Вчера я ходил в Следственный комитет на допрос по делу Дмитрия Бученкова.

Бученков стал фигурантом Болотного дела только недавно. Его арестовали 2 декабря прошлого года. С самого начала следствие велось с грубейшими нарушениями. К обвиняемому не допускали адвоката Светлану Сидоркину, и она не только не имела возможности защищать его на суде по мере пресечения, но и затем в течение нескольких дней не могла узнать, где он находится. В это время на него оказывали психологическое давление.

Дмитрия обвиняют в участии в массовых беспорядках (ч. 2 ст. 212 УК), якобы имевших место на Болотной площади 6 мая 2012 года, и в применении неопасного для жизни насилия к представителям власти. Дмитрий и его близкие сообщают, что в тот день его вообще не было на Болотной площади - он был у своих родителей в Нижнем Новгороде, поэтому никаких правонарушений совершить не мог.

Я являюсь свидетелем в этом деле, потому что много лет лично знаком с Бученковым и находился на Болотной площади 6 мая 2012 года.

11 декабря 2015 года в интернете появилась фотография "человека в черном", которого следствие (по предположениям активистов) считает Дмитрием Бученковым.

Я в белой майке рядом с "человеком в черном"

Я не знаю, что за человек в черном капюшоне на этой фотографии и много ли вреда он нанес полицейскому в каске и полном обмундировании, но мне очевидно, что это не Дмитрий Бученков.

Когда я увидел эту фотографию и понял, что на ней не Дмитрий, я связался с адвокатом Сидоркиной, сообщив, что могу быть свидетелем по делу Дмитрия.

Впоследствии я узнал, что этот человек в черном обвиняется в переворачивании биотуалетов на Болотной площади. Я находился с самого начала рядом с теми, кто переворачивал кабинки, и был поблизости до окончательного разгона толпы полицией. Могу свидетельствовать, что Дмитрия Бученкова там не было.

Между сквером на Болотной и набережной, я в центре в белой майке (источник)

Чуть ближе к Болотной от того места. Я слева от центра в белой майке. Фото: Евгений Фельдман

Общая последовательность событий такова: я примерно к началу (т.е. 15:00) приехал к метро "Октябрьская", откуда началось шествие. Я шел в колонне защитников Pussy Riot, у меня была на голове розовая балаклава (потом она висит у меня на груди на фотографиях). На Большом Каменном мосту на нас и представителей ЛГБТ с радужным флагом напали провокаторы и пытались вырвать флаг. Далее рядом с "Ударником" была сидячая забастовка. Я думал тоже посидеть, но не очень понравилось. На Болотную я не мог пройти, хотя хотел попасть на митинг, потому что туда, кажется, никого не пускали. Перекрытие входа на Болотную считают одной из многочисленных полицейских провокаций на этом митинге.

Потом кто-то вроде бы решил прорывать оцепление полицейских. Я не уверен, видел ли я это сам или читал потом в интернете, но эта затея мне казалась и кажется довольно глупой, потому что полицейских было очень много и те люди, кто прорвались за первое оцепление, попали скорее всего прямиком в автозак. В какой-то момент в полицейских полетели камни. Больше всего мне запомнилось, как полицейские рассекли толпу перед "Ударником" на несколько частей и огромной колонной бежали через пустое пространство с дубинками, которыми без разбора били тех, кто стоял с краю.

Постепенно я сместился ближе к Болотной площади. Там я какое-то время стоял в сцепке с людьми, которые думали, что это может быть эффективной самозащитой. Но было не так: полицейские с дубинками постоянно бросались на людей, били их и вытаскивали кого-нибудь из толпы, чтобы задержать. Потом я помню, что кто-то с немного безумным взглядом предложил мне опрокидывать туалеты, как будто это было очень важным и могло бы нас защитить от толп полиции. Потом все растекалось по асфальту, а со стороны Болотной площади прибежали еще полицейские, которые разогнали группу людей и там (это было уже между сквером на Болотной и набережной). Я ушел обратно через Большой Каменный мост около 20:00.

Как устанавливали палатку, я тоже помню (хотя не могу поручиться, что это та же). Автор фотографии: Евгений Фельдман, "Новая газета".

Этот человек совершенно не похож на настоящего Дмитрия Бученкова:

Человек в черном и Бученков. Совершенно разные формы носа и подбородок.

Подробное сопоставление фотографий Бученкова и человека в черном читайте в анализе Дмитрия Борко. Эксперт-криминалист уверен, что Бученков и человек в черном - это разные люди. Там же приводятся психологические и политические несоответствия. Действительно, почему полиция только через три с половиной года смогла найти активиста, который был ей давно известен, если его фотографии и видеозаписи с самого начала были растиражированы в интернете? Напомню, что Максима Лузянина, который все время был в маске и который почти никому не был известен в протестном движении, нашли уже в мае 2012-го.

Человек в черном весьма привольно чувствует себя на Болотной площади. Он бьет полицейских, бросает их на асфальт, кидает в них стеклянные бутылки, брызгает в них из газового баллончика, переворачивает туалеты. Он явно чувствует свою безнаказанность.

Фото: Евгений Гурко/OpenSpace.ru

Будучи давним участником акций протеста, я могу сказать, что такое поведение практически невозможно для активиста с большим опытом. Анархисты и антифашисты очень часто закрывают лица даже на согласованных акциях, на которых ничего противозаконного не происходит. Примерно половина деятельности гражданского общества связана с защитой несправедливо осужденных товарищей, политических заключенных. Все давние активисты (каким был и Бученков) прекрасно знают, что если они дают хоть малейший повод, то их моментально сажают в тюрьму, а если не дают, то дело против них легко фабрикуют.

Для меня очевидно, что с таким ощущением безнаказанности вести себя не мог никакой оппозиционный активист, а значит, это мог быть человек, связанный с властью, которому безопасность была заранее гарантирована. Я не верю, что это был случайный человек, потому что он явно был хорошо подготовлен к своим действиям, избежал задержания, имел при себе баллончик (разве что маску почему-то не надел). Гражданским активистам подобные "тренировки" проходить явно негде. Я считаю, что это мог быть только специально обученный сотрудник спецслужб, - это и объясняет, почему его "не могут найти" (скорее всего и не искали).

Другой вопрос, почему вместо него понадобился Бученков. Вполне возможно, что они хотят оказать давление на протестных активистов накануне выборов (а анархистов и антифашистов они готовы сажать в любое время). Кроме того, вполне возможно, что их ведомства не координируют свои действия и привлечение к ответственности другого человека - это их просчет.

На Болотной площади было очень много провокаций (по сравнению с другими акциями). Более того, власти изначально о них знали, но ничего не сделали для их предотвращения - скорее ими воспользовались (а многие из них сами организовали).

То, что на фотографиях не Дмитрий Бученков, очевидно мне и другим людям, которые были с ним лично знакомы.

Более того, я не видел Дмитрия Бученкова на Болотной площади в течение всего дня 6 мая 2012 года.

Я находился непосредственно рядом с человеком в черном во время эпизодов, в которых его обвиняют. Разумеется, сейчас я хуже помню этого человека. Но если бы моего знакомого рядом со мной избивала полиция и он осуществлял такие действия, как этот человек в черном, я бы не мог этого не запомнить.

Невозможно не узнать знакомого, который находится на расстоянии вытянутой руки. Кроме того, во время эпизода с переворачиванием туалетов на том месте уже было гораздо меньше людей, толпа была значительно более разреженной. Поэтому "не увидеть" и "не узнать" моего знакомого там (тем более настолько выделяющегося одеждой и поведением и демонстративно находящегося в самом центре событий) тоже было бы невозможно.

Имели бы эти факты значение для объективного следствия? На мой взгляд, имели бы первостепенное значение. Но реальному следствию мое свидетельство оказалось не очень интересным. Еще 11 января я написал письменное заявление в Следственный комитет, что лично знаком с Бученковым, был на Болотной площади и могу быть свидетелем по данному делу. Старший следователь по особо важным делам генерал-майор юстиции Р.Р. Габдулин ответил мне формальной отпиской: "Сведения, изложенные в обращении, будут учтены при расследовании данного уголовного дела".

Следствие уже нашло полицейских, которые, наверное, никогда в жизни не видели Дмитрия Бученкова, но уже дали показания, какие хотело их начальство, - зачем нужны еще свидетели? Я считаю, что это свидетельствует о явной предвзятости следствия и нежелании устанавливать истину. На Болотной площади полицейские совершили множество преступлений, но ни один из них не был наказан. Где очевидно есть предвзятость, там не может быть правосудия.

"Ответ" Следственного комитета

Внезапно в этот понедельник, 24 апреля (то есть через три месяца после подачи заявления и через четыре месяца после ареста Бученкова) мне позвонил следователь Уранов и пригласил на допрос в Следственный комитет. Адвокат Сидоркина уже не рассчитывала, что меня вызовут в СК в качестве свидетеля, и включила меня в список свидетелей защиты, а в таком случае следователь обязан меня допросить.

Вчера к 12:30 мы приехали с адвокатом в Следственный комитет (изначально следователь назначил нам 13:00, но за 1,5 часа до этого перезвонил и сообщил, что в 13:00 проходная закрывается и нам нужно быть раньше). На настольной лампе следователя Уранова висела огромная георгиевская лента длиной с две ладони, а над столом висела картинка с осужденными по Болотному делу с сайта Комитета 6 мая.

После окончания допроса следователь взял с меня подписку о неразглашении данных предварительного следствия. Он пояснил, что я могу рассказывать о том, что было на Болотной, но не могу говорить, что спрашивалось на допросе и какие показания я давал. Он также предупредил меня об уголовной ответственности в случае разглашения данных следствия.

Поэтому я не пишу здесь о том, что было на допросе вчера, и все данные, изложенные в этом посте, являются или доступными в интернете, или моими собственными знаниями и суждениями, не связанными с закрытой информацией следствия.

На всякий случай я уточнил у другого знакомого адвоката, могу ли я это писать, и получил ответ: "Сами знаете, какое сейчас время. Был бы повод - статья найдется, а лучше не писать". Однако согласно ч .2 ст. 161 УПК "следователь или дознаватель предупреждает участников уголовного судопроизводства о недопустимости разглашения без соответствующего разрешения ставших им известными данных предварительного расследования". Поэтому я решил действовать согласно словам самого следователя, и еще один адвокат подтвердил, что я могу об этом писать. Публичное свидетельство о том, что я видел на Болотной и почему Бученков к этому непричастен, я считаю очень важным, тем более что неизвестно, смогу ли я в будущем его представить.

Когда я написал, что меня вызвали на допрос в Следственный комитет по Болотному делу, очень многие мои друзья начали переживать. Многие писали, что из свидетеля можно почти мгновенно оказаться подозреваемым. Многие писали "лучше бы ты не ходил". Все советовали быть осторожным. Я могу за себя поручиться, что не делал ничего противозаконного на Болотной площади 6 мая, но понятно, что сфабриковать дело и найти целый взвод "свидетелей" они могут легко, как уже не раз делали. Я хотел лишь отметить, что в правовом государстве и с органами, работающими ради осуществления правосудия и защищающими права граждан, такое отношение общества к статусу свидетеля по уголовному делу было бы невозможно.

А сегодня на меня началось настоящее давление следствия. Уже на следующий день после допроса следователь внезапно позвонил и предложил явиться к нему сегодня вечером. Мой адвокат, к сожалению, сегодня вечером не мог, поэтому я предложил прийти с ним завтра. На это Уранов (после задержания Дмитрия он проводил обыск у его родителей в Нижнем Новгороде и не сообщал адвокату Дмитрия его местонахождение) ответил, что его это не очень волнует: "Вы можете прийти с другим адвокатом или без адвоката". И добавил: "Вы же в качестве свидетеля!"

При следующем звонке Уранов мне сообщил, что в то время, на которое я только что договорился с моим адвокатом, адвокат прийти не сможет, потому что его вызывает другой следователь по этому же делу. Но тогда мой адвокат сказал, что не пойдет на другое дело и готов прийти со мной на допрос завтра хоть к 10 утра. Весь этот диалог шел почему-то через меня, и следователь не раз повторял, что я могу найти другого адвоката.

Уранов также настойчиво советовал мне не писать об этом в фейсбуке, а искать других адвокатов и просил, чтобы я пришел к нему именно сегодня, поскольку это крайне срочно. Очевидно, что такая практика незаконна, потому что невозможность присутствия адвоката является уважительной причиной неявки на допрос. К счастью, поняв, что меня не удастся переубедить, следователь согласился на завтрашний день, но напомнил мне про административную ответственность и несколько раз повторил про возможность моего привода на допрос. В любом случае я бы подал письменное заявление, что не буду участвовать в следственных действиях без адвоката, и хранил бы молчание. Но я хочу отметить, что когда следствие ведет себя подобным образом со свидетелями, оно тем самым дает сигнал обществу, что у свидетелей по политическим делам будут проблемы.

С моим адвокатом мы уже раньше встречались по другому делу, и он показал себя с самой лучшей стороны. Сейчас он занимается также Болотным делом, поэтому мне очень важно было идти именно с ним. Однако когда я ему позвонил и сказал, что следователь может допросить нас завтра в 10 утра, оказалось, что у моего адвоката только что украли все документы и он не сможет завтра прийти. Надеюсь, что это не связано с этим делом...

Многие граждане были очень деморализованы Болотным делом. Но у меня нет пессимизма. Мне тоже было больно в течение нескольких лет видеть эту несправедливость и слышать, как мои знакомые были осуждены или были вынуждены покинуть страну. Однако общество - это сложная система, и политическая обстановка быстро меняется. Многие узники 6 мая были осуждены несмотря на массовые протесты против этого. Но это не повод сдаваться. У тех, кто не сдается, всегда есть шанс победить, и в политике это в особенности так. Я вижу, что дело против Дмитрия Бученкова очевидно грубо сфабриковано. Оно является полным провалом следствия по Болотному делу, и независимо от того, поддерживаете вы или не поддерживаете политические взгляды Дмитрия, о нем необходимо говорить как можно шире.

Против очевидно несправедливого дела в отношении Дмитрия Бученкова необходимо бороться.