Журналистка Анастасия Кириленко переписывается с Марией Алехиной по обычной почте. Маша согласилась публиковать отрывки из этих писем в блоге на "Гранях".

...Стихи не могут не иметь значения. Если узнать мир в них однажды, иначе уже не будет.

Меня удивляют все эти люди, которые ставят шлагбаум: вот искусство, а вот современное искусство. Настоящее искусство всегда современное, оно же на этой удивительной границе: со временем/вне времени, одновременно ломая эту границу (границы ключ). Это жест из Свободы в вечность. Художник это знает, а человек, смотрящий из обывательского уголка, видит только форму.

Такое впечатление, что вся философия XX века прошла как-то мимо, потому что люди вообще не помнят, о чем та или иная вещь, несмотря на работу, вложенную именно в осмысление, которую проделывали годами те же экзистенциалисты. И совершая что-либо, помогая на бытовом уровне, нужно помнить, что в первую очередь мы стремимся хоть немного сблизиться и обрести возможность диалога.

Весь этот мрак вроде полпреда Холманских или «товарищей» Сидящих в Думе(!) есть результат именно обвала коммуникации между людьми в России. Мы как общество или, если угодно, народ допустили это, и мы ответственны, как мне кажется.

У Мамардашвили была замечательная мысль, что такие понятия, как «свобода», «честь» или, например, «демократия», что-то значат, потому что столетиями люди наполняли их буквально кровью и телом, а что наполняем телом мы? Стоит прислушаться к словам в воздухе, и станет понятно.

И Путин может хоть тысячу эфирных часов истратить, повторяя про спортопатриотизм, - всем понятно. Или не всем, а только нам? В московском СИЗО я как-то пошла поговорить со священником, не на службу, а исключительно для попытки установить пресловутый диалог. Выяснилось, что для него нет разницы между президентом и царем (я серьезно) и на смирении (читай - невежестве) держится наша страна. А потом руку еще поцеловать предложил. И страшно, и странно, и очень близко к нам такая вот правда.

Со мной все в порядке: успокоительных больше не пью, пила только неделю - в основном из-за бессонницы.

...Наши лица – мое, Кати и Нади - все видели, и не хочется остаться лишь лицами. Не просто не хочется, а это худшее из всего. Есть надежда, что со временем появится вдумчивый рассказ, а не пустота за образом революционерок.