Дословно

Василий Гроссман (1905-1964)

Врач держал Крымова за руку, говорил:
- Надо бы сделать перерывчик... повторно камфару, выпадение пульса через каждые четыре удара.
Крымов проглотил соленый ком и сказал:
- Ничего, продолжайте, медицина позволяет, я все равно не подпишу.
- Подпишешь, подпишешь, - с добродушной уверенностью заводского мастера сказал следователь, - и не такие подписывали.

"Жизнь и судьба"

Василий Алексанян

Из выступления в Верховном суде 22.01.2008

Я хочу прекратить инсинуации по поводу моих отказов от лечения. Тому, кто это утверждает, я хочу отдать свое тело на 10 минут, чтобы он те муки адовы пережил, которые я переживаю. Только умалишенный человек может такое говорить. Чтобы он от боли на стенку лез, и ему не помогали никакие лекарства. Пусть у него совести хватит мне в глаза посмотреть.

...22 ноября 2006 года прокуратуре стало понятно, что с Алексаняном проблемы. Потому что болезнь единственная имеет юридическое определение в законе – смертельное, неизлечимое заболевание. Это приговор, который нельзя обжаловать. Смерть не обжалуется. Я готов за каждое свое слово ответить, что я сейчас произнесу.

Тогда предварительное следствие находилось полностью под контролем прокуратуры. И что происходит? 28 декабря 2006 года меня под предлогом ознакомления с какими-то материалами вывозят в здание Генеральной прокуратуры. Я объясняю, почему я до сих пор в тюрьме и для чего я сижу, умирая здесь. И следователь Каримов Салават Кунакбаевич лично (как оказалось, тогда он только готовил новые абсурдные обвинения против Ходорковского и Лебедева) предлагает мне сделку. Адвокаты здесь присутствуют. При них меня привели к нему, нас оставили одних. Он мне сказал: руководство Генеральной прокуратуры понимает, что вам необходимо лечиться, может быть, даже не в России, у вас тяжелая ситуация. Нам, говорит, необходимы ваши показания, потому что мы не можем подтвердить те обвинения, которые мы выдвигаем против Ходорковского и Лебедева. Если вы дадите показания, устраивающие следствие, то мы вас выпустим. И предложил мне конкретный механизм этой сделки. Вы пишете мне заявление, чтобы я перевел вас в ИВС на Петровке, 38, и там с вами следователи недельку или две активно поработают. И когда мы получим те показания, которые устроят руководство, мы обменяем их, как он выразился, подпись на подпись, т.е. я вам кладу на стол постановление об изменении меры пресечения, а вы подписываете протокол допроса. При этом он меня всячески убеждал это сделать и демонстрировал мне титульные листы допросов якобы других лиц, которые согласились помогать следствию. Но я не могу быть лжесвидетелем, я не могу оговорить невинных людей, я отказался от этого. И я думаю, какое бы ужасное состояние мое ни было сейчас, Господь хранит меня, потому я этого не сделал, я не могу так покупать свою жизнь.

Дальше мне резко ухудшили условия содержания. Вот этот изолятор СИЗО № 99/1 - это спецтюрьма, она вообще не публичная, ее еще найти надо. Там сидит не больше ста человек в самый пиковый период. Меня в таких камерах держали! Они еще Берию помнят и Абакумова! Там плесень, и грибок, и стафилококк съедают заживо кожу вашу. Это притом, что люди знают, что у меня иммунитет порушен. Это фашисты просто!

...Я прошу меня выслушать. Вы меня извините, Ваша честь, я перед Верховным судом тоже не в первый раз, и каждый раз мне добавляется один, два, три диагноза, сколько может выдержать человек?! В апреле месяце следователь Хатыпов – я называю фамилию, потому что эти люди когда-нибудь должны понести ответственность - говорит моей защитнице, присутствующей здесь: пусть он признает вину, пусть он согласится на условия и порядок, и мы его выпустим. Все это время, между прочим, мне не то что лечение не назначали, меня не хотели вывозить даже на повторные анализы. Это пытки, понимаете. Пытки! Натуральные, узаконенные пытки! Они говорят, я отказывался от лечения! Это бред!

...В июне месяце (2007 года. - Ред.) тяжелое обострение началось. Три недели каждый день я умолял, чтобы меня вывезли к врачу. А они вместо этого даже ограничивали передачу мне обычных лекарств, которые боль снимают, болевой шок. Понимаете, что они делали! Дьявол в деталях. Меня морили голодом, холодом, я год одетый спал. Два градуса, три градуса. Вода по стенам течет. Плесень. Это XXI век. Вы что делаете! Ну, не вы, а власти. Что делаете?!

...Довели до того, что врачи уже с ужасом на меня смотрят... За время, пока я здесь, я еще три диагноза тяжелых получил. Понимаете, вместо того чтобы меня госпитализировать в МГЦ СПИД. В чем проблема? А проблема, оказывается, в том, что 15 ноября мне продлили срок содержания под стражей, а 27 ноября ко мне заявилась следователь Русанова Татьяна Борисовна, которая всегда была помощницей ближайшей Салавата Кунакбаевича Каримова, который сейчас советник генпрокурора Чайки, если кто не знает. И сделала мне опять то же самое предложение, в этот раз в присутствии одного из моих защитников, который сейчас в зале находится: дайте показания, и мы проведем еще одну судебно-медицинскую экспертизу и выпустим вас из-под стражи. Это преступники! А когда Европейский суд вынес свое указание немедленно меня госпитализировать, она (следователь Русанова. - Ред.), уезжая в командировку, передает моему адвокату через следователя Егорова, который ходит ко мне: предложение остается в силе. Плевать они хотели на Европейский суд! Им надо из меня показания выбить, потому что им процесс нужен постановочный... А я не буду лжесвидетелем. И лгать я не буду. И оговаривать невинных людей я не буду, мне неизвестно ни про какие преступления, совершенные компанией "ЮКОС" и ее сотрудниками. Это ложь все.

Никто не собирался меня лечить. Я никогда не отказывался от лечения, я не самоубийца. Я еще раз повторю: тот, кто это утверждает, пусть попробует хоть часть мучений, которые я здесь вынес. У меня маленький ребенок на иждивении 2002 года рождения. Это я не хочу лечиться?! Я не хочу жить?! Это ложь. И я прошу вас раз и навсегда забыть про эти инсинуации и никогда их не использовать. Сколько я попыток предпринял, чтобы получить это лечение.

...Я прошу Верховный суд показать, что в России есть правосудие, что не надо российским гражданам идти помирать на ступенях Европейского суда, чтобы добиться какой-то справедливости. Что ее можно добиться здесь, в Москве, в вашем зале. Покажите это. Уж сколько можно костями мостить страну. У меня еще суд не начался, между прочим, какое же это предварительное заключение?! Два года в тюрьме искалеченный человек! Спасибо за внимание.

Пресс-центр Михаила Ходорковского

Елена Львова

Несмотря на заключения врачей и оформление документального подтверждения согласия Василия Алексаняна на лечение, оно так и не было начато. Это подтверждает история болезни из 99-го изолятора, которая была предоставлена в Европейский суд по правам человека. В ней нет назначения химиотерапии, в ней нет ни одного из назначенных Алексаняну в клинике лекарств. В связи с тем, что необходимое для его жизни лечение не проводилось, в октябре возникла лихорадка неясной этиологии – то есть ежедневная температура от 37 до 39 градусов, которая держится по сей день.

В связи с этим защитникам Алексаняна удалось вновь вывезти его в клинику, где консилиум врачей постановил, что состояние его иммунитета критическое. Из 17 процентов иммунных клеток, которые были у Алексаняна в июле, осталось только 4. Врачи сделали заключение, что в этом состоянии их пациент нуждается в стационарном лечении в клинике.

Но вместо того чтобы начать лечение, его переместили в инфекционное отделение "Матросской Тишины". То есть его решили содержать в непосредственной близости от инфекционных больных при крайне ослабленном иммунитете, в очередной раз подвергая опасности его жизнь и здоровье.

На адвокатский запрос о проведении терапии в клинике судья Талиев ответил только через год. В ответе сказано, что "в настоящий момент вопрос решается". Потеряв всякую надежду на то, что добьется лечения у российских властей, Алексанян подал иск в Европейский суд по правам человека, который вынес решение о помещении его в стационар для лечения СПИДа и сопутствующих заболеваний сроком до 5 декабря. Однако Россия не выполнила это решение.

Европейский суд вынес второе решение, где устанавливает срок до 10 декабря и ставит некоторые вопросы Российской Федерации, в частности: где бумаги, подтверждающие отказ Алексаняна от лечения?

После того как Российская Федерация проигнорировала второе постановление Европейского суда, он вынес третье, где требовал немедленно выполнить первые два и указал, что если подсудимый умрет или его физическое состояние ухудшится, то будет заведено дело по второй и третьей статье Европейской Конвенции по правам человека - "Право на жизнь" и "Применение пыток". Также суд поставил вопрос о создании независимой комиссии с участием врачей со сторон России и Алексаняна. Российская Федерация не стала создавать комиссию, отметив, что не находит это целесообразным.

Лечащий врач Молокова выдала справку о том, что Алексанян при температуре в 39 градусов может участвовать в заседаниях суда и следственных действиях. Каждый день.

Когда Алексанян сделал заявление о том, что его этапировали на суд вместе с туберкулезными больными, ему провели рентгенограмму, выявившую у него туберкулез. Поскольку при обследовании в клинике туберкулеза у него выявлено не было, напрашивается вывод, что он заразился туберкулезом уже в инфекционном отделении СИЗО.

Здесь возникает вопрос: если у Алексаняна туберкулез, почему его не лечат от туберкулеза? А если у Алексаняна нет туберкулеза, почему его не направляют в гражданскую клинику, чтобы лечить от СПИДа?

Есть еще один важный вопрос: а нашелся ли среди всех участников травли моего подзащитного хотя бы один, который не участвовал в построении глухой стены вокруг Алексаняна? Да, нашелся один. Это следователь Логинов.

Он, что называется, дал слабину - удовлетворил ходатайство об изменении меры пресечения. То есть отпустил Алексаняна под залог, чтобы его поместили в стационар. И Следственный комитет с ним согласился. Мы поверили. Стали собирать залог, думали, что теперь наконец-то будем услышаны. Сначала принятие решения затягивалось, а потом Басманный суд просто отменил решение Следственного комитета. В качестве причины было объявлено, что принятое следователем решение не находится в его компетенции.

После этого тот же следователь с согласия Следственного комитета вышел с ходатайством о продлении срока подсудимому, которое суд удовлетворил. В итоге Алексанян останется под стражей до марта 2008-го года.

Знакомиться с материалами дела при температуре 39 градусов очень тяжело, еще нам зачем-то ограничили срок ознакомления, хотя времени еще много и торопиться вроде бы некуда. Алексаняну запретили делать какие бы то ни было заявления в протоколе.

Здесь есть телевидение, и я надеюсь, что это попадет в эфир. Я хочу напрямую обратиться к властям РФ. Обратиться с требованием о немедленном освобождении Василия Алексаняна. Для того чтобы он смог пройти лечение, необходимое для поддержания его жизни. Если власти считают его врагом – то это уже поверженный враг. И, как говорят в народе, лежачего не бьют. И если мы православные люди, то должны помнить, что говорит православная церковь на эту тему. Выше закона только право. Выше права – только справедливость. И выше справедливости – только милосердие. Руководствуясь сейчас ничем более, как милосердием, я надеюсь на то, что буду услышана и мой подзащитный выживет.

Избранное.Ру, 17.01.2008