Генри Резник: Адвокаты нуждаются в защите от прокуратуры
Генри Резник. Фото 'Огонек'
Сотрудники Генпрокуратуры продолжают наступление на адвокатуру. Об этом заявил президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник. На пресс-конференции, которая состоялась в четверг в медиа-центре "Известий", Резник рассказал о ситуации вокруг дел Михаила Коданева и Михаила Ходорковского.
По делу Коданева (лидера партии "Либеральная Россия", обвиняемого в убийстве другого ее лидера - Сергея Юшенкова) прокуратура, как рассказал Резник, направила в Басманный суд Москвы ходатайство с требованием ограничить защиту во времени ознакомления с материалами уголовного дела. На закрытом заседании суда, состоявшемся накануне, судья Росновский удовлетворил ходатайство прокуратуры. На рассмотрение материалов адвокатам Коданева предоставлен срок до 1 декабря. По словам г-на Резника, единственным доводом прокурора было то, что следствие должно быть закончено до выборов, то есть до 7 декабря. "Защите не дадут помешать закончить следствие до выборов", - процитировал заявление представителя обвинения Генри Резник. По словам адвоката, "эта ситуация очевидно показывает, что Генпрокуратура открыто руководствуется в своих решениях не правовыми мотивами, а политическими".
Вторым событием, на которое обратил внимание Генри Резник, стал недавний обыск в "Матросской Тишине" Ольги Артюховой, адвоката Михаила Ходорковского. По появившимся сообщениям, у Артюховой сразу после встречи с ее подзащитным была изъята некая записка, в которой Ходорковский якобы дает инструкции о том, каким образом можно повлиять на следствие по его делу.
По словам Генри Резника, это сообщение – откровенная ложь. Адвокатская палата Москвы провела проверку по этому делу. Ольга Артюхова написала подробное заявление о том, что случилось в СИЗО. По ее словам, она вошла в комнату для свиданий с папкой, в которой содержалось адвокатское досье. Во время разговора с Ходорковским адвокат, как она заявляет, ни разу не открывала эту папку. Однако после окончания свидания ее пригласили в отдельное помещение и попросили предъявить документы, которые она принесла с собой. Артюхова заявила протест, так как тайна содержимого адвокатского досье охраняется законом. В ответ на это люди, задержавшие адвоката, заявили ей, что им закон об адвокатской деятельности не указ и действуют они на основании закона о содержании под стражей, поэтому могут досматривать и обыскивать всех. В результате, как заявляет Ольга Артюхова, ее подвергли насильственному досмотру. После досмотра адвокату вернули все ее документы кроме двух. Первый материал содержал в себе правовой анализ, составленный адвокатами в связи с делом о приватизации АО "Апатит". Вторым документом, по словам Артюховой, были ее собственные записи, относящиеся к тактике защиты Ходорковского. Этими записями она собиралась поделиться с остальными адвокатами. "Никакой записки Ходорковский никому не передавал", - добавил Генри Резник.
Корреспондент Граней.Ру попросил Резника прокомментировать в этой связи вчерашнее заявление министра юстиции Юрия Чайки, сообщившего, что факт передачи Ходорковским записки своему адвокату зафиксировала камера видеонаблюдения, установленная в комнате для свиданий. "Проверка покажет, - сказал на это Резник. – Я исключаю ложь со стороны Артюховой, но если это окажется так, то ее выведут из состава адвокатуры".
По словам Резника, по этому эпизоду Адвокатская палата направила жалобу в Минюст. В зависимости от результатов проверки, которую должен провести Минюст, адвокаты примут решение о своих дальнейших действиях. Артюхова, по словам Резника, намерена защищать свои права в суде.
Страх полузащитника перед ударом - Колокол.Ру, 05.11.2003
Защита прав, свобод и законных интересов граждан в уголовном судопроизводстве и кризис адвокатуры - заявление Всероссийской конференции гражданских организаций
Обсудить
Комментарий
Минимальные международные стандарты содержания заключенных и подследственных предусматривают, что свидания заключенного с его юридическим советником должны происходить на глазах, но за пределами слуха сотрудников полицейских или тюремных органов. Однако это не означает, что сотрудники тюрем и СИЗО имеют право с помощью оптики заглядывать в документы адвокатов.
Любопытная коллизия возникла вокруг слова "записка". "Действительно, - сказал Генри Резник, - адвокатам запрещено передавать записки от подзащитных. Но в законе не указано, что под этим понимается". По-видимому, имеется в виду запрет передавать письменную информацию от заключенного через адвоката третьим лицам. Но совершенно непонятно как теперь, после того, что произошло в "Матросской Тишине", работать самим адвокатам, которые, встречаясь с подзащитными, передают им процессуальные документы - обвинительное заключение со своими пометками, заключения экспертов и т.д. И непонятно, что теперь делать заключенным, которые обычно передают адвокатам свои заметки и соображения по тактике защиты. По словам Резника, до инцидента с Артюховой, все эти вопросы решались как-то сами собой и не требовали особенных разъяснений, потому что само собой разумелось, что малява подельникам на воле и список предполагаемых свидетелей по делу - вещи разные. Теперь, видимо, придется требовать разъяснение суда по этому вопросу.
Как сказал Резник, при решении такой правовой коллизии закон "Об адвокатуре и адвокатской деятельности" будет иметь приоритет перед законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", так как закон об адвокатуре направлен на улучшение положения заключенного в СИЗО.
Справка
Заявление Ольги Артюховой
14 ноября 2003 г.
В Адвокатскую палату г. Москвы.
В соответствии с оказанием юридической помощи (ордер № 730 от 30 октября 2003 г.) я осуществляю защиту М.Б. Ходорковского.
В связи с осуществлением функций защитника я встречалась с М.Б. Ходорковским 11 ноября 2003 г. в следственном изоляторе "Матросская тишина" г. Москвы.
По существующим в изоляторе правилам в тот день, как и всегда, я оставила свою сумку в специально отведенном для этого месте, а с собой взяла все имеющиеся у меня материалы по разработке позиции по уголовному делу - как те, что необходимы для беседы с подзащитным, так и все остальные, поскольку я, как и все известные мне адвокаты, не доверяю сохранности (с точки зрения конфиденциальности) любых документов, находящихся в местах, куда имеют доступ сотрудники изолятора.
Среди других документов, которые находились в двух картонных папках, был отпечатанный на компьютере проект правовой позиции по уголовному делу Лебедева, обвинение которого полностью совпадает с одним из эпизодов обвинения моего подзащитного, а также написанный мною дома вечером предыдущего дня 10 ноября 2003г. лист бумаги, на котором были записаны мои соображения по защите, с тем, чтобы их обсудить во время встречи с другими адвокатами М.Б. Ходорковского, намеченной на вечер 11 ноября 2003 г. Среди моих пометок у меня была записана просьба сокамерника М.Б. Ходорковского некоего Кодирова, который просил через моего подзащитного, чтобы к нему пришла его адвокат Соловьева. Просьба эта была передана мне М.Б. Ходорковским на предыдущих встречах, но я ее не выполнила.
11 ноября 2003 г, в ходе нашего разговора с М.Б. Ходорковским я оба вышеуказанных письменных материала не доставала из картонных непрозрачных папок и ему читать не давала.
Беседа с М.Б. Ходорковским началась примерно в 13.30. И закончилась примерно около 14.20. Когда я вышла в коридор, ко мне подошел сотрудник изолятора и сказал, что у него есть ко мне вопрос, и для удобства попросил зайти в соседний кабинет. Я с этим сотрудником и еще одним сотрудником изолятора вошла в кабинет, где они спросили, есть ли у меня не принадлежащие мне предметы. Я ответила, что таковых не имею. Тогда они предложили мне предоставить им содержимое моих папок, чтобы они сами в этом убедились. Я отказалась, объяснив, что в папках находятся принадлежащие мне материалы защиты. Тогда они вышли и оставили меня в кабинете примерно на 10 минут.
После этого туда вошел мужчина, представившийся начальником оперативного отдела изолятора, который настойчиво стал требовать у меня, чтобы я предоставила ему для ознакомления материалы, находящиеся в моих папках.
Я отказалась, сославшись на закон об адвокатуре, который не позволяет изымать или знакомиться с содержанием адвокатского досье. В ответ мне было сказано, что в изоляторе все регулируется только законом о содержании под стражей, который позволяет проводить такую проверку, причем любых материалов. После получасовой дискуссии на эту тему этот господин без моего согласия взял одну из папок и стал читать ее материалы. Через некоторое время он позвал сотрудника изолятора и понятых из числа сотрудников изолятора, которые ждали за дверью. После этого он предложил им составить протокол описи всех моих материалов. Они составили протокол, где я отказалась расписаться, прочитали все и отобрали все документы. Я стала уходить, что заняло вместе с получением моей сумки около 10 минут, но затем меня вернули в кабинет начальника оперативного отдела, где мне были возвращены все мои материалы за исключением двух ранее указанных письменных материалов. При этом начальник оперативного отдела в разговоре сказал, что он действует на стороне государства и спросил меня: "А вы на чьей стороне?" При этом мне была дана копия нового протокола изъятия двух вышеуказанных материалов, где не были проставлены фамилии лиц, участвовавших в изъятии, который я прилагаю к настоящей жалобе.
По моему мнению, в описанном мной эпизоде грубо нарушены мои права как защитника по уголовному делу, а также конституционное право М.Б. Ходорковского на защиту.
Прошу Адвокатсткую палату г. Москвы принять меры по защите адвокатов, полагая, что указанный случай не является единичным, и скоро войдет в обычную практику. Что касается меня, то я намерена решать данный вопрос в судебном порядке.
Приложение: протокол личного допроса.
Адвокат О.Г. Артюхова.
До новых встреч!
