Омбудсмен по защите прав предпринимателей - зачем он нужен? Если в стране имеется Конституция, то все граждане равны перед законом и для защиты их прав одного уполномоченного должно хватать с избытком. Между тем в России зафиксировано уже целых четыре омбудсмена: универсальный Владимир Лукин, по правам ребенка - Павел Астахов, по бизнесменам - Борис Титов. А также Нурди Нухажиев, который помогает Рамзану Кадырову защищать права чеченцев.

Такая путаница на фронте борьбы за освобождение сограждан из лагерей и тюрем, по-видимому, объясняется переходным характером демократии в России. Причем переход этот настолько затянулся, что в защите нуждаются буквально все: и дети, и взрослые, и оступившиеся генералы, и проворовавшиеся сторонники ПЖиВ, и несогласные, и чеченцы, и нечеченцы. Поэтому у Титова, только что назначенного на пост бизнес-уполномоченного, огромное поле деятельности и масса проблем, в которых он ежедневно пытается разобраться.

Работы невпроворот, и трудно винить Бориса Юрьевича в том, что речи его порождают разные толкования. Как видно, он сам не поспевает за своими мыслями. Случается, Титов размышляет вслух об инвестиционном климате, и тут мечты его, по версии собеседников, обретают неслыханные масштабы. Обращусь, говорит, к президенту с просьбой об освобождении 13 тысяч заключенных, осужденных за экономические преступления, и среди них непременно окажется Ходорковский. И если их всех освободят, то такое решение будет "правильным и справедливым". Тем более что указанный Ходорковский "слишком долго сидит в тюрьме".

Но проходит время, буквально пара часов, и картина мира в сознании омбудсмена кардинально меняется. Он сообщает, что его неправильно поняли. Выясняется, что 13 тысяч пока посидят, а с ними и Ходорковский, поскольку все они должны сперва обратиться в некий Центр общественного аудита при омбудсмене, там их дела рассмотрят и, чем черт не шутит, доведут до сведения начальства. А уж начальство, оно, конечно, прислушается к мнению экспертов, как некогда прислушивалось к мнению юристов из Совета по правам человека по делу того же МБХ...

В общем, непростая складывается картина.

Дополнительную сложность придает ей тот факт, что омбудсменов у нас фактически назначает высшее начальство. И хотя Борис Юрьевич - человек опытный, прошедший долгий путь в бизнесе и в политике, из высшего совета ЕР в "Правое дело", а оттуда в ОНФ, видно, что сегодня он только начинает осваиваться в новой должности. С одной стороны, бизнесмен Титов был бы рад освободить хоть кого-нибудь из тех, кого считает классово близкими. С другой стороны, он помнит о том, чем у нас преимущественно заняты разнообразные омбудсмены. Вольно или невольно они заняты имитацией правозащитной деятельности, которая и не может быть иной в государстве, где уполномоченных "выбирают" Путин либо Кадыров. И чем больше у нас становится омбудсменов, хороших и разных, тем хуже в России обстоят дела с правами человека.

В конце концов речь идет о распределении ролей. В частности, роль Бориса Титова сводится к тому, чтобы имитировать защиту предпринимателей. То есть многолетнее издевательство над Ходорковским, Лебедевым, Козловым и другими отныне будет происходить уже не просто так, но в присутствии бизнес-омбудсмена. Он еще не раз вспомнит про некоторых из них в многочисленных интервью, постоянно уточняемых. Зато кого-нибудь из многосотенного списка экономических зеков наверняка освободят, и это лишний раз докажет, что остальные сидят вроде по закону. И тут Борис Юрьевич разведет руками, подобно коллегам из других правозащитных департаментов: что мог - то сделал.

Вот только с главной своей задачей - улучшением инвестиционного климата - омбудсмен Титов едва ли справится. Ибо какой может быть климат в государстве, для которого "список Магнитского" - это повод для постоянных внешнеполитических истерик, а политические дела, по которым сидят главные наши узники, это либо "уголовщина", либо "экстремизм". Климат не улучшится, и в этом смысле саму идею размножения омбудсменов следует признать не вполне удачной. Куда перспективней была бы иная стратегия: судить по закону, сажать пореже, освобождать почаще, но она выглядит, вероятно, слишком примитивной на фоне цветущей государственной сложности.