Вот уже месяц самой актуальной политической темой остается кризис. Одни, такие как я, хотят его всей душой, несмотря на те неудобства и, может быть, несчастья, которые он принесет. Другие - их явное большинство - желают, чтобы кризис скорее прекратился и Россия впала в привычное отупение.

На юбилее "Эха Москвы" между мною и Владимиром Вольфовичем Жириновским состоялся следующий короткий диалог. Мы, увидев друг друга, широко заулыбались и (Владимир Вольфович - отложив тарелку, я - передав бокал с вином охраннику), шагнув друг другу навстречу, обнялись:

Жириновский: Ну вот, пришло ваше время!

Я: И ваше, Владимир Вольфович, разве нет?

Жириновский: Да, и наше, но вы пойдете вперед на баррикаду...

Я: И вы за нами...

Жириновский: Да. Вы все погибнете на баррикадах, а мы получим власть.

Я: Но мы погибнем не все, и мы получим власть...

Далее нас отвлекли другие господа, к концу вечера я раскашлялся от простуды и астмы, а когда возвращался домой, то в машине вдруг обнаружил, что Жириновский оказался единственным, с кем я обнялся. Либералы на меня смотрят как солдат на вошь, коммунисты довольно прохладные типы, а циничный и обрюзгший, как римский сенатор, Жириновский способен на человеческие проявления вдруг...

Это так, как эпизод. Вообще же 22 октября в ресторане "Прага" на юбилее "Эха", где всегда традиционно встречается две трети оппозиции, царила странная атмосфера: то ли растерянности, то ли тревожного ожидания. Привычное праздничное оживление отсутствовало. Сменились некоторые лица - вместо Явлинского бродил в толпе Митрохин, но его фигура не производила на окружающих того впечатления и того оживления, которое вызывал Явлинский. Печальная Новодворская сидела на стуле одна, временами к ней возвращался печальный Боровой. Я некоторое время участвовал в разговоре в группе из Геращенко, Проханова и генерала Кондаурова, но затем откололся и пустился в свободное плавание: взять замеры настроений. Настроение было везде одно и то же: вялого ожидания, некоей растерянности.

Обычно на подобных сборищах вам что-нибудь предлагают - поучаствовать в чем-то, встретиться зачем-то. Но 22 октября никакого энтузиазма не было. Кризис поразил всех, и никто ничего не знает и не планирует. К тому же ясно, что кризис мировой, и хотя наши отечественные держиморды в нем не без вины, но и всю вину на них не взвалишь, потому такая полуапатия и ожидание.

Правительство бодрится, хорохорится, Улюкаев от имени Центробанка заявил, что девальвации рубля не будет. Однако от первых и следующих за ними лиц государства мы уже слышали столько заявлений, оказавшихся затем неправдой, что мы не верим. Ни единому вашему слову. Более того, у нас, у населения, есть все основания верить, что будет все ровно наоборот, противоположно вашим утверждениям.

Все кроме кризиса стало каким-то незначительным. Даже самодовольная "Единая Россия" заткнулась, и из Думы никто не потешает граждан невероятно идиотскими предложениями законов. Чуют трясение земли, но еще не поняли, в какую сторону бежать. Власть наша, средневековая, офицерская, "новый царизм", как-то вдруг сдулась, вы заметили?

Миллиарды бросаются в кризис, чтобы его потушить, но он только весело разгорается, пожирая рубли, доллары, евро и иены. В ноябре, видимо, следует ожидать серию самоубийств наших финансовых королей, тузов и господ помельче. Как писал Мандельштам: "Ему ничем нельзя помочь,/ И клетчатые панталоны,/ Рыдая, обнимает дочь".

Какая-то мелкая сволочь в джипе с рязанскими номерами два вечера подряд пыталась облить меня (прямо из джипа, но из брандспойта) почему-то йодом: 23 и 24 октября. Оба раза неудачно. 24 октября я подписывал свои книги в "Доме книги" на Арбате. Служба безопасности обнаружила приготовление к провокации перед выступлением, и мы приняли меры предосторожности. Пришлось усилить меры безопасности и во время общения с читателями. Когда мы выходили после выступления и я намеревался сесть в машину, появился на скорости этот рязанский джип, затормозил и плеснул своим йодом. Нацболы накрыли меня, на мне ни капли. Нами была взята в плен девушка с фотоаппаратом, снимавшая происходящее. Флешка отобрана, девушка отпущена. Привет Славе Суркову или кому там. Остолопы.

Помню, что в 2005 году понеслась волна нападений на нацболов. Когда мы дали им отпор 13 апреля у Таганского суда и погнали их толпу, пиная (нас было втрое меньше, чем их), то у них надолго отпала охота нападать на нас. К сожалению, по приказу сверху наших товарищей арестовали и продержали в тюрьме от двух до двух с половиной лет. Но мы дали им хороший урок. Они чего, хотят еще?

Широко разрекламированный День народного гнева прошел без происшествий. (В Питере гневались 200 человек, в Москве 300 человек.) Что же это за гнев такой урезанный, если он не вызвал происшествий? Это недовольная плаксивая гримаса получилась.

Объявивший День гнева "Левый фронт" на своем съезде в прошлую субботу подозрительно призывал к несоюзу с либералами, об этом заявил и к этому призвал двусмысленный Илья Пономарев, депутат Госдумы от "Справедливой России", в прошлом сотрудник "ЮКОСа", безуспешно пытавшийся несколько лет назад расколоть КПРФ. Как все сборные солянки, "Левый фронт" вряд ли доживет до второго съезда. Да, собственно, черт бы с ним, но я считаю политический сепаратизм в оппозиции явлением опасным и небезобидным. Проще говоря, хилый "Левый фронт" нам не нужен, как не нужен и правый фронт, который соберет 13 декабря воедино капризных, склочных, имеющих небезупречное прошлое буржуазных вождей.

Плодить все новые и новые организации из того же ограниченного контингента активистов оппозиции значит вносить смятение, непонимание и хаос в ряды оппозиции. Если мои товарищи по Национальной ассамблее этого не понимают, они плохие политики. Оппозиция должна стать единой политической армией, ее лидеры должны стать руководителями политических подразделений (это те, у кого есть политические подразделения под началом, а у кого нет - извините, время одиноких рыцарей прошло); а во главе оппозиции должен стать вождь (ну, единый кандидат, если "вождь" режет уши).

Оппозиции нужен вождь. Под него, если он убедителен в своей решимости дойти до конца, придут все протестные силы. Оппозиции не нужна обойма вождей, она скорее вредна, потому что сохраняет оформленное разобщение оппозиции.

Необходимо поверить в одного. Я десятки раз говорил Каспарову, что нам нужны политические солдаты и политические офицеры. Политические генералы нам не нужны, они просто обуза, они источник опасности. Опыт и бархатных, и небархатных революций учит нас, что рано или поздно во главе протестных сил становится символическая фигура. Так и только так происходят изменения в современном мире.

Нужно извлечь урок из провала (а это был провал) из истории с единым кандидатом от оппозиции на мартовских выборах 2008 года, когда у нас за несколько месяцев(!) до выборов еще не было вождя. Когда претендентов было минимум четверо: то Геращенко, то к тому же еще и Буковский зачем-то, и Каспарова мы выбрали, и Касьянов все-таки пошел. А в конце концов не оказалось вождя, неучастие которого в президентских выборах вызвало бы волнения в российских городах. Нам нужен именно такой. Чтоб не испугался.

Неоцаризм должен быть отстранен от власти. Без вождя оппозиции невозможна консолидация оппозиции, возможны только бесконечные дебаты и склоки. Хватит ходить по кругу и плодить мертворожденные организации. Оппозиции нужен вождь. Только не вздумайте его выбирать.