Сегодня в Вашингтоне немодно вспоминать речи Барака Обамы в Берлине и Праге. Тогда ему нужны были симпатии европейцев, чтобы показать Америке телевизионную картинку толпы, ликующей по случаю пришествия мессии. Сегодня это уже неважно. В ответ на упоминание берлинской и пражской речей чиновники администрации Обамы недовольно кривятся и краснеют, будто их застали за стыдным занятием.

В Берлине Обама, тогда еще кандидат в президенты, с выражением произносил текст о блокаде Берлина и о том, как 60 лет назад США создали воздушный мост для снабжения города:

В тот день континент все еще лежал в руинах. Советская тень нависла над Восточной Европой, тогда как Запад - Америка, Великобритания и Франция - думали о том, как перестроить мир... Улицы вокруг того места, где мы сейчас стоим, заполнили голодные семьи, которым негде было согреться. Но и в самый отчаянный момент в сердцах берлинцев теплился огонек надежды.

Какой архаикой звучат сегодня эти слова! Голоса из прошлого: Ich bin ein Berliner, Mr. Gorbachev, tear down this wall...

В Праге президент США подтвердил, что межправительственные договоренности о размещении в Чехии и Польше объектов противоракетной обороны, заключенные его предшественником, остаются в силе. Вот цитата из официального перевода, опубликованного на сайте Госдепартамента:

Я четко заявляю: деятельность Ирана в вопросах создания ядерного оружия и баллистических ракет представляет реальную угрозу не только для США, но и для соседей Ирана, а также наших союзников. Чехия и Польша проявили мужество, согласившись разместить на своей территории элементы системы защиты от этих ракет. До тех пор, пока угроза со стороны Ирана будет сохраняться, мы будем продолжать осуществление планов по созданию экономически эффективной и проверенной системы противоракетной обороны. (Аплодисменты.)

Иранская угроза никуда не делась, но это уже неважно.

Я не хочу даже вникать в доводы Белого Дома и Пентагона. Специалисты утверждают, что Москва на самом деле ровно ничего не выиграла, что новая мобильная сеть ПРО - это технологический прорыв, недоступный для России. Но это не имеет никакого значения. Мне неинтересно, какую компенсацию получат чехи и поляки. Это не технический вопрос. Для Москвы это дело принципа. Москва одержала политическую победу, и в Вашингтоне это знают. О том, что это капитуляция, пишет даже лояльная Обаме пресса.

Президент принял не только политически безответственное, но и аморальное решение. Его предвестником стало неучастие в мероприятиях в Гданьске по случаю 70-летия начала Второй мировой войны. Варшава три месяца не могла добиться ответа на свое приглашение. Наконец ей было сказано, что ехать некому, все в отпуске до Дня труда. Услышав это, польский дипломат извинился за то, что Гитлер начал войну 1 сентября, не дождавшись американского праздника. В конце концов делегацию США в Гданьске возглавил советник Обамы по национальной безопасности генерал Джеймс Джонс. Это все равно как если бы от России поехал секретарь Совета безопасности Николай Патрушев.

Америка сокращает свое военно-политическое присутствие в Европе? В это трудно поверить, но приходится верить. Более крупную стратегическую ошибку трудно вообразить. Исторические судьбы Европы и Америки связаны неразрывно.

Еще в XVII-XVIII веках североамериканские колонии участвовали в нескольких европейских войнах, перекинувшихся в Новый Свет, - за пфальцское, испанское и австрийское наследство, а также в Семилетней. Франция и Испания были союзниками юной американской республики в Войне за независимость. Прощаясь с нацией, Джордж Вашингтон завещал ей воздерживаться от прочных союзов с европейскими державами. "К чему покидать нашу собственную почву и переходить на чужую? - риторически вопрошал он. - К чему делать нашу судьбу зависимой от судьбы любой части Европы и связывать наш мир и процветание с проявлениями честолюбия, соперничества, интересов, настроений или капризов Европы?" Но уже в 1801 году США направили в Средиземное море свою военную эскадру на войну с мусульманскими пиратами и избавили европейцев от этой напасти.

Манифестом американского изоляционизма считается доктрина Монро. Но ее провозглашение в 1823 году стало превентивным ответом на планы интервенции Священного Союза с целью восстановления статус-кво бывших испанских колоний. Своим заявлением президент Джеймс Монро объявил колонизацию Америки законченной.

Европейцы не вняли. Вплоть до конца века Вашингтону приходилось ограждать Западное полушарие от вмешательства Европы. А затем грянула мировая война.

Для США изоляционизм так и остался привлекательной, но нереализованной идеей. Возвращаться к ней сегодня означает пытаться обратить историю вспять, забыть уроки XX века, задаром или ради мелкой корысти уступить завоевания холодной войны и мирных демократических революций в Центральной и Восточной Европе.

Для Израиля момент истины уже наступил. Когда кандидат в президенты Обама во время прошлогоднего ближневосточного турне сказал: "Позвольте мне заявить со всей определенностью: Израиль - самый верный друг Израиля", это была оговорка, но оговорка по Фрейду. Его тогдашний соперник Хиллари Клинтон пообещала стереть Иран с лица земли, если он осмелится атаковать Израиль ядерным оружием. Обама в ответ кротко молвил: "Последние несколько лет мы слышали много обещаний стереть с лица земли. Хороших результатов что-то не видно. Так что я не склонен к кавалерийским наскокам".

Единство Европы может оказаться иллюзорным, лишившись сдерживающего начала американского присутствия. Федеральный канцлер ФРГ Ангела Меркель перед поездкой в Гданьск заявила о несправедливости массовой депортации немцев из стран Восточной Европы после Второй мировой войны, тем самым давая понять, что Союз изгнанных остается реальным фактором немецкой внутренней политики.

Это только первая ласточка. Угли взаимных претензий в Европе продолжают тлеть и при благоприятных обстоятельствах вспыхнут ярким пламенем.

Это станет началом конца эры Обамы. Но это будет уже неважно.