Антинародные пересказки

Обвинитель по делу "болотного узника" Михаила Косенко зачитывает подробный пересказ видеозаписей событий 6 мая на Болотной площади в Москве. Дмитрий Борко свидетельствует: это феерический документ. Каждый из тех, кто был тогда на Болотной, может помешать наглой фальсификации доказательств, выступив свидетелем по делу в суде.

Война продолжается

Наша главная война – это война с теми, кто хочет гордиться советской историей, этими 50–60% путинского электората плюс еще 20% - коммунистического. Да еще "Справедливая Россия" Гудкова и сына и Ильи Пономарева. Электорат ЛДПР, партии поддержки всего безумного, злого и подлого. И кучка маленьких злых компартий и левых фронтов, кучка наци, фашистов и полуфашистов.

"Не верю!" и неверные

Что же защищает в своем фильме "Не верю!" Борис Корчевников? Христианство? Православие? Русскую православную церковь? Так хочется видеть задачу фильма его немногочисленным защитникам из церковной и патриотической тусовки. Но было бы наивно узреть в этом лишь потуги неофита по защите новообретенных ценностей.

Операция "Больница"

Когда Госдума принимала закон Молоха-Ирода, это было апофеозом самоутверждения Государства над человеком. Говорили, что это красная черта, предел, дальше некуда. Однако в истории с петербургской больницей №31 правящая номенклатура спешит доказать, что нет предела совершенству. Как нет предела ее подлости и людоедству.

Ностальгия и жертвоприношение

Самоубийство Долматова? Но ты же сам говорил про сакральную жертву, и все это поняли тогда, год назад, как угрозу убийством. Ты же сам утверждал, что делишь людей на врагов и предателей, причем предателей не прощаешь. И вот о том, что предсмертная записка скорее всего подделана, пишут самые далекие от конспирологии либералы.

Невеселая картинка

Конечно, на фотографии, распространившейся по Рунету в день гибели крупнейшего криминального авторитета современной России, рядом с Путиным не Дед Хасан, а кто-то другой – тут я совершенно согласен с пресс-секретарем российского президента. Но, скажите мне на милость, какое это имеет значение для понимания сути функционирования власти в современной России?

Взрывоопасное слово

Мы все чаще и чаще упоминаем слово "революция". Но мы и боимся этого слова, потому что более или менее знаем, где мы живем. Потому что мы знаем, что революция - это взрыв. А также мы знаем, что взорвать можно скалу, дворец тирана или здание тюрьмы. Но нельзя взорвать болото. И мы знаем, что взрыв на болоте - это всего лишь великое множество веселых, зрелищных, эффектных брызг.

Прекратить истерику

Заигрывание с традиционалистскими предрассудками, с клерикальным мракобесием и агрессивной ксенофобией для демократической оппозиции неприемлемо. Но кроме традиционалистских предрассудков у "простого народа" есть еще объективные социально-экономические интересы и естественные человеческие чувства. Например, чувство справедливости.

Васильев Блаженный

Владимир Васильев попросил сотрудников Следственного комитета "с уважением отнестись к позиции" несогласных. И это ничего, добавил он, что оппозиционеры порой позволяют себе оскорбления по адресу представителей власти, реагировать на них надо "взвешенно, профессионально, проводя дискуссию публично". В итоге он опять пострадал за свою искренность.

Режим параличной власти

Аппарат, созданный для исполнения властных решений, не может просто остановиться и самоликвидироваться. Он переходит в режим хаотического поиска сигнала. Когда сигнала нет, за него начинает приниматься любой "шум", который система многократно амплифицирует. Столкнувшись с беспорядочным движением наверху, система, не приспособленная к выработке решений, вдруг становится "творческой".