Первоначально я планировал баллотироваться от курии националистов. Странный ход, на первый взгляд, ведь там традиционно ожидают встретить либо квасных патриотов с капустой в бороде, либо белых расистов, либо тех представителей национальных меньшинств, которые в своем шовинизме не отличаются от русских коллег. Собственно говоря, именно «классические» националисты и поспособствовали моему переходу в общегражданский список, решив сохранить в чистоте свой мракобесный междусобойчик. Также я вполне мог бы пойти по левому списку, но не вижу смысла конкурировать с хорошими людьми.

Я представляю освободительный сибирский национализм. Национализм нового типа, национализм работающий не на сохранение существующих идентичностей, а на создание новых, национализм, служащий не возведению границ между этносами и культурами, а их разрушению, национализм вечного развития и движения, а не консервации.

Мы, прогрессивное крыло сибирского национально-освободительного движения, признаем право каждого свободного человека называться сибиряком. Для этого достаточно жить (или хотеть жить) на сибирской земле и уважать интересы тех, кто живет рядом. «Сибиряк» для нас — это в равной мере русский, бурят, якут, украинец, еврей, немец и любой человек, осевший в наших широтах.

Сибирский народ — это фрактальный народ, он не только не подавляет вхожие в него малые идентичности, но всецело способствует их развитию. Мы выступаем за максимальную автономизацию, децентрализацию и федерализацию на всех уровнях. Не только каждый регион, но каждый район, каждый дом должен обладать достаточной долей политической и культурной независимости.

На международном уровне нашими единомышленниками и потенциальными партнерами являются антифашистская национально-освободительная организация ЭТА, действовавшая в Испании, мексиканские сапатисты.

Итак, моя программа:

1. Национальное освобождение и свобода от национального.

Сибирский народ и каждая его часть имеет право самостоятельно определять свою судьбу. Полномочия федеральных властей должны быть переданы советам граждан, которые, в свою очередь, формируются снизу. Причем избиратели будут иметь возможность в любой момент отозвать своего делегата, направленного в вышестоящий орган. Низовые советы формируются как по принципу места проживания, так и по принципу места работы. Те механизмы прямой демократии, которые казались утопичными век назад, сегодня становятся реальными благодаря интернету.

Судьбу региона должны определять желания и потребности его жителей, а не прихоти далекого центра и уж тем более не чья-то жажда сверхприбылей. Глупо, но колоссальные деньги, вырученные сырьевые ресурсы, которые выкачиваются из Сибири, оседают не в наших карманах. И даже не в карманах других россиян. Они оседают где-то далеко, в оффшорах. Пока небольшая прослойка чиновников и бизнесменов безмерно обогащается за счет общего достояния, экономика будет ориентироваться на сырье, а в стране не будет развиваться ни индустрия, ни высокие технологии.

России пора слезть с нефтяной иглы, и мы готовы ей в этом помочь.

2. Наркофобия — это болезнь!

Нефть — это опасный наркотик. А вот многие вещества, за хранение и употребление которых можно попасть в тюрьму — нет. Я выступаю за проведение открытых для общественности независимых научных исследований, направленных на изучение алкоголя, табака и других психоактивных веществ. Государственная наркополитика — это смесь из предрассудков и алчности. В равной мере «война с наркотиками» обогащает наркоторговцев, милицию, и чиновников. Страдают же от нее простые люди, и наркозависимые, и нет. В таких странах как Чехия, Голландия или Швеция уровень преступности, связанный с употреблением психоактивных веществ, как и уровень их употребления на порядки ниже, чем в России.

Только в стране с репрессивной наркополитикой мог появиться такой наркотик как «крокодил», который производится из легальных аптечных ингридиентов и разрушает человека за считанные месяцы.

Наркополитика в свободной Сибири (впоследствии и в России, и во всем мире) должна быть направлена на лечение, а не преследование наркозависимых, а также на изучение тех областей медицины и народного хозяйства, в которых могут быть использованы запретные на сегодняшний день психоактивные вещества.

Например, кудрявая петрушка.

3. Разрушим эту тюрьму!

Тюрьмы России переполнены. На душу населения у нас сидит в десять раз больше человек, чем, к примеру, в Норвегии. А если сравнить условия, в которых они находятся, с европейскими, то сумму получаемых ими страданий придется еще умножить раз эдак в десять. Пенитенциарная система — это огромный вечно-голодный монстр, разрушающий жизни людей, вместо того, чтобы исправлять их.

Нам нужна амнистия по всем статьям, не связанным с насилием, тщательный пересмотр уголовного кодекса, ликвидация статей, предполагающих преступление без жертвы. Люди, по социальным причинам совершающие легкие преступления (укравшие булку хлеба или даже торт) — должны получать помощь, а не наказание. А некоторым (заключенным по делу о беспорядках шестого мая, группе Pussy Riot и другим политзаключенным) уголовное преследование следует заменить премией и медалью. Тюрьмы должны быть максимально открыты для общественного контроля, для журналистов и волонтеров правозащитных организаций. Когда истязание людей за закрытыми дверями перестанет быть выгодным бизнесом — количество преступников резко пойдет на убыль.

Помимо пенитенциарной системы должны быть кардинальным образом реформированы (в идеале — сведены к нулю) те, кто заботится о наполнении тюрем: полиция, ФСБ, суды и прокуратура. Все, кто виновен в несправедливости, должны быть если не наказаны, то хотя бы лишены возможности и дальше преумножать несправедливость.

4. Геть усі патріархати!

В России проживают представители разных религиозных конфессий. Их представления о Боге, Истине, Грехе и прочих вещах с большой буквы могут очень сильно отличаться друг от друга; вещи, святые для одних людей, будут оскорбительны для других. Поэтому общим принципом, который избавит нас от излишних религиозных конфликтов, должна быть секулярность общества. Церковь и государство должны быть отделены друг от друга. Для того, чтобы художники-акционисты не врывались в храмы, священники должны перестать врываться в школы. Уважение к Вере невозможно без уважения к Неверию. Надо учиться переставать обижаться на то, что происходит на чужой выставке, в чужом блоге или в чужой голове.

Влияние церкви должно иметь не больший вес и моральный авторитет, чем влияние любых других объединений граждан. А наказание за мыслепреступления мы отменили еще в предыдущем пункте программы.



Иллюстрация Маши Киселевой