От берлинских речей Дмитрия Медведева веет мягкими, округлыми горбачевскими интонациями: общеевропейский дом, ветви одной цивилизации, не зацикливаться на прошлом, а устремляться в будущее... Жесткости нет и в помине. Цитаты из Шиллера и Джона Ле Карре и никаких жаргонных выражений, столь свойственных предыдущему оратору.

Говорит новый президент так гладко и осторожно, что сразу видно: сдает экзамен. Как студент, вытянувший неудачный билет и вынужденный вместо сути говорить обиняками, вокруг да около. Впрочем, экзаменатор был не слишком строг и каверзных вопросов не задавал.

В рассуждениях Медведева на международные темы акцент сделан на необходимости соблюдать существующий мировой порядок и отказе от "искусственной биполярности", на смену которой "приходит более естественная полицентричная международная система". В этом отношении интересны медведевские оценки НАТО. Президент считает Североатлантический союз пережитком холодной войны и порождением блокового мышления, которому нет места в современной политике. Президент предостерегает НАТО от дальнейшего расширения, и это единственное место, которое можно квалифицировать как угрозу: "Наши отношения с альянсом в этом случае будут просто подорваны, испорчены капитально на очень долгое время. Понятно, что конфронтации не будет. Но цена вопроса будет очень высокой". Речь идет, понятное дело, о возможном членстве в НАТО Украины и Грузии. Впрочем, цену Медведев не назвал и возможность размена - расширение на "что-то еще" - исключил.

Не вполне устраивают Москву и нынешние межгосударственные структуры Европы. Если прежде она старалась адаптироваться и вписаться в Европу, то теперь желает перестроить европейские институты по собственному разумению. "Ее (Европы. - В.А.) нынешняя архитектура несет на себе отпечаток идеологии, унаследованной от прошлого", - грустно констатирует Медведев. Он предлагает укрепить безопасность Европы новым юридически обязывающим договором, аналогичным пакту Бриана-Келлога 1928 года, который, напомним, назывался "договором об отказе от войны в качестве орудия национальной политики".

Тогда из благих намерений политиков ничего не вышло, но сегодня, полагает Медведев, "когда никто не хочет войны в Европе и когда все мы умудрены опытом XX столетия, у такой договоренности есть шансы на успех". "При этом, - уточняет он, - точкой отсчета для всех должны быть, что называется, "голые" национальные интересы, не искаженные какими-либо идеологическими мотивами".

На самом деле медведевские ламентации по поводу НАТО - это и есть проявление блокового мышления. Альянс давно уже избавился от синдромов холодной войны. Его нынешняя задача - ответ на глобальные вызовы. Характерно, что в медведевском списке угроз отсутствует международный терроризм - президент России называет в качестве "реальных вызовов" нелегальную иммиграцию, изменение климата и глобальную бедность. Кроме того, НАТО остается важным инструментом демократизации государств-новобранцев: "проходной балл" в организацию по-прежнему высок.

Что касается инициативы о новом договоре коллективной безопасности, то ведь все предшествовавшие попытки оказались неудачными ровно из-за того, к чему призывает Медведев ныне: их участники преследовали "голые" национальные интересы, не искаженные какими-либо идеологическими мотивами". Безопасность современного мира держится не на частных интересах держав, а на общих ценностях. "Юридически обязывающие" договоры никого еще не удержали от войны - от нее удерживает взаимное доверие. Пакты о ненападении - это позавчерашний день европейской политики.

Замечательны рассуждения Медведева о правах человека. Оказывается, западные партнеры говорят России: "Перестаньте быть колючими, ершистыми в международных делах, проблемы же демократического развития и соблюдения прав человека - это все производное, мы на это закроем глаза". Но президент с таким лицемерным подходом не согласен. "Нам это не подходит, - твердо заявляет он в ответ. - И прежде всего потому, что мы сами считаем права человека базовой, фундаментальной ценностью. Они ни на что не должны размениваться". Так и запишем.

Наконец, стоит отметить высказывания президента об историческом наследии Европы. Его "настораживает тенденция выборочного и политизированного подхода к нашей общей истории". Он предлагает провести "честные, нормальные научные дебаты", в ходе которых, надо полагать, родится истина. Но сам он от каких-либо оценок "Пражской весны" и ее ликвидации силами Варшавского блока воздержался - сказал, что были, мол, в нашей общей истории и печальные, и славные страницы - и "я не считаю правильным специально каким-то образом выпячивать что-то". "История, - говорит Медведев, - такая хитрая штука. Она состоит и из того, и из другого. Мы должны, не отвергая ничего в прошлом, все-таки думать о будущем". А подрастающему поколению рассказывать об исторических событиях, "не загоняя никого в угол".

Осторожность президента все-таки чрезмерна. Впрочем, будет любопытно услышать честные дебаты хотя бы о той же "Пражской весне", 40-летие подавления которой мы будем отмечать в августе этого года.