Законодательная инициатива депутата Валерия Гальченко, предлагающего ограничить показ зарубежных фильмов на российских экранах, имеет свою историю – она уже второй год как пробивается на пленарное заседание. И вот сегодня, наконец, пробилась. И была отвергнута (за принятие постановления проголосовали 100 депутатов при 226 необходимых голосах). Понятно, по какой причине. Президент уже не раз высказывал отрицательное отношение к идее квотирования иностранного кино. Об этом он, в частности, сказал на памятной для кинематографической общественности встрече минувшей осенью на "Мосфильме".

Президент позволил себе посмотреть на ситуацию в нашем кинопрокате не как лоббист отечественного фильмопроизводителя, не как моралист, подозревающий в каждом американском фильме покушение на нравственные устои, и даже не как патриот российской киносермяги. Он посмотрел на дело как заинтересованный кинозритель и здраво оценил последствия дискриминации по национальному признаку кинопродукции.

Последствия очевидны. Дав стартовое преимущество нашему кино, неспособному тягаться с Голливудом по части зрелищности, массовости, технологичности, мы законсервируем на десятилетия все его слабости. Да, конечно, мы поможем материально нашим мастерам средней руки, но ценою благополучия самих зрителей.

В черновых набросках законопроекта г-на Гальченко соотношение отечественных и зарубежных фильмов в нашем прокате должно было составлять 50 на 50. После споров со специалистами законодатель смилостивился и пошел на существенные уступки. Теперь предлагается разрешить показывать на наших экранах не менее 20 процентов родной продукции, а затем, ежегодно увеличивая квоту на 10%, к 2007 году (к году очередных парламентских выборов), довести соотношение до желаемого фифти-фифти.

Знающие люди уже не однажды объясняли г-ну Гальченко, что это нереально, что наше кинопроизводство на такой подвиг неспособно по чисто техническим причинам. Но идеологическая надстройка опять готова пренебречь возможностями материального базиса. Рецепты те же.

Один из них давно проверенный – ксенофобский. Снова понадобился пятый пункт. Полезность художественного произведения предлагается определять по его происхождению. В проекте расписано, как будут общественно-государственные органы определять национальность кинопроизведения.

Очень просто. Прежде всего продюсер должен быть гражданином России. Им же обязаны быть режиссер-постановщик, автор сценария и композитор. Про оператора ничего сказано - значит, ему разрешено быть иностранцем. Так же, как художнику-постановщику, художнику по костюмам, актерам, осветителям. Но чтобы инородцы в этой киногруппе риска не сильно зазнавались и наглели, прописана общая норма - в ней должно быть "не более 30% лиц, не имеющих гражданства РФ".

Национальными (как минимум на 50%) должны быть и деньги, вкладываемые в фильм. И разумеется, язык, на котором снимается кино. Так что картины Александра Сокурова "Молох" и "Русский ковчег", где звучит то немецкая, то французская речь, будем считать зарубежными. Присоединим к ним еще и снятую при советской власти "Красную палатку" – уж очень много там западных артистов.

Но самое главное: с какого потолка и на каком основании берутся эти проценты? И где уверенность, что их соблюдение автоматически окажет благотворное влияние на нравственность и патриотизм зрителя?

Вообще, интеллектуально-моральный уровень наших законодателей – отдельный сюжет. Автору этих строк год назад довелось подискутировать по этому вопросу с Валерием Гальченко в программе "Времена" – депутат зондировал почву в общественном мнении. Тогда он всерьез развивал тему угрозы нашим здоровым нравам со стороны "Красотки" с Джулией Робертс и Ричардом Гиром. "Угроза" состояла в том, что очаровательная героиня фильма - профессиональная проститутка, притом выведенная вполне положительно. Последнее обстоятельство особенно растревожило народного депутата: значит, получается, что картина поощряет нездоровое в общественном смысле явление.

Попытка напомнить патриоту и моралисту, что помянутая им рождественская история – всего лишь калька с толстовского сюжета про хорошую проститутку Катюшу Маслову, перевернувшую душу аристократа Нехлюдова (в американском фильме панельная девушка поспособствовала нравственному возрождению крупного бизнесмена), не имела успеха. Так же, как и попытка разобраться с конкретными обвинениями в адрес многочисленных американских боевиков, демонстрируемых на наших каналах по субботам и воскресениям. Ну да, там много погонь, драк, стрельбы. Так потому, что там идет борьба не на жизнь а на смерть Добра со Злом. И первое всегда побеждает второе. И хорошие парни берут верх над парнями плохими. И все очень нравственно.

Но капля точит камень. А сердце обывателя - тем более. Усилиями многочисленных профессиональных моралистов и плакальщиков в сознание широкой публики уже вбит стереотип, во-первых, о засилье насилья на наших экранах, во-вторых, о вредоносности заграничного кинематографа. Им сегодня вооружены и старые и малые зрители, и випы и простые смертные. На них и рассчитывает господин Гальченко - не сегодня, так завтра.

Зная мнение президента по этому вопросу, лояльный депутат Госдумы из фракции "Единая Россия" (а в недалеком прошлом из фракции "Народный депутат"), мог бы, что называется, "не возникать". Но он "возникает", потому что, как известно, охота пуще неволи. Охота в кущах патриотизма и морализма особенно увлекательна. Там гнездится дичь, именуемая заботой о морально-духовном здоровье народа. Там выращиваются публичные имиджи современных опискиных, а депутаты-невидимки обретают некоторую конкретность, зарабатывают политические очки.

Валерий Гальченко – один из них. Он карьерный законодатель. Правда, пока не слишком удачливый. Но, может быть, это вопрос времени.

Президент же пока не на его стороне. Но на его стороне социальная тенденция и один исторический прецедент. Это когда к власти в Германии пришли нацисты. Их, помимо евреев, очень волновала судьба отечественного кино, которое, к слову сказать, тогда тоже находилось в плачевном состоянии. И был один дерзкий мужчина, который не побоялся поставить перед кинематографистами невыполнимую, казалось бы, задачу. То был доктор Геббельс. Он, в частности, сказал:

"Постоянно слышишь довод, что фильмы, которых мы требуем, не соберут зрителей. То же самое мне сказали в 1926 году, когда я начал выступать с речами. Тут дело за фантазией, с помощью которой можно оживить внутренний смысл и внутренний образ нового мира. Многие кинематографисты все еще ведут себя так, словно наш приход к власти 30 января является феноменом, который можно игнорировать".