В последнее время слово "война" становится самым ходовым в выступлениях президента Владимира Путина и министра обороны Сергея Иванова. Вот и на очередном итоговом совещании руководящего состава Вооруженных сил оно звучало не раз. Вроде это и естественно - не на совещании же хормейстеров присутствовал президент. И все же непривычно, что о войне говорится как о деле решенном, неизбежном и даже уже отчасти начавшемся: "Размах и формы его (международного терроризма. – В.Т) действий против России можно оценивать только как настоящую войну против нашей страны" (С. Иванов).

Верховный главнокомандующий министра обороны поддержал: "Одна из основных угроз для России сегодня – это международный терроризм" - и тут же развил мысль дальше: "Но стоит нам ослабить внимание к таким составляющим нашей обороны, как ядерно-ракетный щит, у нас появятся другие угрозы". Далее последовала фраза, вызвавшая переполох как в отечественных, так и в зарубежных СМИ: "У нас не только проводятся исследования и успешные испытания новейших ракетно-ядерных систем. Уверен, в ближайшие годы они появятся на вооружении. Причем это такие разработки и такие системы, которых нет и в ближайшие годы не будет у других ядерных государств".

В заключение глава государства выразил уверенность, что российский народ все поймет и поддержит, как бы там ни пришлось напрягаться. Дословно было сказано так: "Темпы роста расходов на техническое оснащение войск, планируемое на 2005 год, впервые превышает показатели последних лет более чем на треть. Эти ресурсы, несмотря на возрастающие возможности экономики, выделяются не просто - они отрываются от социальной сферы, от самой экономики, которая могла бы развиваться еще большими темпами, если бы не отвлечение на эти нужды".

Если с международным терроризмом все более или менее ясно, то ковать ракетно-ядерный щит в режиме, требующем затягивания поясов, обозначена была Путиным как-то туманно, хотя и вполне грозно. Очевидно, что супероружие, на которое намекнул президент (скорее всего речь идет о маневрирующих боевых частях баллистических ракет и о гиперзвуковых крылатых ракетах), никоим образом не может быть использовано в борьбе с бен Ладеном и его сообщниками. Эта мера безопасности однозначно ориентирована на нейтрализацию создаваемой в США системы противоракетной обороны.

Конечно, у Китая, Северной Кореи и ряда других стран есть ракеты, способные создавать проблемы для российской ПРО. Но президент России говорил не об оборонительном, а о наступательном оружии. А из всех ныне существующих национальных систем противоракетной обороны только американская – действующая и тем более создаваемая - подходит в качестве достойного "объекта" для военно-научной мысли российских ракетостроителей. Итак, Россия вновь начинает втягиваться в гонку вооружений.

Насколько целесообразно для нашей страны России такого рода состязание с Америкой? Еще год назад г-н Иванов уверял, что "уровень прямой военной опасности для безопасности России можно расценить как невысокий". А ядерный потенциал Вооруженных сил РФ Минобороны расценивало как достаточный для обеспечения безопасности страны. Договор о сокращении наступательных потенциалов между США и Россией российский Генштаб назвал выигрышным во всех отношениях. Его нынешний начальник Юрий Балуевский тогда заявил, что Договор о СНП "еще раз подтвердил всему миру, что Россия и США действительно являются равноправными стратегическими партнерами, осознающими свою ответственность за судьбы мира и его безопасность". В общем, не просто военно-политическое сотрудничество, а прямо-таки именины сердца. И вдруг такой набатный клич: "Все для фронта! Все для победы!".

Никто не ставит под сомнение право России как ядерной державы проявлять заботу о своем ракетно-ядерном потенциале. Речь о другом - о военном строительстве "звериным напряжением сил" (извечном методе укрепления российской державности). Причем те боевые порядки, что должны противостоять главной угрозе - международному терроризму, - получают, как и прежде, мизерные количества новой техники, оружия, систем разведки и пр. По словам самого Иванова, в 2005 году Сухопутные войска, например, получат всего две пусковые установки ракетного комплекса "Искандер-М", 17 танков Т-90 и 3 батальонных комплекта бронетранспортеров (92 БТР-80). Между тем расходы на создание новых типов оружия за последние два года увеличились почти в два с половиной раза. Похоже, львиная доля этих расходов уходит на удовлетворение ракетно-ядерных амбиций верховного главнокомандующего.

Получается, Владимир Путин провозглашает курс на милитаризацию общества. А что ему остается делать, когда страна к исходу пятого года его руководства оказалась в кольце врагов, когда война пришла в Россию и угрозы, как тараканы, ползут изо всех щелей. Мобилизовать народ на борьбу с международным терроризмом все как-то не получается. А вот предложение заняться знакомым до слез делом - гонкой ракетно-ядерных вооружений - может и сработать. У среднего россиянина никогда к Америке сердце не лежало. Глядишь, ради такого дела страна и согласится ощетиниться военным лагерем посреди остального мира.

Что касается отношений с Западом, то и здесь от супероружия сплошная выгода. Одно дело если ты входишь в компанию цивилизованных господ с расчетом на одно лишь собственное обаяние, другое - когда за тобой волочится ядерная дубинка. Тут уж тебе знаки внимания обеспечены. И дипломатия другая пойдет. С позиции силы.

Наконец, есть и еще одна ощутимая польза от ракетно-ядерных радений. Всякого, кто идею не поддержит, кто на первое место захочет поставить личную выгоду и пояс не поспешит затянуть, без особой волокиты можно оформить во враги народа, в пятую колонну, в наймита иностранных спецслужб.

Действительно супероружие.