Когда-то, давным-давно, не территории между Азией и Европой, была такая страна - Россия. И у этой страны одно врем даже был такой инструмент управления территорией - государство.
Одно время у этой страны и у этого государства даже было свое телевидение. Которое предствляло собой не полный кусок говна, как мы привыкли сегодня, а на котором можно было еще работать.
Одно время я даже работал на это мтелеидении.
Я не помню сейчас уже дат, но называлось оно тогад НТВ-Тв6-ТВС. До тех пор, пока один лысоватенький ушлепистый мужичек со средним уровнем ай-кью не уничтожил его. У них, лысоватеньких ушлепеньких, это всегда как-то очень хорошо получается.
Так вот, телевидение это на этом пространстве и в этой стране какое-то время было даже вполне сее адекватным. Ну, как в Великобритании: "Образовывать, информировать, развлекать" Не выливать помойку с экранов в семьи, как сейчас - а, даже, образовывать.
Когда-то и я работал на этом телевидении.
Как раз в то время, когда лысоватый ушлепистый мужичек со средним уровнем ай-кью начал его уничтожать.
Пришел я на НТВ. То еще НТВ. Оно было тогда еще живо.
Это было хорошее время. Это было интересно.


Я делал то, что считал нужным, а телевидение показывало. Несмотря на то, что я, вернувшийся тоггда с войны, был, мягко говоря, несколько во фронде и той власти, которая тогда была, и тому образу жизни вообще. Но Осокин, например, брал мои сюжеты в итоговую программу, и никому ничего за это не было. Осокин, к слову, не разделял моей точки зрения, сюжеты я делвл довольно жесткие, нор он - брал, а ТВ - показывало.
Так вот, в то время на территории от Азии до Европы была даже такая штука, как законодательная ветвь власти. Была она кривая, косая, убогая, но - была. Государственная Дума называлась. Вам, дети, сейчас этого не понять.
И все, кто работал на телевидении, знали, что если нужно получить адекватный компентарий из Госдумы, надо звонить нескольким людям.
Нет, если ты хочешь клоунады и трэша, звонить надо было Жириновскому и Митрофанову. И даже в то время были такие, которые им звонили и хотели клоунады. Но тогда это было еще паскудно и на таких смотрели, и в крилке с ними не курили.
А те, кто хотел взрослого разговора и взрослых рече, звонили другим. Я не помню уже сейчас всех фамилий, я прошу прощения, уже десять лет прошло почти, но троих я помню точно. Могу попутать время, даты и телеканалы, но три фамилии с пометкой "нормальный" в голове закрепились прочно.
Щекочихин, Рыжков и Гудков.
Любой журналист всегда знает - если в какой-то проблеме одна сторона скрывается, а другая идет на контакт, то права та, что идет на контакт, а тот, кто скрывается - вор.
Щекочу, Рыжкову и Гудкову можно было позвонить всегда, в любое время суток и всегда они были на связи. И всегда давали комментарий. И всегда их комментарий - по любому вопросу - был адекватен.
Это знали все. Это знали все настолько, что в полукилометровом коридоре Останкино можно было остановить любого самого последнего монтажера ночного выпуска, и у него был записан мобильник Щекоча, Рыжкова и Гудкова.
И этот мобильник всегда отвечал. Хоть в чс ночи, хоть в пять утра.
Потом Щекоча отравили полонием.
Рыжкова выперли из Думы.
И остался один Гудков.
Долгое время только им и спасались адекватные журналисты. Которых на нашем телевидении не осталось уже совсем, а на канала смежных, типа выжившего RTVI (там я тоже работал какое-то время) - еще были.
Теперь пришла очередь Гудкова.
Я думаю, что когда-то, в будущем, когда на территории от Азии до Европы появится-таки страна, и у этой страны появится-таки государство, а у этого государства появится-таки закон, а у закона - прокуратура, его исполняющая, нам всем будет и вправду интересно узнать, как отец и сын стали вместе и в одно время депутатами государственной думы. Не самый плохой вариант по нынешним временам (хотя Дмитрий Гудков лично мне не очень симпатичен) - но тем не менее вопросы имеются.
Но до тех пор я могу сказать одно.
Началась травля. Травля последнего. Последнего из тех, кому можно было звонить. Последнего из тех, с кем можно ыло говорить. Последнего из адекватных. Последнего из работающих и делающих дело.
Теперь там останутся одни петрушки.
Как там, в новостях Яндеса, сказано-то сегодня? "Гражданин, представившийся депутатом государственной думы"? Забыли добавить еще одну обкатанную уже формулу - и примкнувшие к ним.
Здравствуй, новый тридцать седьмой.