В Саратове идут административные суды над гражданскими активистами. Судят за событие двухмесячной давности, о котором все и забыли бы, да вот власти вспомнили. Видно, тоже хотят внимание к теме привлекать.

26 октября на главном пешеходном проспекте Саратова состоялось шествие в защиту политзаключенных. Около 40 человек прошли от здания саратовского цирка до памятника Чернышевскому (от одного конца проспекта Кирова до другого) с транспарантом "Мы требуем освобождения всех политзаключенных!". Количество полицейских, сопровождавших шествие, было впечатляющим, однако стражи порядка вели себя корректно, никто задержан не был.

Полтора месяца спустя трем заявителям акции, членам недавно самораспустившегося в Саратове отделения РПР-ПАРНАС, вручили повестки в суд.

Одного из них, Александра Стрыгина, 13 декабря приговорили неизвестно за что к 10 тысячам штрафа. Суд над Владимиром Безменовым состоялся 24 декабря. На нем мне довелось побывать.

Административное дело, возбужденное по статье 20.2, ч.1 КоАП, поступило судье Ефимовой в виде ксерокопий, не заверенных ни одной достоверной подписью и ни одной печатью. Уважающий себя судья не глядя отправил бы такую макулатуру туда, откуда ее прислали. Однако судья Ефимова приняла такое, с позволения сказать, дело к рассмотрению.

И начала заседание с оглашения протокола, точнее, его незаверенной копии.

«14.10.2013 гражданин Безменов В.А. совместно с гр. Стрыгиным А.Б., Лукьяновым А.Н. направили в Администрацию МО «город Саратов» уведомление о намерении проведения публичного мероприятия – шествия... 26.10.2013 в период времени с 15 часов 00 мин. До 16 часов 00 мин. при проведении публичного мероприятия от д.59 по ул. Чапаева г. Саратова по проспекту Кирова до ул. Радищева (памятник Н.Г. Чернышевскому) гр. Безменов В.А., являясь его организатором, не имел отличительного знака организатора публичного мероприятия, тем самым нарушил п.10 ч.4 ст.5 Федерального закона № 54 от 19.06.2004 «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».

Вторая претензия к Безменову, указанная в протоколе, состоит в том, что, мол, он нарушил форму мероприятия, проведя не шествие, а демонстрацию, так как участники несли плакат и транспарант «Мы требуем освобождения всех политзаключенных». Где в ФЗ №54 сказано, будто участники шествия не могут нести плакаты и транспаранты, в бумаге не уточнено.

Владимир Безменов с обвинением не согласился и пояснил, что в заявке, поданной им в середине октября, было прописано использование не только средств наглядной агитации во время шествия, но и звукоусиливающей аппаратуры.

Защитник Владимир Чарский указал на вопиющие процессуальные нарушения: протокол датирован 3 декабря, Владимир Безменов не присутствовал при его составлении и даже не был об этом уведомлен. Не говоря уж о том, что в деле представлена лишь незаверенная копия протокола, то есть не имеющая никакого юридического смысла бумага.

Защитник Александр Конякин подтвердил, что копия протокола не заверена, невозможно установить источник происхождения этого документа и потому невозможно продолжать рассмотрение дела на основании недопустимых доказательств. Защитник Константин Рогалев также попросил дело прекратить за отсутствием состава правонарушения.

Однако судья как ни в чем не бывало продолжила разбирательство.

Защитник Чарский пояснил, что обстоятельства, изложенные в материалах дела, ничем не подтверждены, изменение формы публичного мероприятия не является правонарушением, да к тому же она и не была изменена. Наглядная агитация разрешена законом при проведении любого общественного мероприятия, и в чем усмотрено нарушение – неизвестно. Он также обратил внимание на тотальное нарушение прав своего подзащитного, которого даже не уведомили о составлении протокола об административном правонарушении, не ознакомили с ним, не предложили дать пояснения. Другие защитники заметили, что протокол составляется на месте либо в течение двух суток после события, но никак не месяц с лишним спустя.

Занудно и уныло тянулся этот процесс. Защитники четко обосновывали недопустимость каждого из имеющихся в деле доказательств, а судья настаивала на рассмотрении этих бумаг по существу, и выяснялось, что и по существу нет никакого правонарушения. Ксерокопия объяснения Павла Владимировича Грищенко, начальника отдела взаимодействия с общественными объединениями, не заверенная, датированного почему-то 16 октября, то есть за 10 дней до мероприятия (опечатка, конечно), гласит о том, что участники акции использовали наглядную агитацию, не имели отличительных знаков организаторов, начали шествие на 5 минут позже заявленного времени... Но в чем же нарушение? Здесь же копия самой заявки (как она попала в дело из администрации Саратова – неизвестно, протокол изъятия отсутствует). В заявке четко прописано намерение использовать плакаты и транспаранты. Отсутствия отличительных знаков организаторов – вообще ничем не подтвержденный факт. Ни одного свидетеля в суде допрошено не было.

Разбирались несколько объяснений граждан, датированные 26 октября, без паспортных данных, тоже не заверенные, без расшифровки подписей. Окончание каждого объяснения повторяется слово в слово, как под копирку: «Даная группа граждан пересекла проезжую часть ул. Радищева и остановилась около памятника Н.Г. Чернышевского, где стояла приблизительно около 10-ти минут, держа при этом в руках плакаты и вышеуказанные транспаранты» (орфография и пунктуация сохранены). Начальные абзацы немного отличаются, хоть смысл один: мешали, мол, проходу граждан. Так, гражданин Данышин С.Б. поясняет, что шел по направлению к ул. Радищева с ребенком в кафе «Робин-Бобин», в это время по проспекту шла группа людей с транспарантом, который мешал проходу граждан, люди вынуждены были его обходить. «Я сам был вынужден двигаться сбоку от этой группы». (Далее – приведенная выше фраза о 10 минутах у памятника.)

Кафе «Робин-Бобин», поясняют защитники, находится в Заводском районе, то есть в другой части Саратова, и чтобы попасть туда с проспекта Кирова, нужно идти к остановке в противоположном направлении. Зачем этот гражданин с ребенком шел к сбоку от транспаранта, да еще 10 минут стоял у памятника Чернышевскому – неизвестно.

(Надо сказать, что я была на этом шествии и фотографировала его. Никакого гражданина с ребенком, идущего сбоку, я не видела, равно как и ни одного гражданина, которому бы шествие мешало пройти. Но к чему разбирал это суд? Ведь Безменов обвинялся не в том, что мешал проходу граждан, а в том, что якобы провел демонстрацию вместо шествия и не имел опознавательного знака организатора. Ни то, ни другое ничем не подтверждено, да и ни у одного из представителей полиции и администрации города, присутствовавших на мероприятии, подобных замечаний не возникало.)

Абсурд – он и есть абсурд, вникать в него тяжко. Дальше присутствовать на этом затянувшемся заседании я не могла, иначе бы опоздала на поезд. Только в седьмом часу вечера я узнала об оглашенном постановлении: 10 тысяч рублей штрафа за административное правонарушение.

Надо заметить, что судье Елене Ефимовой на вид вряд ли больше 35 лет. Владимиру Алексеевичу Безменову на следующий день после акции в защиту политзаключенных, 27 октября, исполнилось 65 лет.

В судебном заседании прокурора не было, функцию его исполняла судья. Пенсия человека, которого она без вины приговорила к штрафу, не превышает суммы этого штрафа.

Алексею Лукьянову, третьему заявителю шествия в защиту политзаключенных, суд еще предстоит.