Реванш
Итак, все развивается в советских традициях: за новым учебником по отечественной истории, в котором Сталин представлен "эффективным менеджером", последовали мероприятия по разъяснению новых установок общественности. 22 апреля в Культурном центре ФСБ состоялся круглый стол по теме "Проблемы публикации источников о Великой Отечественной войне. Критика попыток фальсификации истории".
Начальник Центра полковник Сергей Игнатченко объявил, что ФСБ готова предоставлять архивные документы периода Великой Отечественной войны как историкам, так и журналистам. Средства массовой информации растиражировали новость как сенсацию. Однако те, кто когда-либо работал в российских архивах и пытался получить доступ к закрытым документам по советской истории, знают, что дьявол в деталях. Все встало на свои места после разъяснения главного научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, председателя Ассоциации историков Второй мировой войны Олега Ржешевского. "Конечно, – сказал он, – некоторые документы останутся недоступными на века, если это касается государственной или личной тайны".
Этот ответ означает, что в обозримое время (пока в России будет нынешняя власть) историки не увидят документы (те, что еще не уничтожены), раскрывающие действительные замыслы Сталина во Второй мировой войне. А именно эти документы представляют самую серьезную государственную тайну как Советского Союза, так и России – его правопреемницы.
Г-н Ржешевский сделал еще одно примечательное заявление. Он призвал российский парламент отказаться от постановления "О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года", принятого II Съездом народных депутатов СССР в декабре 1989 года. "Когда осуждали этот протокол (секретный дополнительный протокол к договору. - И.П.), – вопросил Ржешевский, – думал ли кто-то о том, что договор был заключен в интересах безопасности? Ведь никто не задавался вопросом, в каких условиях он заключался. В тот период СССР был зажат в угол, и другого выхода не было". Если парламент России откажется от осуждения версии этого протокола, подчеркнул он, "это позволит вести более эффективную борьбу с фальсификаторами истории".
Полагаю, что Ржешевский и другие старейшины советской военно-исторической науки – Анфилов, Гареев, Горьков, Орлов и прочие - давно ждали реванша, хотя уже и десять лет назад было понятно, что победа будет за ними. Они сохранили все посты в российской исторической науке, они же контролировали подготовку новых кадров историков. Правда, в 1997 году на заседании Ассоциации историков Второй мировой войны они лишь заявляли, что "история – наука политическая" и историку необходимо "всегда помнить об интересах своего государства и заботиться о здравомыслии поколений, вступающих в жизнь".
Здесь я позволю себе процитировать собственный текст, написанный под впечатлением того заседания. В нем зафиксировано противостояние, имевшее место тогда в российской историографии:
"Состоявшаяся дискуссия продемонстрировала то, что историкам демократического направления не удалось оттеснить или сколько-нибудь заметно потеснить историков прокоммунистического направления. Последние, сохранив свои позиции в институциональной системе постсоветской науки, перешли к реваншу, который собственно научного значения не имеет. Однако он оказывает серьезное влияние на процесс дальнейшей деградации исторической науки в России и скажется на подготовке нового поколения историков.
Процессы, которые происходят в постсоветской исторической науке, связаны с общими политическими процессами в стране. Демократия не удалась даже в истории, да и не могла удаться при наличном соотношении сил. Если бы прокоммунистический реванш получил хотя бы отпор со стороны мировой исторической науки, но и здесь сложилась парадоксальная ситуация: западные историки не только формально контактируют с прокоммунистическими историками, но и поддерживают их концептуально. Российским историкам демократического направления придется проявить не только терпение, но и отвагу".
Если положение с тех пор и изменилось, то только в худшую сторону. Прокоммунистические историки, захватив командные высоты, пытаются вернуть территорию, отданную в конце 1980-х – начале 1990-х годов.
Олег Ржешевский выступает за отмену постановления Съезда народных депутатов, которое для своего времени было прогрессивным, но по сути половинчатым. С 1989 года историография кануна Второй мировой войны в своих оценках ушла далеко вперед. Комиссия Александра Яковлева, готовившая проект постановления, не вышла за рамки обсуждения договора как международно-правового документа. Советско-германский договор о ненападении, подписанный Молотовым и Риббентропом в Москве 23 августа 1939 года, не был поставлен в исторический контекст, и никаких принципиальных выводов о его последствиях не делалось. Яковлев ограничился замечанием о том, что "у Сталина и некоторых людей из его окружения уже тогда могли быть имперские замыслы, чуждые принципам социализма", а также "иллюзии... не позволившие должным образом использовать полученную передышку".
Однако даже такая осторожная оценка договора не дает покоя Ржешевскому и Ко. И конечно, не чем иным, как фальсификацией, с которой необходимо вести "эффективную борьбу", является для них вывод о том, что советско-германский договор и секретный дополнительный протокол к нему о разделе сфер влияния неопровержимо свидетельствуют: Сталин и Гитлер несут равную ответственность за развязывание Второй мировой войны. Сталин подтолкнул Гитлера к нападению на Польшу 1 сентября 1939 года, так как договор устранял для нацистской Германии опасность войны на два фронта. Сталин вынашивал свой план вступления в войну, и этот план был не оборонительным, а агрессивным. О нем он поведал, в частности, в своей речи перед членами Политбюро 19 августа 1939 года. Первая публикация в России одной из записей этой речи в декабрьском номере журнала "Новый мир" за 1994 год была сделана Татьяной Бушуевой.
Какой это был замечательный момент! Тот декабрьский номер значил для меня то же, что, полагаю, для поколения 60-х ноябрьский номер "Нового мира" за 1962 год с публикацией "Одного дня Ивана Денисовича". Это был прорыв – нашелся недостающий кусочек пазла в общей картине кануна Второй мировой войны. Со стороны Татьяны Бушуевой это был поступок, потому что и до того, и после речь либо замалчивалась, либо объявлялась фальшивкой. В настоящее время известны и другие записи сталинской речи кроме опубликованной в 1994 году. Найдено немало свидетельств, подтверждающих как сам факт произнесения речи, так и содержание того, что говорил Сталин 19 августа 1939 года.
И для меня стало потрясением сообщение о том, что Бушуева тоже принимала участие в заседании круглого стола в ФСБ. Один этот факт характеризует обстановку и в стране, и в среде историков ярче, чем все новости, вместе взятые. Я не знаю, что Татьяна Семеновна имела в виду, говоря, что "в 90-х годах, после открытия архивов, произошло резкое размежевание среди историков, и даже появились попытки фальсификации истории, в том числе путем прямого измышления фактов, подделки документов и т.д". Но для меня это прозвучало как покаяние Дмитрия Дудко.
Нынешняя власть может указывать, а обслуживающие ее историки писать о Второй мировой войне что угодно. Они могут сколь угодно лгать, возвеличивая Сталина и его политику, сколь угодно клеймить враждебные им интерпретации и бороться с ними. Но правду о войне, которая в конце 1980-х – начале 1990-х вырвалась из-под глыб, затолкать обратно уже не удастся. Она живет. И чем сильнее будет навязываться обществу просталинская концепция, тем больше люди будут тянуться к правде.
Статьи по теме
А значит, им нужна одна война
И потому нынешняя политическая элита славит войну в самом что ни на есть примитивно-милитаристском ее понимании. Войну, а не победу. И потому ведется пропаганда насилия, подавления, территориальных захватов, но ни в коем случае не гражданского подвига.
Папа или Сталин?
Все они прошли через все и встретились уже в конце сорок пятого года. И все это для того, чтобы через полтора года появился на свет тот, кто пишет эти строки. И вопрос о том, кто главнее – папа или Сталин, для меня не стоит за очевидностью ответа.
Пораженье от Победы
Сегодня Россия встречает очередной День Победы, играя желваками, хмуро озираясь по сторонам. Патриоты правят бал. Кругом враги, впору возводить новый железный занавес. И снова нас пытаются консолидировать на основе общей Победы, снова "народ и партия едины".