7 августа в 17.00 у памятника Грибоедову на Чистых прудах в Москве состоится акция в поддержку защитников Химкинского леса и в поддержку арестованных по подозрению в нападении на химкинскую администрацию Макса Солопова и Леши Гаскарова.

Удивительно или неудивительно, но согласовать эту акцию с первого раза нам не удалось. Сначала префектура Центрального округа Москвы разучилась считать и сообщила организаторам, что 2 августа подавать на 5-е нельзя, так как нет трех дней до акции.

Вмешательство Льва Пономарева из Движения «За права человека» и посылание им факса с копией ответа прокуратуры по аналогичному запрету – в котором сказано, что префектура нарушила закон и право граждан на свободу собраний, – не возымели действия. Префектура в лице Седовой Маргариты Федоровны (уже не однажды замеченной в различных способах нарушения 54-го закона) сообщила организаторам, что пикет они «проводить не вправе». Организаторы готовят иск к префектуре, лично Седовой и префекту.

Но суд судом, а акция нужна. Поэтому было подано второе уведомление – на 7 августа, возражений против которого у префектуры не возникло. Зато возникли вопросы и опасения совсем у другой структуры.

Сегодня, 5 августа, в 11-48 мне как одному из заявителей по уведомлению позвонил некий оперуполномоченный московского управления ФСБ подполковник Псарев Алексей Владимирович. Представился он неохотно и даже уточнил, а поверю ли я такому представлению по телефону? Так что, может, и наврал, что подполковник :)

Далее между нами произошел такой диалог:

- Юлия Сергеевна, я хотел бы с вами поговорить.
- Слушаю вас.
- Мы могли бы встретиться?
- Зачем?
- Поговорить.
- Мы ведь уже разговариваем по телефону, разве этого недостаточно?
- Хорошо, давайте по телефону. Вы подавали уведомление на 5 августа, но вам было отказано, так?
- Так. Отказ был незаконным, я буду его обжаловать в суде.
- Да-да. Но речь не об этом. Вы можете подтвердить со своей стороны, что сделали все возможное, чтобы оповестить всех, кто был в курсе, что акции сегодня не будет?
- Я сообщила всем, кто был в курсе. Не знаю, насколько широко разошлась информация, но надеюсь, что все успели прочесть, что пикет перенесен.
- А 7-го числа что вы планируете делать в случае появления провокаторов? У вас есть алгоритм действий? Вы будете соблюдать закон?
- В случае провокаций я надеюсь на то, что присутствующие для охраны правопорядка сотрудники милиции сумеют их адекватно пресечь. Закон нарушать не планирую.
- Вы готовы сотрудничать с правоохранительными органами? А то некоторые организаторы начинают говорить, что это ниже их достоинства.
- Я не собираюсь сотрудничать с правоохранительными органами. Готова лишь взаимодействовать в рамках, необходимых для обеспечения безопасности участников пикета. А почему вы вообще интересуетесь ситуацией и вмешиваетесь в отношения между мной и префектурой? Как это вашей структуры касается?
- Мы не вмешиваемся в ваши отношения с префектурой, мы всегда следим за массовыми публичными мероприятиями и присутствуем на них, чтобы обеспечивать правопорядок. Просто здесь момент, сами понимаете, тонкий (понятное дело, Химки - куда уж тоньше. - Ю.Б.), вот мы и беспокоимся, чтобы не было нарушений закона.
- Что-то я вас на акциях особо не припомню. Хотя уже довольно давно провожу публичные мероприятия.
- Мы форму не носим.
- Так вы – те самые люди с видеокамерами, которые снимают активистов и никогда не представляются?
- А разве вы часто видите людей с видеокамерами в военной форме? Там все без формы.
- Но журналисты всегда сообщают, какое издание они представляют, а ваши бегают и пугаются.
- Я вам не скажу за всю Одессу, конечно, но если я буду в субботу, подойду к вам лично и познакомлюсь.
- Подходите. А в рамках чего вообще происходит эта наша беседа?
- В рамках закона «О ФСБ».

Человек, якобы или на самом деле работающий в ФСБ, не различает массовых и публичных мероприятий, хотя эти определения четко прописаны в законе. И перед звонком он не навел даже минимальных справок о человеке, с которым решил так доверительно поговорить, потому что очень удивился, что это не первая акция, организатором которой я выступаю. Совсем плохи дела в ФСБ, если там такие подполковники.

Дописала до этого заключительного абзаца, и только сейчас у меня возник вопрос: так это те самые предостережения о недопустимости нарушения закона, которые введены новыми поправками в закон «О ФСБ»? Это так быстро все начало работать? Я не склонна параноить по своему поводу, думаю, в стране еще не закончились люди, более интересные ФСБ, чем я. Но кто сказал, что это будет происходить громко и официально? Может, так и будет – тихо, улыбчиво, по телефону либо при встрече (если на нее согласиться), незаметно и не очень официально?