В одной из глав "Дневника писателя" Достоевский рассказывает, как повстречал "в глуши, в захолустье, на проселочной дороге" простую русскую бабу, вдруг спросившую у него о Берлинской мирной конференции: "Батюшка, скажи ты мне, как нас там за границей-то теперь порешили, не слыхал ли чего?" Жалко, автор не написал, чтó он ответил бабе.

Начинаешь разбираться в итогах лондонского саммита "двадцатки" - и хочется спросить, ровно как та баба: как нас порешили-то за границей? И выясняется, что порешили дать МВФ триллион долларов. Цифра солидная. Как же она может не помочь? Да вот что-то не верится, что поможет. Заявление Гордона Брауна о том, что в Лондоне родился новый мировой порядок, вступает в явное противоречие с фразой Барака Обамы We did oкау ("У нас получилось нормально"), в которой ощущается отчетливо кислый привкус.

Англо-американский блок и Европа ехали на саммит с разными и даже взаимоисключающими задачами. Цель президента Обамы и премьера Брауна состояла в том, чтобы добиться от стран ЕС обязательства направить на антикризисные меры два процента ВВП. Именно этой цели достиг Обама у себя дома, где Конгресс принял план экономических стимулов объемом в 787 миллиардов в течение ближайших двух лет. Лидеры Франции и Германии еще до Лондона дали понять, что в существующих условиях они этого не сделают, а председательствующий в ЕС премьер-министр Чехии Мирек Тополанек назвал план Обамы "дорогой в ад". Европейцы пытались настаивать на необходимости учредить глобальный контрольный орган за финансовыми рынками, а уж потом выделять дополнительные деньги. Но это предложение, в свою очередь, неприемлемо для американцев - в их глазах это равносильно введению внешнего управления в обанкротившейся корпорации. У России и Китая была своя, отдельная задача - запустить процесс перестройки международных кредитных институтов, дабы расширить свои возможности влиять на решения МВФ и Всемирного банка.

Все уехали несолоно хлебавши. Триллион, который страны "двадцатки" обещали МВФ для помощи странам, наиболее жестоко пострадавшим от кризиса, не создаст ни для кого из них дополнительной нагрузки на бюджет - деньги даются на условиях займа. Обещание не принимать протекционистских шагов, препятствующих свободе торговли, - не более чем благое намерение. США уже приняли целый набор таких мер - они предусмотрены антикризисным планом, который без этих мер не прошел бы в Конгрессе. Другие члены "двадцатки" тоже защищают отечественного производителя. Между тем именно таможенные барьеры стали причиной распространения и углубления Великой депрессии: лишившись внешних рынков, промышленность США и Европы была вынуждена резко сократить производство.

Остаются обещания покончить с офшорами и астрономическими бонусами руководителей разорившихся компаний. И то и другое, конечно, неплохо, если не останется голой фразой, но не имеет никакого отношения к антикризисным мерам.

"Сухой остаток" лондонских переговоров сформулировал Дмитрий Медведев на встрече со студентами Лондонской школы экономики. Он сказал так: "Как политическому руководителю государства, как президенту, как юристу, наконец, мне очень импонирует девиз вашей школы: "Понимай суть вещей"... Наверное, у всех присутствующих здесь возникает законный вопрос: понимают ли суть вещей два десятков лидеров, которые собрались в Лондоне, для того чтобы решать судьбу мировой экономики и искать пути выхода из кризиса. Я не знаю, насколько хорошо мы сейчас разобрались во всех вопросах, но мы к этому стремились и делали это абсолютно искренне".

Девиз, на который ссылается президент России, - это вторая половина вергилиевского стиха Felix qui potuit rerum cognoscere causas - "Счастлив, кто мог познать причины вещей" ("Георгики", II, 490). Аберрация характерная. И далее: "Да, очень трудно; да, сложности еще впереди; непонятно, где дно этого кризиса, сколько еще будет происходить падение; непонятно даже до конца все-таки, нашли ли мы абсолютно адекватный набор инструментов, чтобы влиять на кризис. Хотя, еще раз повторяю, мы старались..."

В том-то и штука: чтобы прописывать лекарство, надо знать диагноз. Лондонский консилиум не пришел к единому мнению относительно причин кризиса. Такого единства мнений не наблюдается и внутри США, где голосование по антикризисным мерам и бюджету проходило строго по партийному водоразделу. Американцев самих терзают сомнения, сработает ли план Обамы; где уж навязывать его остальному миру.

Шаги, согласованные в Лондоне, помогут смягчить новый кризис, но на ликвидации последствий нынешнего почти не отразятся.

Британцы недавно обиделись на Обаму, когда стало известно, что он отослал назад собственность правительства Соединенного Королевства - бронзовый бюст Черчилля, украшавший Овальный кабинет в годы президентства Буша (Тони Блэр предоставил это произведение искусства во временное пользование после атаки 11 сентября). В Лондоне президент США сослался на Черчилля в несколько двусмысленном контексте. Корреспондент ИТАР-ТАСС изложил высказывание следующим образом: "Давно прошли времена, "когда Рузвельт и Черчилль за стаканом виски решали судьбы мира, с тех пор мир изменился". Таким образом, отвечая на вопрос журналиста, президент США Барак Обама охарактеризовал отличие эпохи выработки бреттон-вудской системы в 40-х годах минувшего века от нынешних времен". На самом деле Обама говорил о стакане бренди, то есть коньяка. Но это не самое главное искажение. Обаму спросили, считает ли он, что времена американского лидерства миновали. Обама ответил, что ни в коей мере, просто теперь задача усложнилась: Рузвельту и Черчиллю принимать решения было гораздо проще. "Но это не тот мир, в котором живем мы, - сказал президент США. - Мир, в котором мы живем, и не должен быть таким".

Вообще-то очень хочется надеяться, что Америка упрочит свои позиции в мире. Но приверженность Барака Обамы идее "многополярности" настораживает. Как бы ни улыбались в камеру лидеры "двадцатки", в Лондоне эта идея не сработала, консенсуса не вышло, и слава Богу. Отвечая на вопросы британских студентов, президент России невольно открыл публике пропасть, отделяющую полюса друг от друга.

Его спросили: "Прошлое России как командного государства облегчает или затрудняет увеличение государственного участия в экономике страны?" Он ответил: "Я думаю, что все-таки он упрощает нам задачу... Опыт, как самое бесценное достояние для любого человека, всегда плюс. Если кто-то хочет попробовать, пусть читает учебники политэкономии социализма того периода, ну и конечно, бессмертное учение Карла Маркса".

Небось Маркс на Хайгейтском кладбище в гробу перевернулся.