Судит сама

Проблема, однако, в том, что заложник на сей раз попался необычный. Заложник, который не желает быть заложником. Заложник, провозглашающий громко и твердо: "Я не предмет торга!" Заложник, диктующий суду и самому Владимиру Владимировичу свои условия освобождения и самостоятельно, без прокуроров и судей, решающий для себя вопросы жизни и смерти.

Нагнуть и перегнуть

Владимир Иванович никак не теряется на фоне прочих. Наоборот. Он умеет по-настоящему заинтриговать читателей. Мы гадаем, отчего наши слабосильные силовики даже какого-то шофера поймать не могут, не говоря о том, чтобы Рамзана Ахматовича допросить. А Маркин нам убедительно разъясняет: не там ищете, надо в Америке, под фонарем.

Прошедшие и настоящее

Но все-таки десятки тысяч в одной Москве прошли по центру, и многие из них потом возложили цветы, свечи, портреты, плакаты на Немцовом мосту. Это капля в море озлобленных, замороченных, закошмаренных, равнодушных. Это немало для страны, провалившейся в болото, выпавшей из истории. Это нормально, если смотреть на Россию глазами Бориса Немцова.

И вечный "Боинг"

В отличие от Лугового с Ковтуном, бойцы видимого фронта в Донбассе ни от кого особенно не скрывались. Их отрядили на Украину вместе с "Буками", чтобы уничтожать военные самолеты противника, и они беззаботно постили свои рассказы о подвигах и геройские фотки в сети. Они не скрывались. Поэтому дело о сбитом "Боинге" расследуется по открытым источникам.

Не останется в докладе

Вообще это чрезвычайно важная тема: где и кем будет служить Рамзан Ахматович. Останется ли он в Чечне, изнемогая от скуки и других, более сильных чувств. Переедет ли в Москву, где найдет себе работу по душе и станет меньше интересоваться внутренней политикой. Или же ему уготована какая-нибудь иная судьба? Согласитесь, все вопросы не праздные.

Сумасшедший в свою пользу

Теперь список смутьянов в голове Никиты Михалкова пополнился именами Горбачева и Ельцина. Если же мы доживем до того дня, когда уйдет Владимир Владимирович и новая власть осудит ушедшего, то и Михалков не станет молчать. Может, опять призовет на государственном, понимаете ли, уровне осудить преступную клику Путина.

Растущие запросы

Выписывая ордера, осуждая заочно, отправляя в виртуальные СИЗО, сочиняя запросы и подавая жалобы, правоохранительная система входит в режим какой-то окончательной самодискредитации, и это особенно заметно, когда она преследует людей, находящихся за границами Большой Зоны. На Западе это прямо бросается в глаза.

Мюнхенский говор

Роль свою Медведев отыграл, речи отбарабанил. Фурора не произвел, и это, должно быть, к лучшему. Фурор здесь производил Владимир Владимирович девять лет назад. А Дмитрий Анатольевич, покидая Мюнхен, снова увез с собой эту неразрешимую тайну. С одной стороны, пустое место. С другой стороны, второй человек в государстве и бывший президент.

Ежик в обмане

Дело в том, что языком путинского агитпропа заговорил не кто-нибудь, а Юрий Норштейн. Великий художник, святой человек. Вообще если задуматься о том, остались ли еще в России люди с безупречной репутацией, то про Юрия Борисовича вспоминаешь сразу. И когда он сегодня своими словами пересказывает Соловьева с Киселевым, это значит, что таковы его убеждения.

Из-под первого лица

Премьер-министр? Глава администрации? Преемник? Ясно, что Владимир Владимирович уйдет в отставку только при самых твердых гарантиях неприкосновенности себе и своей семье. Ясно также, что в долгосрочной проверке нуждаются и вернейшие из верных. Значит, в числе других проверять будут и Алексея Дюмина.