В начале 80-х годов в ходу у советских пропагандистов было выражение "политика государственного терроризма". Имелись в виду прежде всего действия президента США Рейгана, довольно-таки бесцеремонно применявшего военную силу против неугодных ему режимов, не слишком оглядываясь при этом на нормы международного права.

Подобная трактовка понятия "терроризм" для нынешней кремляди оказалась совершенно неприемлема. В их понимании террористом может быть лишь частное лицо, выступающее с оружием против государства. Поэтому государство не может быть террористом по определению. Характерно, что нынешняя официозная пропаганда, как правило, не пытается использовать в своих нападках на "проклятый Запад" факты нарушений прав человека со стороны правительств западных стран. Благородно воздерживается, несмотря на все более плохие отношения с Западом. Проявляет трогательное понимание и солидарность, основанные на глубинном чувстве родства.

В противоположность западным государственно-правовым концепциям, предполагающим, что любое государство склонно нарушать права своих граждан и поэтому ему необходима узда в виде общественного контроля и закона, нынешний кремлевский режим исходит из принципа "воля государства и есть закон, а потому любое насилие, совершаемое от имени государства, законно". Естественное право для него - это неотъемлемое право любого государства пороть своих холопов так, как оно считает нужным. Ведь это так естественно!

Конечно, путинские юристы не виноваты в своем невежестве в вопросах государства и права. У них было несчастное детство, они плохо учились в школе и просто не знают, что террористами называются любые вооруженные люди, которые по каким-либо политическим, идеологическим или религиозным мотивам нападают на любых невооруженных людей. За государство они или против, неважно.

Когда партизаны подрывают БТР оккупантов, они реализуют свое священное право. Любое лицо в военной форме противника для них законная мишень. Но когда те же партизаны отправляются в столицу вражеского государства, чтобы взорвать метро или захватить театр, они превращаются в террористов. Можно сколько угодно говорить о справедливости претензий ХАМАСа к государству Израиль, нарушающему права арабского народа Палестины, но методы борьбы, применяемые ХАМАСом, - террористические методы. Подрыв автобуса со школьниками - это терроризм, а не национально-освободительная борьба.

Точно так же, когда израильская армия разрушает дома родственников палестинских террористов - это тоже терроризм. Государственный. Пусть и не такого масштаба.

Для Израиля террористические методы все же не характерны. Однако история знает немало режимов, сделавших терроризм основой своей как внутренней, так и внешней политики. Любой терроризм отвратителен и заслуживает всеобщего осуждения, хоть государственный, хоть антигосударственный. Это банальность. В данном случае важнее подчеркнуть другой критерий, позволяющий назвать человека террористом: его насильственные действия политически и идеологически мотивированы. Это не делает террориста менее ужасным человеком, но тот, кто совершает те же действия не ради некоей идеи, а ради личной корысти, называется по-другому.

Сейчас стали часто цитировать высказывание Блаженного Августина о том, что государство, лишенное справедливости и правосудия, ничем не отличается от шайки разбойников. Причем Августин говорил не просто о необходимости иметь формальные законы (они могут не отличаться от бандитских "понятий") и формальный суд, чтобы считаться "правильным" государством. Правящая элита настоящего государства должна вдохновляться некоей нравственной идеей справедливости и блага, то есть должна иметь идеологию справедливого обустройства мира (естественно, для самого Августина, как для церковного мыслителя, такой идеологией могла быть только христианская религия). Бандит же не стремится обустраивать мир в соответствии с какой-то идеей. Он обустраивает в этом мире только себя.

Итак, отличительный признак бандита - отсутствие вдохновляющей его идеологии. Это не значит, что у бандита нет мировоззрения, то есть представлений о том, как устроен мир, в котором он живет. Это мировоззрение даже может принимать форму какой-то из существующих идеологических доктрин. Но это квазиидеология. Она направлена лишь на оправдание в собственных глазах того места, которое бандит занимает в мире, и на запудривание мозгов остальным.

В одном из популярных телесериалов о "лихих девяностых" представитель организованной преступной группировки дает интервью для прессы. Дает именно в качестве официального представителя организованной преступной группировки. Воспитанный, благообразный молодой человек (почти как нынешний престолонаследник) на хорошем литературном языке объясняет журналисту, что "они" уже не такие, как в анекдотах про тупых новорусских братков, не знающих других слов кроме "чисто конкретно", что в условиях краха государственных институтов и всеобщего беспредела "они" вынуждены взять на себя поддержание порядка, правовую защиту граждан, гарантировать людям справедливость. Что это? Идеология? Политическая программа? И чем это отличается от известной концепции "крюка"?

"Все это, конечно, очень интересно, но мир устроен иначе", - изрек Путин (тогда еще даже не ельцинский премьер), ознакомившись с результатами работы Счетной палаты, пытавшейся при Болдыреве создать действительно общественный, действительно демократический механизм контроля над чиновниками и финансовыми магнатами. Отличительная черта сознания уголовника - глубокая и искренняя убежденность в том, что весь мир устроен точно так же, как его шайка, что все кругом такие же. В представлении нынешнего правящего класса мир управляется "чисто конкретными" вещами и чтобы чего-то в нем добиться, надо стать самым крутым бандитом. Кремлевская клика совершенно уверена, что именно так устроен и Запад. Она очень хотела бы договориться с ним "по понятиям" готова уважать его "чисто конкретные" интересы и ждет того же в ответ. Подобно самым заскорузлым черносотенцам, "кремлевские" искренне верят в существование "мировой закулисы", но в отличие от последних, они очень хотят, чтобы их туда взяли.

Но их почему-то не принимают в "мировую закулису", где они могли бы вместе с западными конкретными пацанами "решать вопросы". И разговаривают с ними на языке, на котором большие дяди вешают лапшу на уши маленьким детям. Гундосят чего-то о международном праве, о демократии. За своих, за равных не держат. Обидно. В этом подоплека той шизофренической "любви-ненависти" к Западу, которую испытывает нынешняя властная элита.

Юлия Латынина недавно объяснила, чем "страны-изгои" отличаются от "стран-ублюдков". "Страна-изгой" - это государство с, как правило, террористическим режимом, правящая верхушка которого действительно ненавидит Запад, действительно считает его средоточием мирового зла, греха и порока, действительно ставит целью этого врага сокрушить. Какой-нибудь безумный Ахмадинеджад после очередной серии своих антиизраильских эскапад не поедет развлекаться на израильский курорт. Он настоящий террорист, у него все серьезно, у него есть идеология. "Страна-ублюдок" - это прежде всего страна с ублюдочной правящей элитой, которая, вылив на Запад очередное ведро помоев (а кое-где подложив ему и вполне реальную свинью или бомбу), спешит расслабиться и оторваться именно на Западе, попользоваться именно его порочными, погаными благами.

У этих людей нет за душой никакой идеологии кроме тотального цинизма, сколько бы наемные и добровольные теоретики ни разрабатывали для них всякие концепции национального развития, взятые в основном из арсенала реакционной политической мысли XIX века. Поэтому, когда они убивают своих противников внутри страны и за ее пределами, называть их террористами много чести. Вот советский режим был террористическим, но он не был воровским. И стремительно разлагаться он начал именно тогда, когда вера в "коммунистическую" идею перестала быть главным фактором, вдохновляющим на подвиги его номенклатуру. Нынешняя номенклатура изначально не верит ни во что кроме собственных капиталов и голой грубой силы, с помощью которой они добываются. Политический режим современной России является клептократией, по форме же правления эрэфия - паханат. Правда, такие квазигосударства долго не живут.