Между прочим, со мной это тоже могло бы случиться. Представляете, как-то раз некий безвестный читатель оставил в библиотечной книге однодолларовую купюру. Сделал закладку и сдал книжку, а она досталась мне. И я, как честный человек, вернул библиотеке книгу, и про доллар не забыл. И минуты четыре еще потом гордился собой, типа вот мы какие, независимые журналисты и полунищие политологи.

Нравственный закон в груди, блоха на аркане и звездное небо над головой – все наше движимое имущество и внутреннее богатство. Конечно, будь там хоть стольник или такая, знаете, фиолетовая бумажка достоинством в 500 евро, или попадись мне на заснеженной безлюдной улице чемодан, битком набитый валютой, тут искушение было бы сильнее. И душевная борьба протекала бы острей, и внутренний Заратустра, наверное, долго бы еще метелил внутреннего Плюшкина, прежде чем я, вытирая слезы и чертыхаясь, понес бы чемодан в полицию. Или, кто знает, внутренняя Вандербильдиха загрызла бы внутреннюю мать Терезу, и тогда пришлось бы так и жить в шоколаде, как выразился один поэт, понемногу укрощая свою беспокойную совесть.

А если бы такое со мной случалось регулярно, то есть раз в месяц или почаще на меня сыпались бы библиотечные книги и чемоданы с баксами, то совесть могла бы и уснуть, питаясь внутренним феназепамом. Я бы перестал терзаться всякими пустяками и забыл про них в суматохе дел и явлений, образующих жизнь политолога.

А так... да пропади он пропадом, этот сраный доллар, что на него купишь?

Поэтому я вполне понимаю "тех сенаторов или депутатов", от имени которых выступает председатель комитета Совета Федерации по бюджету Евгений Бушмин. Эти достойнейшие люди "когда-то, много лет назад, могли принять участие в создании коммерческого общества или товарищества, а затем попросту забыть об этом". Ну капают откуда-то деньги, что очень удобно при обновлении личного автомобильного парка, покупке иных предметов роскоши и объектов недвижимости, а почему и как – кто ж теперь вспомнит? Человек – он ведь, подлец этакий, ко всему привыкает – и к нужде, и к золотому дождю, и было бы бестактно отучать его от старых милых привычек. Тем не менее Бушмин, во избежание "проблем", которые "могут возникнуть" у народных избранников, предлагает им обратиться в налоговую, чтобы та "провела поиск... на предмет выявления" Альцгеймера у отдельных особо забывчивых. "Мы должны быть точно уверены в том, что у нас все чисто", – добавляет Бушмин, и это звучит жестоко.

Куда великодушней к своим коллегам относится член СФ от Ханты-Мансийского АО Виктор Пичугов. Он предлагает сосредоточиться на клеветниках, распространяющих лживую информацию о самых беспамятных. Причем слова у сенатора не расходятся с делом: он уже грозит судом экс-депутату Гудкову, поместившему его в личный список "золотых кренделей". И хотя сам единорос Пичугов с давних пор является идеальной мишенью для разного рода оценочных суждений, хочется верить, что в суде он найдет правду. Раз и навсегда защитив честь и достоинство тех, кого безответственная изустная молва называет жуликами и ворами.

В отличие, кстати, от указанного Гудкова-отца, которого на днях фактически оправдала Генпрокуратура, отказавшись возбуждать дело в связи с незаконной предпринимательской деятельностью. Тем не менее "золотые кренделя" в Госдуме непреклонны: мандат ему не вернут и заседать в нижнюю палату не пустят. И это по-своему справедливо, поскольку изгнанный явно выделялся среди многих своих бывших коллег тем, что более или менее отчетливо помнил, каким видом бизнеса занимался до избрания. Что вызывало естественное раздражение в той государствообразующей партии, куда пускают преимущественно незлопамятных. Меня не пустят, в силу гуманистических, как можно догадаться, причин, а то бы я удавился за доллар.