В ЕСПЧ поступила жалоба, направленная жителем аула Гоор-Хиндах Шамильского района Дагестана Муртазаали Гасангусеновым в связи с убийством силовиками двух его сыновей - 19-летнего Гасангусейна и 17-летнего Наби. Об этом сообщает правозащитный центр "Мемориал", который совместно с Европейским центром прав человека (EHRAC) в Лондоне представляет интересы заявителя. Жалобу подготовили юристы Дарья Бахарева и Кирилл Коротеев.

Гасангусейн и Наби Гасангусеновы жили в Гоор-Хиндахе вместе с родителями, которые оба являются инвалидами. 23 августа 2016 года братья пасли скот в нескольких километрах от аула. Как отмечается, глава поселения ежегодно уведомляет полицию о том, где каждый пастух пасет скот.

В 21:32 Наби Гасангусенов позвонил матери, Патимат Алиевой, и сообщил, что вместе с братом возвращается домой. Однако домой молодые люди так и не пришли; на звонки они не отвечали.

В 6 утра 24 августа дядя братьев обнаружил их тела. Убитые лежали на земле рядом лицами вниз. Они были переодеты в чужие черные куртки с капюшонами и разуты. На спинах лежали автоматы, а рядом с телами - пластиковые тапки, армейские ботинки, также не принадлежавшие покойным, и рюкзаки. Пятна крови на земле были присыпаны песком.

Прибывшие полицейские намеревались забрать убитых для криминалистической экспертизы, однако возмущенные жители аула не отдали тела.

Согласно рапорту, который в день гибели Гасангусеновых составил и.о. начальника райотдела полиции Ибрагим Алиев, 23 августа в 2 километрах от Гоор-Хиндаха ФСБ совместно с полицией, в том числе с ЦПЭ, проводила некие оперативно-разыскные мероприятия. В 21:30 братья якобы обстреляли силовиков и были убиты ответным огнем.

Между тем в УФСБ по Дагестану на запрос "Новой газеты" ответили, что никаких мероприятий в этой местности 23 августа не проводили. Между тем региональное МВД предоставить пояснения затруднилось.

На другой день после убийства братьев СКР возбудил по факту якобы совершенного нападения на силовиков дело по статье 317 (посягательство на жизнь правоохранителя) и части 2 статьи 222 УК (незаконный оборот оружия группой лиц по предварительному сговору). Дело было открыто против "неустановленных лиц" - покойные Гасангусеновы его фигурантами не стали. В этой связи родственников убитых и адвокатов Мурада и Шамиля Магомедовых, работающих по соглашению с "Мемориалом", к ознакомлению с материалами не допускали. В частности, их не ознакомили с протоколами допросов 19 свидетелей, хотя эти допросы были проведены именно по инициативе представителя семьи Гасангусеновых.

Адвокаты успели обжаловали отказ в суде. Лишь после этого следователь допустил их к ознакомлению с материалами.

До апреля нынешнего года СКР провел ряд экспертиз. Одна из них показала, что под ногтями и на волосах убитых нет следов продуктов выстрела, какие непременно обнаружились бы, если бы те действительно напали на силовиков с оружием. Из каких именно автоматов расстреляли братьев, также установлено не было. При этом СКР исследовал только 10 стволов, изъятых в райотделе полиции и региональном ЦПЭ; причастность ФСБ к убийству не проверялось. Между тем из 18 гильз, найденных на месте инцидента, лишь одна оказалась выпущена из автомата, оставленного на теле одного из покойных.

Между тем дела об убийстве братьев СКР несколько месяцев не возбуждал. В ответ на заявление отца покойных, поданное 31 января, следователь Сафаралиев пообещал провести доследственную проверку. Гасангусенов обжаловал бездействие чиновника, и 23 марта Советский райсуд Махачкалы обязал Сафаралиева в течение трех дней принять решение по заявлению. Верховный суд Дагестана подтвердил это решение, отклонив апелляции как самого следователя, так и прокурора.

Тем не менее решения по заявлению отца убитых Сафаралиев до сих пор не вынес, а с материалами доследственной проверки Гасангусенова не ознакомил.

В своей жалобе в ЕСПЧ Гасангусенов обвиняет Россию в нарушении статей 2 (право на жизнь), 13 (право на эффективное средство правовой защиты) и 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Европейской конвенции. Нарушение последней из этих статей, поясняют юристы, состоит в том, что у родителей убитых не было возможности доказать их невиновность и тем защитить их доброе имя.