Идея о том, что царь хорош, а бояре при нем плохи, живет давно и умирать не собирается. Пик популярности этой идеи приходится на те времена, когда общество было весьма единодушно в положительной оценке самодержца и отрицательной – чиновничества. Это была очень простая идея для очень простого общества.

Времена меняются, и общество тоже. Власть, мечтающая стать абсолютной, вынуждена это учитывать. В трудные для нее нынешние времена она старается быть убедительной и объяснимой для самых разных слоев общества. Для самых наивных Путин по-прежнему хорош, а министры и чиновники плохи. Самых подозрительных убеждают в том, что плохие элиты во власти берут верх над хорошими. Самым опасливым напоминают о том, что может случиться после Путина, если к власти придет что-то вроде Удальцова или Демушкина.

Власть многолика и хочет всем понравиться. Но это все-таки средство, а не цель. Цель – самосохранение, незыблемость режима. И если ради этого придется пожертвовать красивой и убедительной картинкой, власть этим пожертвует. Это ясно показала история с "антимагнитским" законом. Имидж власти в этой истории упал ниже низшего, но ее это не остановило. Она сыграла на всех струнах общественных надежд и сомнений. Самые наивные рассчитывали, что Путин не подпишет законопроект, принятый парламентом. Самые подозрительные уповали на конфликт элит и победу здравого смысла. Самых опасливых запугивали американской опасностью. А потом Путин подписал этот закон, потому что ни общественные надежды внутри России, ни международные опасения по-настоящему в расчет не принимаются.

Теперь некоторые утверждают, что Путин нерасчетлив и роет себе могилу. Ерунда. Он делает ровно то, что соответствует его стратегической цели. Ему безразлична судьба российских сирот. Его не страшит распространение санкций в Канаде и Европе. Ему уже неважно, как о нем будут говорить и что думать. Стратегическая цель одна – показать силу. Это самое важное, и особенно потому, что все приходит в упадок – от экономики и образования до правопорядка и обороноспособности. Все ставки на силу – и внутри страны в отношении оппозиции, и за ее рубежами в отношениях со всем миром. Кроме силы Путину произвести впечатление нечем. Подобно шпаненку, рвущему на себе в блатной истерике рубашку, Путин демонстрирует всему миру, как ему не жалко детей собственной страны ради хлесткого политического ответа.

Очевидное для всего мира безумство российской власти должно повергнуть в ужас тех, кто помнит о российских ядерных арсеналах. "Если они столь безжалостны по отношению к собственным детям, то что их удержит от первого атомного удара?" Так должны думать осторожные западные политики. На такую реакцию рассчитывают в Кремле.

Политика слабой власти – изображать силу. В сущности, это блеф. Ядерный потенциал хотя еще и велик, но постепенно, слава богу, сходит на нет. Армия, съедаемая безответственностью и коррупцией, уже не в состоянии угрожать всему миру, как это было во времена СССР. Остается демонстративно губить своих детей и гнобить оппозицию. На это силы еще имеются.

Вектор путинской политики очевиден. Дорожка у них узкая, под уклон, и даже затормозить, уж не говоря о том, чтобы развернуть государственную машину в другую сторону, они не в состоянии. Они запрограммированы на авторитаризм, репрессии и внешнюю экспансию. На этом пути они будут делать все, что в их силах. Может быть, у них не все получится, особенно если оппозиция проявит смелость и бескомпромиссность, а международное сообщество – твердость.

По крайней мере теперь, после принятия детоненавистнического закона, кажется, уже ни у кого не должно оставаться иллюзий в отношении российской власти. Посеять страх, заставить себя бояться – это и есть настоящая стратегия путинизма.