За возмущенным шумом общественности по поводу законопроекта, ужесточающего наказание по ст. 20.2 КоАП РФ, никто, похоже, не пытался разобраться в сути поправок (ознакомиться с ними можно здесь). Пока общественность занимается гаданиями, кого затронет новый наворот, насколько будет снижен порог штрафа и обсуждением итальянских забастовок в Госдуме, главное остается без внимания.

В России в самом ближайшем будущем ст. 20.2 КоАП РФ станет уголовной, а участие в мирной политической манифестации — уголовным преступлением, причем фабрикуемым без траты сил на формальности в виде следствия и УПК.

Обратимся к сути поправок. Откуда взялся новый вид административного наказания "обязательные работы", о котором мы узнаем из новой ст. 3.13 КоАП?

Вот что говорит Википедия: Обязательные работы — вид уголовного наказания, заключающийся в выполнении осужденным лицом в свободное от основной работы или учебы время бесплатных общественно полезных работ. Наказание в виде обязательных работ предусматривается уголовными кодексами Франции, УК Испании, России и иных стран. Цитата почти слово в слово из 3.13, правда без "уголовного наказания".

В УК РФ обязательные работы описывает ст. 49, причем порядок их отбывания определен целой главой федерального закона под названием "Уголовно-исполнительный кодекс РФ" (читайте здесь). Порядок обязательных работ по административному кодексу будет определяться внутриведомственными инструкциями Федеральной службы судебных приставов.

[на полях: которая благодаря реформам Плюшевого стала самостоятельным силовым ведомством, обладающим правом на ношение оружия и чрезвычайно широкими полномочиями, такая вот судебная реформочка с заделом на будущее, которое наступило].

Обязательные работы в УК используются в качестве наказания для статей легкой (до 2 лет) и средней (до 5 лет лишения свободы) тяжести. Например, ч.1 ст. 134 УК РФ (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста, - проще говоря, педофилия) предусматривает до 480 часов обязательных работ (в УК это максимальная планка для этого вида наказания) либо лишение свободы сроком до четырех лет. В поправленном КоАПе верхняя планка "обязательных работ" всего в 2,4 раза меньше — 200 часов.

Идем дальше. Цифры новых штрафов по 20.2 у многих вызвали недоумение и мысли, что медведи писали законопроект с дикого похмелья или не выходя из майского праздничного угара. Ничего подобного. Открываем ст. 46 УК РФ и натыкаемся в начале ч.2 на эти самые "от пяти тысяч до миллиона".  В новой 20.2 штраф для организаторов публичных акций — от десяти тысяч до миллиона, для участников — от одной тысячи до девятиста.

Штрафы до миллиона рублей применяются в УК в качестве наказания по тяжким (от 5 до 10 лет л.с.) и особо тяжким (больше 10 лет) преступлениям. Такой штраф, например, суд может наложить за создание преступного сообщества с целью совершения одного или нескольких тяжких и особо тяжких преступлений (ч.1 ст. 210 УК РФ), ну или посадить на срок от двенадцати до двадцати лет.

Нестыковка штрафа, присущего тяжким и особо тяжким преступлениям, с наказанием обязательными работами, тянущим максимум на уголовное деяние средней тяжести, объясняется просто. Планка в миллион была заведомо вброшена в качестве собачьей кости, для отвлечения внимания публики. Затем, под давлением победоносной общественности, ее громогласно снизят в несколько раз, оставив суть законопроекта — перевод административной статьи 20.2 УК РФ в разряд уголовных деяний, неприкосновенной.

Есть и такой момент: все стадии ведения уголовного дела детально расписаны и закреплены федеральными законами, все его фигуранты, от следователя до судьи, связаны четкими формальными процедурами, которые обязаны выполнять. Даже с учетом повальных нарушений в сфере исполнения Уголовно-процессуального кодекса, доведение каждого дела до суда и осуждение гражданина требует траты значительных сил и времени.

Механизм административного делопроизводства для обеспечения большей оперативности изначально "облегчен", к тому же власти давно довели его до состояния полной управляемости и покорности, откровенно используя его в качестве конвейера безобразных расправ над оппозиционерами. С принятием поправок к ст. 20.2 аппарат мировых судей становится идеальной репрессивной машиной, практически не связанной нормами закона.

"Милицейские тройки", образованные приказом НКВД СССР в 1938 году и вынесшие приговоры в отношении 400 тысяч человек, имели полномочия без суда приговаривать "социально-опасные элементы" к ссылкам или срокам заключения на 3-5 лет, то есть, согласно современному УК, по преступлениям средней тяжести. Эти тройки становятся ближайшей исторической параллелью с мировыми судами эрэфии.

Режим Путина пока неспособен на громкие массовые посадки и ссылки, на этом поле он вряд ли когда-нибудь дотянет даже до Лукашенко. Однако раздавать "тихие" штрафы и веники — это совсем другое дело. Уйдя от острого противостояния с обществом, сопряженного с проведением "жестких" репрессий, государство продолжит бить по протесту из-за угла, давя протестное движение "тихими", но неподъемными штрафами и лишив его лидеров ореола героизма и мученичества "обязательными работами".

Итак, в стране нарастает реакция. Уголовное преследование за участие в мирных и часто "санкционированных" акциях — первая ласточка, посадки, если потребуется, последуют чуть позже, когда протестующих запугают штрафами и загонят обратно в интернет (потом прикроют и его). И те, кто сегодня собирается из самых лучших побуждений учреждать фонды для оплаты штрафов преследуемым оппозиционерам, и те, кто готов мести улицы за нашу и вашу свободу, по сути льют воду на мельницу режима, легитимизируя откровенно преступный закон.

С ним ни в коем случае нельзя соглашаться! Только бойкот.

Кампания гражданского неповиновения в связи с массовыми судебными расправами над участниками мирных политических манифестаций назрела давно. Бойкот судей, бойкот штрафов, бойкот судебных приставов, бойкот незаконных распоряжений полиции. Если не начать ее в самом ближайшем будущем, благоприятный момент на волне возмущения поправками по ст. 20.2 может быть упущен, а потом мы быстро получим вместо кипящих возмущением на улицах масс концлагерь, протестовать в котором останутся героические, но единицы.