Леонид Гозман недавно рассказал, как холуи из ФСО час не выпускали из холла корпуса, где проходил "Гайдаровский форум", две сотни представителей элитной и околоэлитной публики. Потому что из корпуса должен был выйти некто по фамилии Медведев. Это возмутительно, безобразно, но вместе с тем и комично. Гозман справедливо называет это феодализмом. Феодализм далеко не всегда смешон. Феодализм – это не только холопы, падающие ниц при проезде господина. Феодализм – это еще когда господин по первой прихоти может отобрать у своих холопов любое приглянувшееся ему имущество, обрекая их на смерть от голода и холода. Или от болезней.

Происходящее вокруг больницы №31 в Петербурге – кричащее проявление феодализма. В этой больнице есть уникальное отделение детской онкогематологии. Двадцать лет назад там выживало 5% больных детей. Десять лет назад - 25%. Сейчас выхаживают 75%. За эти годы сложился отличный коллектив врачей и администраторов, который и смог добиться результатов, сравнимых с лучшими мировыми показателями.

13 декабря управляющий делами президента Владимир Кожин подписал документ, согласно которому Минздрав совместно с администрацией города должны в двухнедельный срок предложить варианты перебазирования больничной техники и изменения места работы медперсонала больницы. Саму больницу решено снести. На ее месте должен быть построен новый центр для лечения судей Высшего арбитражного и Верховного судов, которые собираются перебазировать в Петербург вслед за Конституционным.

Врачей и уникальное оборудование предполагается распихать по нескольким другим больницам. Это значит, что будет уничтожена уникальная технология лечения детей, будут потеряны ценнейшие кадры и связи. Сложившийся коллектив перестанет существовать. Часть дорогостоящего оборудования погибнет - далеко не все можно просто демонтировать и перевезти. Пикантная деталь: через дорогу от больницы №31 уже работает современный медицинский центр, который за 600 миллионов рублей построили специально для судей Конституционного суда. Загружен он на 20%.

Когда Госдума принимала закон Молоха-Ирода, это было апофеозом самоутверждения Государства над человеком. Государство как бы говорило: люди (в том числе дети-сироты) – моя мелкая собственность. Что хочу, то с ними и делаю. Многие тогда указывали, что Кремль загнал себя на позицию, в принципе незащитимую с точки зрения современного гуманизма, общечеловеческой морали, - настолько очевидна ее корыстность, подлость и совершенно немотивированная жестокость. Говорили, что это красная черта, предел, дальше некуда.

Однако правящая номенклатура спешит доказать, что нет предела совершенству. Как нет предела ее подлости и людоедству. Тогда Кремлю удалось сыграть на комплексах значительной части общества, великолепно описанных Леонидом Радзиховским: "Нашим детям лучше у них! Они, значит, добрые, а мы, значит, плохие?!" Отсюда желание убедить себя (или хотя бы поверить пропаганде), что они сволочи. Корыстные и детей мучают. Они хуже нас. И не спасают они детей, а используют. Отсюда и желание доказать самим себе, что мы и сами можем справиться с проблемой больных сирот. Уж теперь-то возьмемся. Уж теперь-то государство возьмется...

Как путинское государство хочет и может решать проблемы больных детей, оно только что показало. А заодно явило образец примитивно-животного классового эгоизма феодалов в кристально чистом, голом виде. Даже не прикрытого фиговым листком псевдопатриотической демагогии. Схавали с демагогией - схаваете и без. Вы все схаваете.

Схаваем? В Петербурге поднимается новая волна протестов. В них совместно участвуют активисты как внесистемной, так и системной оппозиции. Причем через голову своих партийных штабов, ни один из которых до сих пор не разродился даже какой бы то ни было резолюцией. 20 января полиция не стала разгонять сход граждан в защиту больницы. По закону сход граждан без трибуны, звукоусиления, флагов и плакатов вроде как согласования не требует. Однако раньше это не мешало полиции рассматривать любое подобное собрание как несанкционированный митинг. И разгонять. И задерживать участников. А теперь то ли сами не захотели, то ли указание имели людей не трогать. 23 января состоится уже официально согласованный "митинг-пикет" на Марсовом поле.

Власти, похоже, осознали, что совершили промах. Испугались массового выхода людей на улицу. Ведь только этого они по-настоящему боятся. В город едет комиссия Минздрава с задачей рассмотреть альтернативные варианты размещения клиники для судей. А городская администрация заявляет, что с самого начала предлагала Управлению делами президента и Минздраву другие варианты. На первой стадии скандала она вела себя иначе. Врачей больницы привычно пугали, что если они будут "гнать волну", то немедленно будут изгнаны из профессии. Заявляли им, что никаких "иных вариантов" не будет. А губернатор Полтавченко даже высказался в том смысле, что выступающие против расформирования больницы используют больных детей в своих политических целях. Фактически он сказал этим: кто против ликвидации больницы – тот против власти, против Путина. И он был абсолютно прав. Потому что Путин – это и есть та самая феодальная система, утробно убежденная в том, что фешенебельный Крестовский остров (на котором расположена больница) должен быть только для "белых господ". Система, для которой люди – грязь, лишь мешающая хозяевам жизни. Это узурпатор, въезжающий в Кремль по зачищенной от туземного населения, пустой и страшной Москве.