Два негромких сообщения, пришедших со вчерашних новостных вечерних лент, обещают последствия громовые. Картинка видится такая: стоит себе при ясной погоде ядерный объект - и вдруг, в прямом эфире CNN и в записи спутниковой съемки мягко обрушивается к чертовой матери. За ним другой, третий. А всего делов-то: две известных дамы переговорили с известными кавалерами.

Сперва Кондолиза Райс приняла в Вашингтоне верховного представителя ЕС по внешней политике и безопасности Хавьера Солану. Подытоживая обмен мнениями, она поделилась с миром своими "ощущениями, полученными от бесед с европейцами". Общий вывод таков: с Ираном "говорить особенно не о чем". А чуть позже Джордж Буш пообщался по телефону с Ангелой Меркель. Скупо излагая подробности беседы, пресс-секретарь Белого дома отметил лишь, что президент США и немецкий канцлер обсудили "пути продвижения вперед по иранской ядерной проблеме." Складывается впечатление, что вперед они продвинулись довольно далеко.

Нет, завтра еще не война. Завтра (в обозримом будущем) тихие, солидные, очень аккуратные, как выражается президент РФ, диалоги западных лидеров со своими несговорчивыми с виду коллегами по Совету Безопасности ООН - китайцами, россиянами. Споры о санкциях против Тегерана, в которых истина родится не сразу, но рано или поздно родится. Почти нет сомнений в том, что при воздержавшихся Москве и Пекине вопрос о санкциях решится положительно.

Ясно также, что одним из самых красноречивых пропагандистов в пользу этих санкций станет иранский президент Махмуд Ахмадинеджад. Человек безудержной отваги, он еще не раз выскажется по всем волнующим его темам. Про Холокост, про Шарона, про Европу и про Америку, про свой мирный атом и горячее, как у всякого отморозка, желание стереть в порошок всех врагов.

Чем громче он будет разговаривать, тем стремительней начнут развиваться события вокруг Ирана. Введение санкций подхлестнет Ахмадинеджада к еще более отчаянным речам. Наслушавшись законно избранного иранского президента, мир в лице самых лукавых его кремлевских друзей и самых тихих европейцев вздохнет глубоко и даст отмашку американцам: бомбите. Жаль, конечно, что так получилось, но лучше война, чем ядерное оружие в руках отважного человека. Помнится, Саддам накануне второй войны в Заливе приутих, надеясь кротостью отвести беду, - не помогло. Махмуд будет разговаривать.

Так закручивается сюжет, в котором скромные с виду события и задушевные негромкие беседы складываются в некий многообещающий пазл. Постепенно догадываешься, например, о главной цели визита Ангелы Меркель в Москву. Американизированная фрау уже готова поддержать Белый дом, заявляя о том, что иранский президент перешел "красную черту". Призывающего к аккуратности Путина, как можно предположить, долго переубеждать не придется. Меркель выгодно маневрировать между Кремлем и Белым домом, решая иранскую проблему и понемногу склоняя российского президента к неизбежности силовых разборок с полоумным тегеранским вождем. Путину выгодно, маневрируя между Тегераном и Вашингтоном, в конце концов приобщиться к цивилизации: в процессе усмирения Ирана, как догадываются в Москве, взлетят до небес цены на нефть и газ. Что касается другой цены, цены кремлевской невозмутимости, то она известна. Побольше про "восьмерку", про наше энергетическое лидерство - поменьше про свободу слова и про Чечню. Это хорошая цена. Это цена дружбы и немаленькой победоносной войны.

А война обещает быть довольно страшной. Конечно, Бушу хватает Ирака, чтобы даже не задумываться о наземной операции в соседней стране. Американцы размышляют в эти дни не о второй, но о первой войне в Заливе - в том смысле, чтобы уничтожение ядерных и других объектов в стране отважного Ахмадинеджада прошло при полной поддержке мирового сообщества и молчаливом одобрении примкнувших к нему России и Китая. О том же думают и в Израиле, где готовы самостоятельно решать проблему, но не станут возражать, если этим займется НАТО с разрешения Совбеза. Однако все дело в том, что уничтожением "объектов" операция не ограничится. Ахмадинеджад пустит в ход армию. Подавлением ее с воздуха при огромных жертвах среди мирного населения ознаменуются первые, самые ужасные дни.

Политическая изоляция Ирана идет полным ходом. Дискуссии близки к завершению. Европа, еще вчера расколотая на старую и новую, объединяется на глазах. Эта объединившаяся Европа солидарна с Америкой. С ними, очевидно, Россия и по мере сил приближающий свой народ к большой беде Махмуд Ахмадинеджад. Хочется говорить о гармонии, но на память приходят совсем другие слова. Из Бродского - об эффекте штукатурки в комнате Валтасара.