Комментарий

На протяжении последних трех месяцев из стана боевиков то и дело доносились предупреждения: лето на Кавказе, да и по всей России, будет жарким. Этот "прогноз погоды", судя по сегодняшним событиям, не произвел никакого впечатления ни на политическое руководство страны, ни на военное командование. Даже в те часы, когда погибали, как в Брестской крепости, ингушские милиционеры (пять часов шел бой!), министр обороны Иванов спокойно заверял страну: у нас достаточно там сил и средств. Вместе с тем главный военачальник страны не постеснялся заявить, что "не располагает подробностями" - это когда о событиях знали уже миллионы людей по всей стране. Что г-н Иванов не профессионал в области национальной обороны, известно уже давно. Теперь мы знаем, что он убежденный непрофессионал.

Вкладывая в эти дни огромные деньги в переброску одной роты морпехов с Севера на Дальний Восток, разыгрывая фантастические ситуации, когда из окрестностей Пскова надо срочно перебросить роту во Владивосток, армия Сергея Иванова по-прежнему не в состоянии быстро откликнуться на реальную угрозу. А ведь известно, откуда эта угроза исходит и что собой представляет. 200 боевиков - это в сущности рота. Не обученная на полигонах морской пехоты и воздушного десанта, без воздушного и артиллерийского прикрытия, без бронетехники и космической связи, почти походным маршем заходит в российский город и переворачивает его вверх дном, как какой-нибудь заброшенный хутор. И не наскоком, не молниеносным рейдом, а обстоятельно, с осадой укрепленных милицейских и пограничных штабов, никуда не торопясь. Как это было в Грозном, Буденновске, Кизляре и многих других адресах боевой славы российского Генштаба.

И все это происходит в зоне особого внимания силовых структур России, где по идее должны быть сосредоточены самые мобильные и боеготовые части армии и внутренних войск, где ФСБ и ГРУ должны носом землю рыть, отслеживая каждое шевеление противника. О степени профессионализма этих структур говорит такая деталь: до последнего момента федералы готовились к штурму Грозного, окапывались у каждого столба, гвоздили артиллерией окрестные леса. В итоге боевики взяли Назрань.

Самое печальное, что Иванов прав, говоря о достаточности "сил и средств". Когда боевики хозяйничали в городе, убивали мирных жителей, брали штуромом здание МВД, в окрестностях находились армейские подразделения, до полка численностью (около 1500 "штыков"), погранотряд (управление, караульные, хозяйственные подразделения - до 200 "штыков"), в нескольких минутах лета полк боевых вертолетов... И вся эта силища встала на колени перед двумя сотнями боевиков.

Для милиционеров, честно выполнивших свой долг, погибших, так и не дождавшись подмоги от великой державы, руководство страны, наверное, найдет подобающие слова благодарности. И президент лично отметит героев (посмертно). А за провал, военный и политический, отвечать, как всегда, не будет никто. Кроме тех, кто уже ответил за него своими жизнями.

Справка

Рассказ сотрудника ГИБДД Ингушетии

Было около 21 часа 30 минут, когда я услышал выстрелы со стороны Экажевского перекрестка. На патрульном автомобиле я туда выдвинулся, думая, что это обычная стрельба в воздух. На посту меня остановили вооруженные лица в масках. Я предъявил удостоверение сотрудника милиции. Они начали кричать и стрелять мне под ноги, потом перевязали руки скотчем и закинули в помещение ГАИ. Все разговаривали на ингушском языке. "Мы не убиваем сотрудников ГАИ и отдела вневедомственной охраны. Убиваем только оперов, прокуроров и судей, которые похищают и убивают ингушей, продались русским спецслужбам", - сказал один из боевиков. По их голосам было ясно, что все они, - молодые ребята. На моих глаза на посту остановили автомобиль с двумя лицами, которые сказали, что они с уголовного розыска. Их расстреляли на месте и трупы положили рядом. Я видел, как остановили белый "Мерседес", в котором находились прокуроры Белан Озиев, Мухарбек Бузуртанов и еще двое молодых ребят, кажется следователи прокуратуры. Узнав, что это прокурорские работники, их всех вытащили из салона и расстреляли. Каждому сделали контрольный выстрел в голову. На моих глазах расстреляли автомобиль с военнослужащими, которые им не остановился. Я видел рядом с постом труп директора Назрановского рынка. Его посчитали каким-то руководящим милицейским работником, поскольку у него была кобура с пистолетом. Со мной лежали связанными еще несколько сотрудников ГАИ и вневедомственной охраны. Один из боевиков сказал нам, что мы свободны и потребовал бежать в сторону Назрани. Нас вывели из вагончика и мы ушли в город. Оружие и машину у меня забрали. На центральной дороге стояли посты боевиков, которые несколько раз меня задерживали, проверяли удостоверение, и, узнав, что я сотрудник ГАИ, отпускали. Это тоже были ингуши. Они говорили, что мстят за убитых и похищенных ребят. А сотрудников уголовного розыска, спецназовцев, омоновцев убивают за то, что они помогают российским спецслужбам.

Ингушетия.ру