Пушков не хочет, чтобы его включали в "список Магнитского". У американцев, предупреждает депутат, нет для этого никаких юридических оснований. Если же это произойдет, говорит он, то отношения между Россией и США могут очень серьезно осложниться. Полный тупик настанет, а еще начнется открытая политическая война.

И Никонов, представьте себе, тоже не хочет попадать в список. Никогда, волнуется он, такого не было ("...и вот опять!" – добавил бы тут Виктор Степаныч Черномырдин), чтобы парламентария подвергали санкциям за то, как он проголосовал. И грозит, утирая невидимые миру слезы, чуть ли не разрывом дипломатических отношений с Америкой.

Как же они, бедняги, забеспокоились – глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков и его заместитель Вячеслав Никонов. Ведь что получается? Из-за каких-то врагов перезагрузки, подписавших знаменитую петицию, им теперь закроют визу в Америку? И не видать Пушкову с Никоновым Капитолийского холма, как своих ушей? И не заседать им с конгрессменами, будь они неладны, рассуждая со значительным видом о тонкостях демократического процесса в России? И не читать докладов в университетах - Нью-Йоркском, Джорджтаунском, Колумбийском, Принстонском, Гарвардском, Арканзасском?.. Ни разу больше не наблюдать, как с Бруклинского моста безработные сигают вниз головой?

Горе-то какое, а.

Вообще перед депутатами, числом 420 штук, проголосовавшими за известные поправки, теперь встают проблемы, которые смело можно назвать экзистенциальными. С одной стороны, как было не проголосовать, если из Кремля прозвучала команда изобразить эмоциональную несдержанность всенародного гнева. А если пожалеешь каких-то там российских сирот, то погонят из партии, исключат из комитета, отберут значок – и ради чего жил, боролся, страдал, придирчиво расставлял мебель в заграничном доме и любил Россию? Теперь же, после петиции, вопрос встает еще более остро. Значок-то не отберут, но для чего он нужен, когда под угрозой окажутся счета, недвижимость, счастливое будущее детей? А если к Америке со временем присоединится Европа, то поневоле проклянешь не только Конгресс и Совет Европы, но и тех высокопоставленных соотечественников, которые втравили тебя в эту историю, и страшно сказать кого.

Тут и не захочешь, а заговоришь о неотъемлемых правах народного избранника голосовать так, как типа велит совесть или иные потусторонние силы. О политической войне заговоришь, будучи в душе яростным сторонником мира, добрососедства и процветания, желательно в иностранной валюте. О разрыве дипотношений заговоришь, в сердцах-то. Ибо утрачивается смысл существования заместителя главы комитета Госдумы РФ по международным делам, а это не шутки. Когда такого человека прилюдно обижают, он и о ядерной войне может возмечтать, и кто его осудит?

Надо быть очень черствым, бессердечным человеком, чтобы не посочувствовать ему. Типа людоеда или террориста. Депутаты, лишенные визы, любимой работы, заграничной собственности, валютных счетов, – они ведь становятся беззащитными как дети. Они сиротеют на глазах.

Хочется их поддержать – и Пушкова, и Никонова, и далее по списку. Хочется как-то обнадежить: мол, не паникуйте раньше времени, не распродавайте мебель, не закрывайте счета, не пугайте детей. Может, еще и обойдется: вон редактора Сунгоркина тоже не пустили было в Америку, а потом выяснилось, что это была шутка, хотя редактор, говорят, не засмеялся до сих пор. Не печальтесь, короче, – американцы, они, конечно, звери, но депутатской неприкосновенности в широком смысле, на что справедливо указал замглавы комитета, никто не отменял. Неприкосновенность – она и в Америке неприкосновенность, да и как же без вас улучшать отношения с Западом? Детдомовских сирот не выпустят, а вас впустят.

Успокоил?