статья Ложь, видео, референдум

Илья Мильштейн, 24.03.2003
Фото с сайта NEWSru.com

Фото с сайта NEWSru.com

Свершилось. Разнообразные камеры, установленные в Чечне, зафиксировали отдельные группы граждан, пришедших участвовать в референдуме. Сколько их явилось на самом деле, что стоит за "небывалой активностью" в горных районах республики, отчего нам не показали голосование в федеральных войсках, насчитывающих до 80 тысяч избирателей, озабоченных будущим Чечни, – вопросы риторические. Куда важнее, что в день выборов не было терактов и даже нападения на избирательные участки, похоже, обошлись почти без жертв. Граждане проголосовали, Кадыров со своим референдумом победил – таков главный, бесспорный итог вчерашнего действа. Все прочее – государственная тайна, известная всем.

В чем был смысл образцово-показательного мероприятия? Доказать голосами простых чеченцев, что жуткое десятилетие, подарившее им две войны, этнические чистки, массовые убийства, концлагеря, пытки, похищения, разрушение с воздуха городов и сел, беженские лагеря, расовую ненависть со стороны немалого количества российских граждан – все это было в общем нестрашно и в чем-то даже оправдано. Оправданием двух войн принуждены были заняться сами чеченцы, которые ответили вчера на три замысловатых вопроса – по конституции, о проекте закона о выборах президента ЧР и насчет парламента, – а в сущности на один простой вопрос. Все, кто поставил крестик в нужных местах, объявили себя гражданами России. (А тем, кто не явился, наверняка помогли добрые люди из разнообразных служб и ведомств.) Таким образом Кремль получил некую индульгенцию за все преступления, совершенные в Чечне. Во всяком случае, стремился к этой цели и полагает, что ее достиг.

Для победы над историей были мобилизованы огромные ресурсы. Начиная с Путина, который голосом ровным, хотя и с излишне мрачноватым видом, обещал измордованным гражданам особый статус, покой и мир в обмен на их территорию. Кадыров запасался бюджетными деньгами для раздачи подарков всем именинникам и роженицам 23 марта. Российская армия, вооружившись лопатами, совершала подвиг самоотречения: срывала в Грозном блокпосты. Ястржембский, путешествуя по Чечне, безбожно хвалил электорат: мол, подумать только, каждый второй им встреченный знал назубок проект конституции... Официальные лица обещали боевикам тотальную амнистию, всем остальным - средства на восстановление разрушенных домов, дальнейший вывод войск, компенсации за все страдания, разливы молочных рек под кисельными горами и в равнинной части республики... Дошло до того, что незадолго до референдума Верховный суд России оставил сидеть Юрия Буданова. И все лишь затем, чтобы в маленькой стране, где мало кто подозревает о наличии российской конституции, население проголосовало за чеченскую, кадыровскую, свою. Которая будет соблюдаться так же, как и российская.

Кому врали федеральные власти? Вряд ли чеченцам, поскольку их якобы повальная явка на референдум, сомнительная в принципе, никого обмануть не могла. Измученные люди пришли на избирательные участки, справедливо полагая, что хуже уже не будет ни при какой конституции, а злить федералов – навлекать на себя смертельную опасность. Кое-кто плохо понимал смысл мероприятия: в эфире НТВ мелькнула счастливая чеченская бабушка, выкрикнувшая в микрофоны, что пришла голосовать за свободу... По свидетельству правозащитников и независимых от Кремля журналистов, чеченцы боятся и ненавидят всех – Путина, военных, Кадырова, боевиков, ибо все они для народа – символ мук и страданий. Обмануть этот народ невозможно, запугать – проще простого. Как всякого заложника, испытывающего пресловутый стокгольмский синдром.

Наверняка понимая все это, власть ставила перед собой куда более простую задачу, нежели хитроумный пиар в отношении чеченцев. Надо было обеспечить явку для телекамер и нужное количество правильно заполненных бюллетеней для отчетности. Так что все, кто был повязан этом нелегким делом, врали только самим себе. Круговая порука самообмана, который не был секретом ни для кого, стала залогом успеха этого, мягко говоря, референдума. Срываясь в пафос, добавим: референдум и его вдохновитель Кадыров были обречены на успех. И сами чеченцы тоже были обречены.

Что в итоге? Да ничего. Разве что словарный запас этой бесконечной бойни пополнился новым засоряющим родной титульный язык иноземным словом. Обозначающим нечто массовое, бессмысленное и лживое, не поддающееся прямому переводу ни на русский, ни на чеченский. И словцо это – "ре-фе-рен-дум" отныне будет с важным видом употреблять федеральная власть, указывая на то, что чеченцы проголосовали за "общую с Россией судьбу". Его с характерным акцентом и специфическим удовольствием научатся выговаривать боевики, уходя на очередную охоту за зазевавшимся вертолетом. О простых чеченцах и говорить нечего: они его запомнят крепко, хоть ночью во время зачистки разбуди. "Наша память избирательна, как урна", - сострил один кавказец много лет назад. Теперь понятно – о чем.

Илья Мильштейн, 24.03.2003


новость Новости по теме