Пять лет назад, в феврале 2007 года, это производило довольно сильное впечатление. Однополярный мир, американская экспансия, ОБСЕ как вульгарный инструмент обеспечения внешнеполитических интересов Запада - таких слов из уст московского гостя на Западе не слышали очень давно, и все эти тезисы российский лидер вывалил на головы собравшихся в столице Баварии.

Он клеймил позором планы американцев по размещению элементов системы ПРО в Восточной Европе. Уличал Запад в стремлении не допустить на свои рынки российские компании. В целом знаменитая "мюнхенская речь" Владимира Путина стала заметным событием новейшей истории и поначалу была расценена однозначно. Как объявление холодной войны.

Пять лет спустя итоги подводить рано, ибо мир сильно изменился, но что важно отметить - без участия РФ. Арабская весна, иранский мирный атом, кризис евро - все эти события происходят вдали от российских границ и, при всей своей драматичности, доказывают, что сам по себе Кремль уже не слишком активно вовлечен в глобальные политические игры. Оттого и холодной войны пока не случилось: напротив, с приходом Обамы началась вялая перезагрузка отношений между Россией и США.

Речь запомнилась по иной причине. Как последний, что ли, милый штрих к портрету нашего национального лидера. И если до Мюнхена самые недогадливые из западных экспертов еще мучились над вопросом "Ху из мистер Путин?", то после этого выступления их мучения прекратились. Картина маслом обрела завершенность.

И сам он (вероятно, чтобы закрепить этот образ в сознании врагов и партнеров) с тех пор совсем не менялся. Основные тезисы из мюнхенской речи Владимир Владимирович повторял вновь и вновь - в различных модификациях, но далеко не отступая от текста. Очередная презентация этих идей состоялась сегодня - в свежей предвыборной статье, опубликованной в газете "Московские новости". Автор целиком посвятил ее внешнеполитической стратегии России на современном этапе.

Это почти буквальный пересказ мюнхенского монолога - разумеется, с поправкой на время, аудиторию и то, что в политике называется "новыми вызовами". Впрочем, они хорошо ложатся на прежнюю канву, и если в Мюнхене Путин клеймил Запад за вмешательство в дела бывшей Югославии, то ныне с неприязнью говорит об экспорте "ракетно-бомбовой демократии", исследуя эту тему на ливийском примере. Апелляция к судьбе Каддафи нужна автору для того, чтобы оправдать российское вето при принятии резолюции СБ ООН по Сирии, позволяющее Асаду безнаказанно продолжать массовые убийства своих соотечественников. Короче говоря, арабская весна не нравится Путину, что с чисто прагматической точки зрения представляется не слишком умным. Все-таки на Ближнем Востоке к власти приходят новые люди, и они вряд ли скоро позабудут о том, как российский лидер оценивал смену режимов в этом регионе.

Статья Путина, как всегда, огромна по объему, но в ней, как и в мюнхенской речи, невозможно найти ни одного доброго слова о западных демократиях. Только поношения по адресу правительств и неправительственных организаций. При том, что автор ближе к концу вспоминает о том, что Россия - "неотъемлемая, органичная часть Большой Европы", а "наши граждане ощущают себя европейцами". Но это все говорится лишь для того, чтобы еще раз поколотить кулаком в закрытую дверь, настаивая на отмене шенгенских виз, и сообщить о том, что принятый Еврокомиссией "Третий энергопакет" мешает нашей нефтегазовой империи устроиться на старом континенте со всей монопольной комфортностью - ко всеобщей выгоде, как полагает Путин. В Европе считают иначе.

А вот китайцев он к отмене визового режима не призывает, хотя и азиатами россиян не называет. Зато не жалеет похвал, расписывая экономические и политические успехи Большого Китайского Брата. О попрании прав человека в "старых демократиях" автор пишет как о всем известном, бесспорном факте - о каждодневных репрессиях в КНР он, по-видимому, не проинформирован. Вообще о пекинских товарищах и о нынешних российско-китайских связях наш мрачноватый с виду Путин отзывается с таким восхищением, что прямо диву даешься. При том, что китайская демографическая угроза в обозримом будущем для России может оказаться куда реальней, нежели все эти параноидальные страхи перед оранжевой чумой и американскими ПРО в Восточной Европе.

Объяснить это легко. Китайцы не занимаются тем, что на кремлевском языке называется вмешательством в наши внутренние дела. Они слова худого про Путина не скажут, даже если завтра оппозицию у нас будут разгонять водометами, да и на пулеметы отреагируют по-восточному мудро и хладнокровно, благо у самих имеется схожий опыт. От Америки и Европы такого понимания не дождешься, и в этом заключается разгадка многовекторной российской внешней политики. А также смысл и пафос путинских статей и речей на заданную тему. Его предпочтений и обид.

...Тогда, пять лет назад, сильные и слабые мира сего разъезжались из Мюнхена в настроении весьма скверном. После путинских речей безопасности в мире не прибавилось. Напротив, этот мир стал еще опасней. Жить в нем, ощущая близкое присутствие российского нацлидера, стало гораздо неприятней. Как при холодной войне. Мир меняется - путинская Россия неизменна, таков был более или менее общий вердикт, подтвержденный полтора года спустя в Грузии.

Сегодня столь болезненной реакции не будет. Мир уже притерпелся к Владимиру Владимировичу, и концептуальная его статья никого не поразит, не огорчит и не напугает. Просто у мира другие заботы, и усугублять их, полемизируя с Путиным, уже почти никто не хочет. И с Сирией, и с Ахмадинежадом, и тем более с европейской экономикой будут разбираться без него, что, может, и хорошо для всех, включая Россию, если она и вправду "сосредотачивается", как пообещал он в другой предвыборной статье. Понять бы еще, что это означает.