Родители обреченной на смерть Терри Шайво лишились последней надежды. Пытаясь спасти дочь, Боб и Мэри Шиндлер обратились к высшей судебной власти. Однако Верховный суд США отказался рассматривать дело. Терри, уже 16-й год пребывающая в псевдокоме, не получает воды и питания восьмой день.

Эта беспримерная трагическая тяжба последнюю неделю не сходит с телеэкранов и первых полос газет. Страна, у которой куча других забот, напряженно ожидает развязки. Участь несчастной Терри касается абсолютно каждого американца, потому что никто не застрахован от такой же беды.

Тереза Мари Шинддер родилась в 1963 году в Филадельфии. Она окончила частную католическую школу. Своего нынешнего мужа Майкла она встретила в колледже. Вскоре после свадьбы молодожены переехали в Сент-Питерсберг, штат Флорида. Глядя на Терри сегодня, невозможно представить, что когда-то это бесформенное существо с бессмысленным пустым взглядом было очаровательной и жизнерадостной юной девушкой.

В девичестве у нее была проблема лишнего веса. Она справилась с ней с помощью врача. Не исключено, что именно тогда у нее появилась привычка к регулярному приему медикаментов, без которых можно обойтись. 25 февраля 1990 года в 5:30 утра она потеряла сознание у себя дома и была помещена в реанимационное отделение. В мае она выписалась из больницы, но не потому, что поправилась.

Терри, можно сказать, вернулась с того света. Она перенесла остановку сердца, причину которой медики так и не смогли установить. Наиболее вероятной считается гипокалиемия – пониженное содержание калия в крови. Жизнь пациентки удалось спасти, но ее головной мозг умер. Терри Шайво пребывает в хроническом вегетативном состоянии – одной из разновидностей псевдокомы. Телесно она совершенно здорова, у нее ничего не болит, у нее открыты глаза, но при этом, как гласят описания этого состояния, она полностью утратила высшие корковые функции. "Интеллект больного не восстанавливается, - сказано в одном из исследований. - Полная утрата психических функций при сохранности вегетативных может продолжаться многие месяцы и годы".

Именно это и произошло с Терри Шайво. Поскольку больная не может глотать пищу, она получала питание посредством желудочного зонда.

Начались мытарства по больницам и исследовательским центрам, проводящим специальную терапию, которая, случается, помогает частично восстановить функции головного мозга. Но у Терри восстанавливать нечего, ее черепная коробка заполнена жидкой кашей. Терри – уже не человек. Это кусок плоти. Душа давно покинула это бренное тело.

В 1998 году Майкл Шайво по праву опекуна обратился в суд с просьбой разрешить Терри умереть. Для этого нужно было перестать кормить ее. Никакого завещания Терри Шайво не существует, но Майкл показал под присягой, что жена решительно возражала против того, чтобы ее жизнь поддерживалась медиками искусственно, вопреки воле Провидения.

Родители Терри категорически воспротивились решению зятя. Они верят, что их дочь небезнадежна. Они утверждают, что Терри реагирует на обращенную к ней речь мимикой, что у нее осмысленный взгляд, что она испытывает свойственные человеку эмоции. Специалисты уверяют, что это самообман: Шиндлеры принимают за осмысленную реакцию рефлекторное сокращение мышц и непроизвольные звуки. Но нашлись доктора, которые говорят, что интенсивная терапия может вернуть Терри способность принимать пищу самостоятельно, а быть может, и говорить.

Подобные судебные процессы в Америке не редкость; их называют right-to-die case – "дело о праве на смерть". Но случай Терри Шайво исключительно сложный. Речь не идет об эвтаназии – умерщвлении пациента с целью прекратить его страдания. Проблема в том, что Терри не страдает, ее организм, за исключением мозга, работает нормально. Поэтому в качестве орудия смерти избрано прекращение питания. В этом случае, как утверждают доктора, она тихо угаснет.

Шиндлеры проиграли, что называется, по всем статьям. Уже не лечащие, а назначенные судом врачи признали состояние Шайво неизлечимым. Не удалось им и оспорить право опеки - для этого просто не нашлось юридических оснований. В апреле 2001 года по решению суда Терри была впервые лишена питания. Спустя двое суток желудочный зонд установили снова по апелляции Шиндлеров. В 2004 история повторилась. Питание прекратили, но вмешалось законодательное собрание Флориды – оно приняла закон, возбраняющий исполнение судебных решений об эвтаназии при разногласиях ближайших родственников. Губернатор штата Джеб Буш получил право своей властью останавливать приговор суда; этим правом он немедленно воспользовался, приказав возобновить питание Терри.

Однако судья Дуглас Бэрд признал закон недопустимым вторжением законодательной и исполнительной ветвей власти в частную жизнь граждан и нарушением принципа разделения властей; кроме того, напомнил судья законодателям азбучную истину, никакой закон не может иметь обратную силу. По этим основаниям Бэрд отменил его как противоречащий Конституции штата Флорида. Губернатор Буш апеллировал к Верховному cуду штата, но тот оставил решение в силе. Верховный cуд США 24 января этого года отказался принять дело к рассмотрению – согласно разграничению полномочий между штатами и федеральной влаастью, юрисдикция федеральных судов на него не распространяется.

Дело слушалось в шести разных судах 19 судьями, и все они пришли к одному и тому же выводу: опекун вправе принять решение о жизни и смерти Терри Шайво. 25 февраля судья Верховного суда Флориды Джордж Грир принял окончательное и не подлежащее обжалованию решение – он издал приказ о прекращении искусственного питания в пятницу 18 марта в час пополудни.

В этот момент в судебный спор вмешался Конгресс США. Один из комитетов нижней палаты назначил слушания по делу Шайво и направил повестки всем заинтересованным лицам, в том числе и самой Терри. Повестка Конгресса имеет силу судебной. По логике вещей она отменяет судебный приказ – ведь Терри должна дожить до слушаний. Но зачем, спросим мы, Конгрессу понадобился свидетель, который не может дать показаний? Многие назвали этот шаг Конгресса издевательством над здравым смыслом и тяжелобольным человеком, а адвокат Майкла Шайво Джордж Фелос сравнил его инициаторов со сталинским политбюро, которое всецело распоряжалось жизнью и смертью бесправных подданных режима.

Судья Грир оказался не слаб в коленках. Он направил в клинику судебных исполнителей, которые в назначенный час проконтролировали исполнение приказа об удалении желудочного зонда. Тогда консервативное крыло Конгресса зашло с другого боку. В обе палаты был внесен законопроект, разрешающий Шиндлерам апеллировать к федеральному суду. Первым в воскресенье закон принял Сенат, причем многие сенаторы не сочли нужным вернуться с пасхальных каникул; поскольку никто из присуствующих не высказался против, голоса не подсчитывались.

Палата представителей собралась на чрезвычайное заседание в 9 часов вечера. Завязалась жаркая дискуссия. Противники закона убеждали коллег не политизировать сугубо частный вопрос. Но они остались в меньшинстве. Надо признать, что против закона выступали главным образом заднескамеечники. Лидеров демократов в обеих палатах как корова языком слизнула.

Голосование состоялось в первом часу ночи. Президента Буша, который уехал на Пасху на свое техасское ранчо, подняли с постели, чтобы доложить ему об этом. Президент собрался и вылетел в Вашингтон, чтобы без промедления подписать закон. Позднее он пояснил, что в таких запутанных делах всегда лучше оставаться "на стороне жизни". Это говорил человек, который в бытность губернатором Техаса недрогнувшей рукой отправил на электрический стул рекордное число осужденных.

В понедельник рано утром адвокаты Шиндлеров подали в федеральный окружной суд в Тампе апелляцию на решение Верховного суда Флориды. Но суд не нашел оснований для отмены решения. Точно так же поступил и федеральный окружной апелляционный суд в Атланте. В среду дело поступило в Верховный суд США, который ответил наутро бумагой, содержащей одну-единственную фразу – без объяснения причин суд отказался принять дело к рассмотрению. Обычно это означает, что суд не видит в деле признаков нарушения Конституции США.

Между тем страсти накалились. Возле дома инвалидов, где содержится Терри Шайво, всю неделю собирались активисты пролайфистских организаций. Несколько человек, в том числе девочка-подросток 11 лет, были арестованы за попытки пронести воду в палату Терри Шайво. Манифестанты возопили к губернатору Джебу Бушу. Тот решил вмешаться еще раз. Он собрал заключения экспертов, оспаривающих диагноз Терри, и направил их в суд вместе со своим ходатайством о передаче опеки департаменту штата по делам семьи. Отказ пришел уже после решения Верховного суда. Джеб Буш умыл руки. Некоторые аналитики говорят, что теперь он может поставить крест на своих президентских амбициях.

Помимо вопросов разграничения полномочий и разделения властей, помимо права на неприкосновенность частной жизни, помимо моральных и религиозных проблем, американцев тревожит сугубо практическая сторона дела. На месте Терри Шайво может оказаться абсолютно каждый. Как избавить себя от ситуации, в которой оказалась она?

Документ, на основании которого принимается судьбоносное решение, в Америке называется living will – завещание на случай серьезной болезни, при которой пациент не в состоянии внятно выразить свою волю. Но судебная практика показывает, что и при наличии такой бумаги может возникнуть спор вокруг ее интерпретации. Кроме того, медицина развивается; недуг, неизлечимый сегодня, может оказаться излечимым завтра. На этот случай стоит выдать доверенность близкому человеку, который и примет решение. Наконец, юристы рекомендуют сообщить о своем желании нескольким людям – они дадут показания, если возникнет спор и дело дойдет до суда. Ни один из этих способов не идеален. Тема обращения с безнадежно больными остается "серой зоной" американской юриспруденции.

Майкл Шайво уже 10 лет живет с другой женщиной, у них двое детей. Тесть и теща обвиняют его в стремлении избавиться от обузы, утверждают, что он уже пытался уморить жену. Встречаясь в судах, Майкл и Шиндлеры не здороваются. Душа Терри, которую никак не отпустят на покаяние, незримо витает над ними. Врачи говорят, что смерть Терри Шайво будет безболезненной, потому что ее тело не чувствует боли. А душа уже отболела.