Все-таки по-человечески это так понятно. Вы меня не выбрали? Прокатили? Не оценили? Так вот вам, уважаемые громадяне, а также дорогие москали, подарочек напоследок: присваиваю Степану Бандере звание Героя Украины. И хоть вы все кровью умойтесь – и в Донецке, и в Москве, и в Варшаве.

В переводе с политического языка это означает: "Я еще живой!"

Так уходил и Горбачев. До крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века оставались считаные дни, когда он, уже не чуя под собой страны, взял и присвоил Алле Пугачевой звание народной артистки нерушимого Союза. И подписал бумагу как полагается: М.С. Горбачев, президент СССР. И красный флаг еще развевался над одноименной площадью.

Понимаете, они тоже люди. По крайней мере некоторые из них. Живые, ранимые, легко впадающие в депрессию, когда мы перестаем их любить, уважать, выбирать. А когда мы изгоняем их из власти, как надоевших гостей, они иногда хлопают дверью. С такой силой, что люди выглядывают и из соседних квартир. Кто тут кричал про Пугачеву? Почему Бандера – герой? А они, которых мы не выбрали или хладнокровно глядели, как у них отбирают кресло вместе со страной, горестно размышляют в одиночестве о нашей неблагодарности. И о том, как несправедливо обошлась с ними судьба. И о происках подлых конкурентов.

Горбачев подарил советским людям свободу. Выпустил политзаключенных. Ввел в строй цивилизованных кооператоров. Закончил холодную войну. Разнуздал печать. За все это расплатился кратким унижением в Форосе и позором вечной отставки. Ющенко подарил украинцам государство. Со всеми его атрибутами – приукрашенной историей народа, поверженными под Конотопом врагами, мифами о героях и живой памятью о миллионах замученных при коммунистах. Правил сугубо демократическими методами, ни разу не использовав так называемый административный ресурс. Провел настолько честные выборы, что итоги их непредсказуемы до сих пор. За все это расплатился 5,45 % всенародной поддержки.

Конечно, они знают о том, сколь велика их историческая роль. И о том, что потомки оценят их по достоинству. Но от этого не легче, и в последнюю минуту они цепляются за власть, стремясь увековечить свои имена рядом с именами персонажей бесспорно исторических – живых или мертвых. Так знаменитая примадонна советской сцены становится последней народной артисткой СССР. Так борец за вильну Украину, узник Заксенхаузена, палач евреев и поляков, жертва НКВД обретает статус национального героя.

Они не кривят душой. Михаил Сергеевич, подписывая указ, действительно считал Аллу Борисовну великой певицей. Виктор Андреевич, объявляя имя последнего героя, искренно полагает Бандеру, ранее награжденного Шухевича и прочих незалежных боевиков истинными патриотами. Это даже трогательно: в последнюю минуту как бы породниться с мифами. Уходя в политическое небытие, выкрикнуть имя.

Только вот беда: именно эти поступки с исторической точки зрения оказываются довольно сомнительными. Заслуженная слава Пугачевой как-то померкла еще при ее жизни, обернувшись бесконечным прощальным концертом в обстановке всенародного раздражения. О Бандере и говорить нечего: палач – он и есть палач, пусть и с трагической судьбой. Сотрудничество с нацистами никого не красит, даже борцов за народное счастье, заплутавших между Сталиным и Гитлером.

Так трагедия реформатора завершается гламурным балаганом. Трагедия патриота-государственника окрашивается в неожиданные коричневые цвета. Тут виной всему, видимо, торопливость, отчаянная обида, прощальный порыв. Ибо история делается медленно, мучительно, а быстро только герои родятся.