Любой нарколог знает, что лечение наркомании даже в самых гуманных и комфортабельных условиях сопряжено с принуждением. И любой честный нарколог знает также, что принудительное лечение неэффективно. Потому что принуждение в процессе лечения и принудительное лечение - это разные вещи.

Есть разные методы лечения, и есть разные мнения об этих методах, в том числе о степени терапевтического принуждения. Но, будь принуждение хоть мягкое, хоть жесткое, оно ничего не даст без мотивации к лечению, без личного выбора больного. Влияет ли на этот выбор страх перед государственным насилием? Влияет. Исследования российского социолога Франца Шереги показывают, что на решение больных наркоманией пройти лечение давление полиции повлияло в 3% случаев, уговоры врачей - в 1%, приняли решение самостоятельно - 42%, повлияли семья или любимый человек - 39%.

Нельзя отвергать принуждение со стороны семьи (хотя оно бессмысленно без согласия больного на такое принуждение). Нельзя не согласиться с тем, что палаты в клиниках запираются на замок и на окнах есть решетки. Но недопустимо принуждение со стороны государства, то есть лечение как наказание под страхом еще большего наказания за уклонение от него.

Под гуманистические выступления руководителя ФСКН Виктора Иванова (в духе "не все же сажать") в России вводится принудительное лечение наркомании. Правильнее сказать, реанимируется советская лечебно-исправительная модель. И она может стать еще хуже советской, хотя и та была отнюдь не хороша. Важной частью ее была система лечебно-трудовых профилакториев (ЛТП). Там "лечили" алкоголиков - лагерным режимом.

Об эффективности того "лечения" в газетах, конечно, не писали. В документах же с грифом "для служебного пользования" регулярно отмечалось, что она "остается низкой", что "поддерживающее лечение плохое", что "медицинские карты заполняются врачами шаблонно... выбор конкретных методов лечения не вытекает из врачебных записей и не обоснован индивидуальными особенностями больного", что руководителями ЛТП "игнорируется мнение лечащих врачей при решении вопросов о трудоспособности больных, в результате чего они, не пройдя противоалкогольного лечения, направляются на объекты, остаются без медицинского контроля", что, с другой стороны, "во многих ЛТП недостаточен уровень квалификации врачей... на должность врачей-наркологов принимались лица, не имеющие специальной психиатрической и наркологической подготовки". Это цитаты из закрытого совместного приказа Минздрава СССР и МВД СССР №768/116-ДСП 1986 года.

Обратите внимание на слово "объекты". Это были предприятия, где больные эксплуатировались на тяжелых и почти не оплачиваемых (после вычетов за содержание) работах. Фактически ЛТП были трудовыми лагерями: охрана с овчарками, робы с фамилиями на нашивках, за побег - уголовная статья.

Для чего я цитирую этот архивный документ? В законопроектах, послуживших поводом для написания этой заметки, ни о каких ЛТП или чем-либо подобном не говорится ничего. Но именно к этому они подводят. Вплотную.

В Думе находятся на рассмотрении два правительственных законопроекта, связанных с наркологической тематикой. В маскировочных целях оба они называются "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (впрочем, на рассмотрении Думы этого созыва находится 370 законопроектов с таким ни о чем не говорящим названием и еще 80 - "О внесении изменений в некоторые законодательные акты"). Один, специально посвященный наркологии, внесен несколько дней назад. Другой, принятый 9 апреля в первом чтении, приводит множество законов в соответствие с принятым недавно законом "Об охране здоровья граждан в Российской Федерации" и также затрагивает вопросы наркологии.

Первый, пока только внесенный проект (назовем его наркологическим) в некоторой части не так уж плох: вводит цивилизованные определения лечения наркомании, медико-социальной реабилитации, наделяет суд правом обязать наркозависимого, осужденного за какое-либо преступление к наказанию, не связанному с лишением свободы, пройти курс лечения от наркомании (сейчас суд может возложить такую обязанность только при условном осуждении). Это правильно, так как тем самым будет стимулироваться более частое назначение судами наказаний, не связанных с лишением свободы (реальным или условным). Но все же это мелочи.

Основная тема проекта - принудительное лечение во всей своей красе. Правда, слова "принуждение" и производных от него в тексте нет, оно заменено изящным эвфемизмом "побуждение". Раскрывается это понятие как "комплекс правовых и организационных мероприятий, направленных на создание дополнительных стимулов для лиц, больных наркоманией, принимать решение о лечении и медико-социальной реабилитации по поводу наркомании". Обязанность пройти лечение может быть назначена как привлекаемому к административной ответственности за потребление наркотиков, а также их хранение и приобретение (в небольшом размере), так и при отсутствии повода для административного наказания - тому, кто болен наркоманией и не перестал употреблять наркотики, даже если однажды или многажды проходил добровольное или недобровольное лечение.

Помимо обязательного (читай - принудительного) лечения наркоманов, за употребление наркотиков, согласно законопроекту, могут быть назначены обязательное обследование, обязательные "профилактические процедуры" и обязательное "медицинское и социальное восстановление". За уклонение от всех этих мер вводится отдельная статья - штраф до 5 тысяч рублей или арест до 15 суток.

А между тем число наркологических коек постоянно сокращается. В 1995 году их было 34 тысячи, в 2000-м - 30 тысяч, в 2011-м - 26 тысяч. Последние 10 лет только и говорится, что наркоманов надо лечить: собираются специальные заседания Госсовета, создан ГАК, аналогичные антинаркотические комитеты работают во всех регионах, прошли десятки круглых столов в Общественной палате и т.п., да и сама великая и могучая ФСКН в лице своих многочисленных генералов постоянно говорит о необходимости развития реабилитационного пространства. Но деньги наркологии выделяются по остаточному принципу. От большого пирога государственного антинаркотического бюджета Минздраву перепадают крохи. Все съедают ФСКН, МВД и другие силовые и несиловые ведомства, вовлеченные в борьбу, вплоть до Роскосмоса, отслеживающего произрастания конопли в глуши, где не ступала нога человека.

Законопроект внесен правительством - значит, промчится через Думу, как правительственный кортеж. Между тем речь в нем идет о системе понуждения (профилактике, лечении, реабилитации) сотен тысяч человек. И уж как минимум о сотне тысяч подпадающих под ответственность за уклонение от лечения. Где их будут лечить? Кто и за какой счет займется профилактикой и социальным восстановлением?

Ответ надо искать в финансово-экономическом обосновании к законопроекту (ФЭО). Его легко найти: достаточно кликнуть здесь и в разделе "поиск законопроектов" найти нужное досье по номеру 254761-6. Откроется карточка, а в ней и то самое ФЭО. Цитирую его полностью: "Принятие проекта федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" не потребует дополнительных расходов из федерального бюджета". Где ж деньги, Зин?

Похоже, деньги найдутся. Только не в бюджете Минздрава или Минобразования. Немалая часть их, предназначенная на реабилитацию, может оказаться в распоряжении РПЦ - по статье "поддержка социально ориентированных некоммерческих организаций". О широкомасштабном сотрудничестве с Патриархией как о деле решенном не раз говорил Виктор Иванов; этим скорее всего объясняется разгром наиболее крупного конкурента РПЦ на реабилитационном поле - общероссийской организации "Преображение России" протестантской направленности. Бесплатный труд исправляющихся наркоманов в случае "Преображения России" сочли преступным рабским трудом. Точно такой же труд в православных центрах таковым не считается.

Разница тут в том, что "Преображение России" денег от государства не получало. В Патриархии же привыкли действовать по правилу "рука берущего не оскудеет". Не надо воспринимать это как камень в любой церковный огород, где священники-энтузиасты тоже без какой-либо помощи от своих епархий организуют трудовые общины из бывших и выздоравливающих наркозависимых. Низкий поклон этим батюшкам. Но сравнивать их дела с проектами корпорации РПЦ - то же, что сравнивать кружку воды из родника с производственными мощностями Nestlé.

Так что меры понуждения в части принудительного социального восстановления способны возвратить церкви монастырских крестьян, отобранных у нее еще Екатериной II. И все будет по закону: реабилитация, социальный заказ, гражданское общество. Только уже сейчас, когда действует якобы добровольная обязанность пройти медико-социальную реабилитацию (как отсрочку исполнения наказания по уголовным статьям), судьи задаются вопросом: а куда, собственно, должны мы в своих приговорах направлять на эту самую реабилитацию?

Каково будет само принудительное (прошу прощения, ошибся: понудительное) лечение - ответ на этот вопрос содержится во втором законопроекте об отдельных законодательных актах, надо только отрыть этот ответ в 176 страницах текста. Ответ простой: таким же, как и сейчас. С 1998 года закон "О наркотических средствах и психотропных веществах" провозглашает: "Государство гарантирует больным наркоманией оказание наркологической помощи, которая включает обследование, консультирование, диагностику, лечение и медико-социальную реабилитацию" (статья 54). Как в украинской пословице: обещал пан кафтан, так и слово его добре. Но вот теперь эта идеалистическая норма будет приближена к жизни - правительственный законопроект дополняет перечень гарантий "диспансерным наблюдением". Вот чего не хватало, оказывается, для реформы наркологии. Тем самым узаконивается наркоучет, существующий с советских времен поперек Конституции и помимо закона и прекрасно себя чувствующий. Именно в нем и заключено как раз основное препятствие на пути наркозависимых к наркологической помощи. Потому что наркоучет - это отчисление из института, потеря работы, социальное клеймение. А по медицинской части только одно - сдача анализов. Но законодатель твердой рукой меняет упоминаемое несколько раз в тексте закона "медицинское наблюдение" на "диспансерное наблюдение".

В 1990 году Комитет конституционного надзора СССР (созданный в годы перестройки предшественник Конституционного суда) постановил, что "уклонение от лечения алкоголизма или наркомании, если оно не сопряжено с систематическим нарушением порядка или ущемлением прав других лиц, не должно рассматриваться в качестве правонарушения, влекущего юридическую ответственность", а "употребление наркотиков само по себе не должно рассматриваться в качестве административного правонарушения или преступления". И далее: "лечение больных алкоголизмом и наркоманией, не совершивших правонарушение, должно производиться на добровольных началах в медицинских, а не в исправительных учреждениях". Как далеко мы продвинулись, однако.