В январе 2007 года Владимир Путин, выступая на коллегии ФСБ, ни слова не сказал о происках иностранных разведок - речь шла исключительно о борьбе с терроризмом. В марте этого года его речь на аналогичном мероприятии была в значительной мере посвящена иностранному шпионажу, который не только выведывает гостайны, но и дестабилизирует обстановку в России. Президент говорил:

Не прекращаются и попытки западных спецслужб использовать в своих целях общественные, неправительственные организации и политизированные объединения. Прежде всего для дискредитации власти и дестабилизации внутренней ситуации в России. Причем уже планируются акции на период предстоящих избирательных кампаний 2016-2018 годов. Не раз говорил и хочу повторить еще раз: мы готовы к диалогу с оппозицией... Но бессмысленно вступать в дискуссию с теми, кто работает по заказу извне, в интересах не своей, а чужой страны или чужих стран.

Президент огласил сенсационные цифры: оказывается, в прошлом году "пресечена деятельность 52 кадровых сотрудников и 290 агентов иностранных спецслужб".

Таких показателей у доблестных органов не бывало и в самые напряженные периоды холодной войны.

На недавнем совещании в Крыму Путин развил шпионскую тему применительно к новообретенному полуострову:

В некоторых столицах откровенно по этому поводу говорят... о необходимости проведения подрывной деятельности. Формируются соответствующие структуры, вербуются и готовятся кадры для осуществления диверсий, актов саботажа, для ведения радикальной пропаганды. Цель очевидна - раскачать ситуацию, помешать нормальной жизни людей, социально-экономическому развитию региона.

Статистика Верховного суда подтверждает рост числа осужденных по делам о госизмене (ст. 275 УК РФ) и шпионаже (ст. 276). Если за весь 2013 год за измену осудили двух человек, а за шпионаж - одного, то в 2014-м изменников стало 15 человек, хотя шпионов - ноль.

Текущий год станет, похоже, самым урожайным на этой ниве. Это прямое следствие изменений, внесенных в статьи УК о госизмене и шпионаже в 2012 году. В свое время я их подробно разбирал. Их главное свойство - расширительное толкование понятий "шпионаж" и "госизмена" и крайний субъективизм в установлении состава преступления. Чтобы разгласить гостайну, теперь не обязательно быть секретоносителем. Шпионажем нынче считается сотрудничество не только с иностранной разведкой, но и с иностранной или международной организацией, чья связь с разведкой отнюдь не доказана, но подразумевается априори. Актом госизмены признается не только разглашение гостайны и другие формы шпионажа, но и "финансовая, материально-техническая, консультационная или иная помощь" этим организациям. Авторы поправок ничтоже сумняшеся жаловались в своей пояснительной записке, как трудно доказывать состав и событие преступления, а защита, мол, злонамеренно этим пользуется:

Указанная форма государственной измены в действующем редакционном оформлении является крайне сложной для доказывания, поскольку ссылки на недоказанность наличия в действиях лица признаков проведения именно "враждебной" деятельности используются защитой в качестве основного аргумента для освобождения обвиняемых и подсудимых от уголовной ответственности и наказания.

С новой редакцией статей о госизмене и шпионаже дело пошло на лад. Сообщения о разоблачении агентов иностранных разведок посыпались одно за другим. Все дела рассматриваются в закрытом порядке. О конкретных обстоятельствах дела публике ничего не говорят, ссылаясь на секретность. "Фабула дела неизвестна", - привычно пишут газеты. И немудрено: как только выясняются подробности, становится очевидной и беспочвенность обвинений. Так было со Светланой Давыдовой, дело которой благодаря широкому общественному резонансу было прекращено в марте этого года за отсутствием состава преступления. Сочинской продавщице Екатерине Харебаве повезло меньше. Ее за точно такое же "преступление" упекли на шесть лет колонии общего режима, и Верховный суд оставил драконовский приговор без изменений.

Чтобы угодить под асфальтовый каток ФСБ, вовсе не обязательно владеть хоть каким-то подобием государственной тайны. В январе этого года (именно в январе-феврале, перед мартовской коллегией ФСБ с участием Путина, аресты "шпионов" пошли валом) в Феодосии был арестован электромеханик гражданского танкера Черноморского флота Сергей Минаков. Ему было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Украины. Это преступное деяние он будто бы совершил в 2008 году, когда был гражданином Украины. Спрашивается: какому же государству он изменил? Минаков провел полтора месяца в СИЗО "Лефортово". В марте его дело было прекращено за отсутствием состава преступления.

Тайна, окутывающая дела о шпионаже и госизмене, настолько непроницаема, что ее не доверяют даже адвокатам обвиняемых. Адвокат Иван Павлов (тот самый, что отстоял Светлану Давыдову и Сергея Минакова от следователя Свинолупа) защищает теперь Геннадия Кравцова, бывшего радиоинженера ГРУ, который обвиняется в том, что в поисках работы отправил в Швецию свое резюме, в котором будто бы разгласил гостайну. "Мы обратились с прошениями, которые связаны и с ознакомлением защитников с рядом нормативно-правовых актов, - рассказывает Павлов. - Они носят характер государственной тайны, то есть засекречены, и ввиду этого недоступны для нас. Мы бы хотели ознакомиться с ними. Именно в нарушении этих нормативно-правовых актов обвиняют нашего подзащитного". Второй адвокат Кравцова, Александр Иванов, объясняет: "Я не могу ознакомиться с нормативным документом, на котором будет строиться заключение экспертов, потому что этот документ имеет гриф секретности".

Все как в старые добрые советские времена: перечень сведений, составлявших государственную тайну, тоже составляет гостайну.

Кравцову вменяется 275-я статья в прежней редакции, поскольку предполагаемое "преступление" он совершил в 2010 году. И на этом строятся надежды адвокатов: следователи столкнулись как раз с теми процессуальными трудностями, которых они счастливо избегают теперь.

Практически ничего не известно о делах по обвинению в госизмене Максима Людомирского, Евгения Чистова, Виктора Шуры... Всем им, арестованным еще в прошлом году, недавно продлен срок ареста. Бывший диспетчер сочинского аэропорта Петр Парпулов и сам не знает, в чем состояла вменяемая ему госизмена. Полтора года он содержится в СИЗО без свиданий с родственниками, он серьезно болен, никакие следственные действия с ним не проводятся и никаких обвинений ему не предъявлено. Единственное, что удалось узнать адвокату Олегу Елисееву, - это что акт "измены" произошел во время заграничной поездки Парпулова в 2010 году. Дочь арестованного вспомнила, что в 2010 году ее отец ездил к родственникам в Грузию.

Идеально в своем бесстыдстве дело бывшего майора полиции Романа Ушакова из Красноярска. Ушаков предложил свои услуги ЦРУ, причем сделал это наиглупейшим образом: написал сообщение на сайте агентства. Обычно к "инициативникам", да еще действующим столь неосмотрительно, разведки всего мира относятся крайне настороженно. Но на предложение Ушакова в Лэнгли отозвались. В какой-то момент Ушаков испугался и пошел на явку с повинной в приемную ФСБ на Кузнецком мосту. Он, разумеется, рассчитывал на примечание к статье 275, которое гласит: "Лицо, совершившее преступления, предусмотренные настоящей статьей... освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации". Это ему и было обещано при условии дальнейшего содействия.

Однако задержать сотрудников посольства США при получении информации не удавалось. Оставалось удовлетвориться легкой добычей. Как с неподражаемым цинизмом пишет известный своими связями в спецслужбах журналист Евгений Крутиков, "оценив происходящее, ФСБ решила арестовать Ушакова и отдать под суд, несмотря на "чистосердечное признание" и "сотрудничество со следствием". "По данным обвинения, - дополняет РИА Новости, - американские спецслужбы давали задание Ушакову с помощью "закладки", замаскированной под камень. Майора задержали в момент, когда он пытался забрать из камня обещанные деньги".

Иными словами, Ушакова отправили забрать "закладку" и задержали с поличным, когда он ни от кого не прятался, потому что считал, что участвует в операции контрразведки. "Его удалось задержать благодаря профессионализму работников ФСБ и других спецслужб", - заявил журналистам прокурор Виктор Антипов. Ушаков получил 15 лет строго режима. Верховный суд оставил приговор в силе.

Это, пожалуй, самая большая победа органов. Какие же секретные сведения, способные заинтересовать иностранную разведку, ухитрялся добывать майор полиции? Оказывается, это были "установочные данные" - биографические справки и личные характеристики сотрудников УФСБ по Красноярскому краю. За это он будто бы прямо купался в деньгах: нигде не работал и при этом "не вылезал с турецких пляжей", как с редкой для таких дел осведомленностью сообщает Евгений Крутиков.

К повышению раскрываемости иностранной агентурной сети контрразведку обязывает политическая установка насчет враждебного окружения, стремящегося уничтожить Россию и завладеть ее природными богатствами, а население поработить. Бывают и специальные задачи. Например, существует версия, что дело красноярского ученого Валентина Данилова было возбуждено после того, как Путин во время визита в Китай изволил пошутить, что впечатляющие успехи Китая в освоении космоса объясняются, видимо, хорошей работой китайской разведки. Однако если есть агенты, должны же быть у них и хозяева. Есть ощущение, что за кадровыми сотрудниками иностранных спецслужб охота ведется особо настойчиво. Настолько настойчиво, что эстонец Эстон Кохвер, приговоренный на днях к 15 годам строго режима, был похищен, как утверждает Таллин, на эстонской территории. Российская сторона, разумеется, отрицает это. А интернет-издание "Взгляд" с подкупающей откровенностью пишет, что это, мол, вообще неважно:

Понятно, что даже если бы происходившее фиксировалось на видеокамеру с включенным GPS-маячком, эти "несколько метров" все равно толковались бы по-разному. Поэтому всерьез рассматривать версию о рейде спецназа ГРУ на территорию ЕС бессмысленно. Никаких документальных свидетельств этому нет, в отличие, например, от американского рейда в Пакистан с целью ликвидации Усамы бен Ладена и многих других зарубежных спецопераций американских, советских, европейских и израильских спецслужб.

В деле Кохвера много разночтений, объясняющихся, по-видимому, тем что пресс-релиз о его задержании был изготовлен до задержания. Во всех сообщениях фигурирует в числе изъятых у него предметов пистолет "Таурус", а РИА Новости цитирует судью Юлию Уланову, которая, читая приговор, назвала пистолет "Браунингом". Интересно и сообщение о том, что в приговоре по сравнению с обвинительным заключением "было снижено количество пересечений Кохвером границы с девяти раз до пяти". Остальные четыре не доказаны или суд пожалел подсудимого? Но все это, конечно, пустяки, главное - вот он, долгожданный матерый шпион страны НАТО.

Автор "Взгляда" почему-то уверен, что Кохвер в российской тюрьме не засидится:

Шпионы, как правило, долго не сидят, рано или поздно их обменивают... Этой шпионско-дипломатической традиции сотни, если не тысячи лет, и нет никаких предпосылок к тому, чтобы во втором десятилетии XXI века ситуация кардинально изменилась.

Между тем никакой такой вековой традиции не существует. Первый в истории обмен шпионов состоялся в феврале 1962 года. Пилота сбитого над СССР американского разведывательного самолета Гэри Пауэрса обменяли на советского разведчика Вилли Фишера. Это как раз исключение из правила. Обычно шпионы сидят именно долго. В настоящее время, например, отбывают пожизненный срок Олдрич Эймс и Роберт Ханнсен, и никто их обменивать не собирается. Впрочем, не исключено, что Москва формирует "обменный фонд", но, конечно, не для вызволения названных "Взглядом" Виктора Бута и Константина Ярошенко - эти двое для обмена шпионами не подходят, потому что они не шпионы. Однако в Нью-Йорке как раз сейчас судят сотрудника Внешэкономбанка Евгения Бурякова, который при желании может многое рассказать о финансовых операциях своего учреждения. Вызволить его прямой расчет.

Пропагандистское же значение шпиономании при такой сугубой секретности невелико. В сталинское время широкая публика по крайней мере знала - и слышала это из их собственных злодейских уст, - что шпионы подмешивали в сливочное масло толченое стекло и нарочно давали протухнуть яйцам. А фразой "фабула дела неизвестна" трудно мобилизовать общественное мнение и пробудить праведный гнев народа.