Евгений Ройзман - это очень знаковая фигура. Во многом даже более знаковая чем Навальный и Каспаров, чем Удальцов и Лимонов. Евгений Вадимович, его сторонники и симпатики вот уже много лет олицетворяют своеобразную политическую и активистскую философию, которая является наиболее распространённой в российской политике, и отнюдь не только в оппозиционной. В этой статье я не буду подробно останавливаться на уголовных делах против фонда "Город без Наркотиков", материалы об этом можно в избытке найти в интернете. Об абсолютной неэффективности батарейно-наручниковой терапии исчерпывающе написал Александр Дельфинов - человек долго занимавшийся поддержкой наркозависимых, также не вижу смысла подробно останавливаться на этой теме. Мой текст, скорее, - попытка проанализировать, что же заставляет родителей вести своих детей на мучительную и бесполезную "реабилитацию" в Фонд, что заставляет либеральных политиков, не задумываясь, отправлять на шашлыки священную корову "прав человека" и аплодировать пыткам, что заставляет интеллигентных и добродушных людей массово собирать подписи в поддержку Розймана и его подчас откровенно бандитского окружения.

Не единственная, но очень важная причина этого явления - это наркофобия. Наркопотребитель в представлении обывателя (в том числе, вполне образованного) совершенно дегуманизирован, он больше не человек. Наркотики отличаются друг от друга разве что силой воздействия, но все они влияют на личность схожим образом, все они вызывают зависимость, ломают волю и подчиняют себе разум. Это мифологизированное восприятие психоактивных веществ и их потребителей активно подкрепляется СМИ, школой, массовой культурой.В итоге основная масса людей не понимает, чем воздействие опиатов отличается от воздействия амфетаминов, но прекрасно знает, что любой наркоман опасен, преступен и подлежит изоляции от общества. Здесь работают все те же идеологические механизмы, что и в других формах ксенофобии - реальность подгоняется под искажённое представление о ней, страх и ненависть подменяют логику. Истерия не позволяет видеть очевидное - отсутствие реальных результатов принудительной насильственной терапии, пагубные последствия маргинализации наркопотребителей (большинство негативных последствий обусловлены как раз их исключением из социума), в конце концов, тот факт, что самые страшные с точки зрения последствий для здоровья наркотики изготавливаются из совершенно легальных аптечных материалов. Раздача шприцев, метадоновая терапия и декрминализация показывают во всём мире куда большую эффективность, чем молитва, дубинка и наручники. Но это всё очевидные истины, которые повторяются в каждой статье о Городе Без Наркотиков. Логичные аргументы, которые, тем не менее никогда не достигают сознания адресата.

Через мещанскую ксенофобию ещё можно пробиться. Истеричных носителей ложного сознания трудно переубедить, но последовательная просветительская деятельность со временем даёт положительные плоды. Тем не менее, главный и совершенно непробиваемый аргумент в поддержку Ройзмана это вовсе не кровожадное "наркоман - не человек, так ему и надо". Вряд ли "Город без наркотиков" продержался бы так долго, если бы его группа поддержки основывалась исключительно на агрессии и ненависти. Дорогу в ад, как всегда, мостят своими благими намерениями. Только вот, к сожалению, в ад прижизненный попадают не доброхоты, а те, о ком они заботятся. "Евгений же что-то делает, помогает людям, а вы только и можете только злобствовать в интернете!". Именно это и лежит в основе популярности Ройзмана. Культ действия, освобожденный от какой-либо рефлексии. Лучше сделать хоть что-нибудь, чем не сделать совсем ничего. При этом результат в глазах самого активиста и его симпатиков полностью подменяется процессом. Адептам ГБН совсем не важно, был ли ресоциализирован пациент, не важно, в каком физическом и психическом состоянии он находится, не важно, будет ли он здоров. Важно лишь то, что были приложены усилия к его излечению, а пошли они на пользу или во вред - уже не интересно. Деятельность Ройзмана - это жестокий спектакль, и его успех определяется лишь уровнем зрелищности. До тех пор, пока со сцены ручьями льётся кровь, а исполнитель главной роли корчит мужественные гримасы - зрители будут аплодировать и то, что кровь вполне настоящая, лишь увеличивает их воодушевление.

В этом плане Евгений Вадимович неотличим от Максима Марцинкевича, другого борца с обывательскими кошмарами. Наци-скинхед, известный под именем Тесак, бывший член группировки НСО (часть членов которой сейчас сидит по тяжёлым статьям, включая убийства) на сегодняшний день прославился на всё СНГ уже в качестве борца против педофилии. Схема проста: подростки разного пола вступают в переписку с взрослыми мужчинами, предлагают им свидание, после чего "педофила" унижают перед камерой. Согласно глупому суеверию, за убитого паука прощается семь грехов. Практика показывает, что за облитого мочой "педофила" или прикованного к батарее "наркомана" общество прощает человеку абсолютно всё. Сегодня Тесака приглашают на телевидение в качестве эксперта, люди платят за участие в "сафари", родители радостно отдают своих детей в качестве "наживок", шоу транслируется на популярном интернет телеканале, связанном с прокремлёвскими организациями. Фактически, маньяком-извращенцем может быть назначен хоть 18-летний парень, который знакомится в интернете с девушкой на пару лет младше, и публика будет радостно принимать расправу. В борьбе против педофилии совершенно не важен результат, важна красочная картина расправы над злодеем. При этом сам Тесак продолжает называть себя "национал-социалистом". Но показателен следующий момент: когда во время карикатурных дебатов перед выборами в Координационный Совет оппозиции Дмитрия Бурашникова, протеже Марцинкевича, спросили, в чём же заключается идея национал-социализма, тот смог рассказать лишь о борьбе против педофилов. Круг замкнулся, в середине - пустота.

Возведённое в самоцель желание действовать (или хотя бы созерцать действие) вообще органически присуще ультраправым, именно оно лежит в основе их мировоззрения. Если очистить любую правую идею от всевозможной интеллектуальной шелухи, то мы неизбежно доберёмся до иррационального ядра, призывающего нас отбросить мысли и положиться на веру, чувства и эмоции. Поэтому не удивительно, что многие участники "Города без Наркотиков" тяготеют к национализму, причём в радикальных формах. Василиса Ковалёва, ушедшая в своё время из московского филиала организации, сейчас отбывает 19-летний срок за ряд убийств. Поддерживавший Ройзмана адвокат Василий Федорович сейчас находится под следствием за организацию неонацистской банды, занимавшейся убийствами. Схожий образ мысли можно найти и у либералов, и даже у некоторых левых, хоть у них он и принимает не столь отвратительные как у нацистов, а подчас даже эстетически-привлекательные формы. Примером такого чистого действия является инсурекционистский анархизм в духе Альфреда Бонанно - революция совершается и побеждает в тот момент, когда кирпич разбивает витрину, а полицейская машина превращается в факел. Реально лишь настоящее, будущее не просчитывается даже на полшага вперёд.

Существует множество других воплощений теории малых дел: от насилия до благотворительности, от сожжения машин до строительства велодорожек. Далеко не все они наносят вред, а, будучи совмещёнными с планомерной организационной работой, могут оказаться вполне полезными. Но гораздо чаще "малые дела" служат отнюдь не делу революции, а, напротив, работают на стабилизацию режима. Достаточно вспомнить, что в Москве именно прокремлёвские молодёжки пытались в своё время сотрудничать с Ройзманом (что вызвало гнев конкурирующей группировки наркоборцев, доходило до драк), вспомнить о многочисленных нашистских инициативах: борьбе против просроченных товаров и неправильно припаркованных автомобилей. В конце концов, вспомнить о том, что Тесак даже не пытается толком замаскировать своё взаимодействие с властью. Действие без осознания цели, действие без просчитывания результатов в лучшем случае окажется бесполезным, а в худшем - добьётся прямо противоположного эффекта.

К сожалению, часто формула: "думай глобально - действуй локально", подменяется другой: "действуй локально - не думай".
Источник