Справка

Обращение Инициативной группы ''Общее действие''

17 января текущего года судья Московского городского суда Марина Комарова вынесла обвинительный приговор Заре Хасановне Муртазалиевой. К 9 годам лишения свободы приговорена (по ч. 1 ст. 205; ч.1 ст. 205-прим; ст. 222 УК РФ) студентка-заочница, приехавшая в столицу своей страны, чтобы работать и помочь матери дать образование младшим сестрам. Девушка-чеченка подружилась с двумя молодыми москвичками, принявшими ислам. Этого оказалось достаточно, чтобы ее "взяли в разработку" спецслужбы, не способные бороться с настоящим терроризмом. Реализована очередная мистификация из лубянского репертуара: уголовное дело о вовлечении в террористическую деятельность и подготовке акта терроризма.

По распоряжению своего руководства с Зарой в оперативных целях познакомился сотрудник УБОП ГУВД г. Москвы Саид Ахмаев, который вскоре предоставил в распоряжение трех подруг напичканную аудио и видеозаписывающей аппаратурой "бесплатную" квартиру. В течение более двух месяцев правоохранительные органы держали девушек под непрерывным наблюдением: видеокамеры фиксировали каждый их шаг, магнитофоны записывали каждое слово. Тем не менее, ничего, что могло бы заинтересовать антитеррористические подразделения спецслужб, обнаружить не удалось: девчонки обсуждали между собой все, начиная от личной жизни и заканчивая войной в Чечне.

Тогда ФСБ и УБОПа решили построить обвинение на цитатах из бесед подруг, в которой встречались слова "джихад" и "шахид". Для убедительности был использован традиционный прием: при задержании в сумку Заре была подброшена взрывчатка, которая и была изъята при ее личном досмотре в присутствии понятых. При этом, эксперт-криминалист не делает смывы с рук Зары, а с упаковки взрывчатки не снимаются отпечатки пальцев. Основное вещественное доказательство – "взрывчатое вещество" (по данным экспертизы, "пластит-4"), которое вместе с упаковкой уничтожается в процессе экспертизы.

Угрозами привлечения к уголовной ответственности, следователи вынудили подруг Зары дать против нее показания. Так было сфабриковано уголовное дело объемом в 4 тома.

Судебное разбирательство в Мосгорсуде проходит столь же "беспристрастно", сколь "объективно" велось следствие. Что, впрочем, не удивляет, так как дело рассматривала судья Марина Комарова – та самая, которая менее года назад признала виновным в шпионаже Игоря Сутягина.

Как это принято у судьи Комаровой, был полностью проигнорирован принцип состязательности сторон. Поощрялось тенденциозное комбинирование цитат при оглашении материалов дела, "зеленый свет" был дан наводящим вопросам государственного обвинителя. Подавляющее большинство ходатайств защиты были отклонены.

Судья, в нарушение процессуальных норм (ст. 241 УПК РФ), категорически запретила аудиозапись, поэтому претензий к содержанию судебных протоколов судья Комарова может не опасаться.

Написание многостраничного приговора заняло у Комаровой чуть более двух часов. В приговор из обвинительного заключения перекочевали такие, принятые следователями ФСБ штампы, как "...являясь активным противником существующего в Российской Федерации конституционного строя, негативно относясь к проводимой вооруженными силами антитеррористической операции в Чеченской Республике...", и т.д. Аналогичные штампы можно легко найти в судебной практике СССР 30-х годов и более поздних лет.

Фактически Зара Муртазалиева осуждена только за разговоры об исламе и о том грубом произволе, который творят федеральные силы в Чечне. Единственной ее "виной" и единственным "преступлением" оказалась принадлежность к чеченскому народу. Никаких иных доказательств ее преступных намерений обвинение представить не смогло. Необходимо отметить, что быть чеченцем в современной России сегодня крайне опасно - это является виктимным признаком.

Постановив этот приговор, Московский городской суд добавил еще одно имя в стремительно удлиняющийся список невинно осужденных в современной России.

Мы убеждены, что Зара Муртазалиева осуждена незаконно и по политическим мотивам. В связи с этим обстоятельством мы просим Amnesty International считать данное обращение ходатайством о признании ее политзаключенной.

Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы
Светлана Ганнушкина, Елена Рябинина, Комитет "Гражданское содействие"
Лидия Графова, Координационный совет помощи беженцев и вынужденным переселенцам
Татьяна Касаткина, Олег Орлов, Людмила Вахнина, Правозащитный центр "Мемориал"
Лев Пономарев, Юлий Рыбаков, Общероссийское движение "За права человека"
Юрий Самодуров, Музей и общественный центр имени Андрея Сахарова
Александр Ткаченко, Русский ПЕН-центр
Эрнст Черный, Коалиция "Экология и права человека"
Алексей Яблоков, Центр экологической политики России
Глеб Якунин, Общественный комитет защиты свободы совести

Справка

Дело Зары Муртазалиевой

Студентка 3 курса заочного отделения Лингвистического университета Пятигорска, уроженка Наурского р-на Чеченской Республики Зара Муртазалиева, 1983 г.р. была задержана в Москве 4 марта 2004 года.

Прибыв в столицу в сентябре 2003 года на заработки и найдя работу в страховой компании, Муртазалиева познакомилась с русскими девушками, принявшими ислам, Куликовой и Вороновой. Они поселились вместе в комнате общежития, которую помог бесплатно получить знакомый - сотрудник УБОП ГУВД Москвы Саид Ахмаев. Впоследствии оказалось, что тот "заботился" о девушках по заданию своего руководства, а комната, куда он их поселил, была предварительно оборудована аудио- и видеозаписывающей аппаратурой.

Первоначально Муртазалиева была остановлена сотрудниками милиции для проверки документов в районе Китай-города. Ее доставили на другой конец Москвы в ОВД "Проспект Вернадского" для установления личности, сняли отпечатки пальцев и сообщили, что после дактилоскопической процедуры отпустят. Однако когда девушка, вымыв руки, собралась взять свою сумочку и покинуть отделение, она обратила внимание на то, что сумка неожиданно оказалась полнее, чем была до этого. Милиционеры потребовали предъявить ее для досмотра и изъяли два брикета в фольге, которые оказались упаковками, содержащими 196 гр. взрывчатого вещества.

Зара Муртазалиева была заключена под стражу и против нее было возбуждено уголовное дело по ст.222, ч.1 УК РФ о незаконном приобретении, хранении и перевозке взрывчатых веществ. В процессе предварительного следствия на Анну Куликову и Дарью Воронову следственные органы оказывали давление с целью получения показаний о том, что Муртазалиева вовлекала их в террористическую деятельность и готовила к совершению теракта.

Мать Куликовой Валентина Михайловна Куликова, обратившись за поддержкой в Комитет "Гражданское содействие", рассказала председателю Комитета Светлане Ганнушкиной, что ее дочери угрожали: если она не даст требуемых показаний, то будет привлечена к уголовному делу не как свидетель, а в качестве соучастницы. Дело, расследованием которого вначале занималась Никулинская межрайонная прокуратура, в связи с его "актуальностью" было передано в управление по расследованию бандитизма и убийств прокуратуры Москвы, а потом - в УФСБ по Москве и Московской области. В качестве доказательств "преступных намерений" Муртазалиевой взорвать эскалатор в ТК "Охотный Ряд" приводятся расшифровки аудио- и видеозаписей бесед девушек на самые разные темы, в том числе, касающиеся ислама и отношения к войне в Чечне, а также фотографии, снятые девушками в новогодние праздники в торговом комплексе "Охотный Ряд", где они обычно посещали интернет-кафе, на которых в кадр попали эскалаторы.

Дословно

Саламбек Маигов

(О приговоре Заре Муртазалиевой)

Я был на этом суде. Мой вывод однозначен: вся обвинительная база фальсифицирована от начала до конца. Это широкомасштабная провокация ФСБ и УБОПа против двадцатилетней девушки. Ее просто "назначили" в жертвы и "вели" с самого начала, подселив в квартиру ФСБ, напичканную спецаппаратурой. И девушек подсунули "грамотных". Те и задавали ей нужные вопросы - о шахидах, о войне в Чечне, об отношениях с Россией и прочее. Из собранного таким образом материала и получилось "дело шахидки Муртазалиевой". Потом чудесное обнаружение 200 граммов взрывчатого вещества (которое почему-то еще до суда было уничтожено) - и скамья подсудимых. Судья исполнял роль второго прокурора, и решение было предопределено с самого начала процесса. Таким образом, с помощью "правосудия" органы отчитались перед обществом о проделанной работе, показали россиянам как "эффективно" они борются с террористической угрозой. А учитывая реакцию россиян на само слово "шахидка", можно было не сомневаться, что общество не станет вникать в нюансы дела.

Скажу прямо, после этого приговора уже не задаешься вопросом, а отчетливо понимаешь - на месте Зары вполне могут оказаться твоя жена, сестра, дочь... Российское правосудие выдало за чистую монету откровенную, грубую, чудовищную фальсификацию. Если в осуждении другой чеченки, Заремы Мужихоевой, фигурировали какие-то факты, то здесь в основе абсолютная провокация. По такой схеме можно осудить кого угодно. И осуждают. Российские правозащитники располагают десятками, если не сотнями случаев, когда чеченцев отправляли в тюрьмы, лагеря по явно сфабрикованным делам.

Но случай с Зарой особый по своему цинизму. Мы продолжим борьбу за ее полное оправдание. Будем добиваться справедливости.

Грани.Ру, 17.01.2005

Владимир Суворов

Услышанный нами приговор суровый и неправосудный.

РИА "Новости", 17.01.2005

Зезаг Усманова

Доказать связь Муртазалиевой с террористами следствию так и не удалось. С кем Муртазалиева вступала в контакт, у кого приобретала пластит, следствием не установлено. В материалах дела так и говорится – неустановленная группа лиц, указание об организации теракта она получила от не установленного следствием источника и пластит приобрела неизвестно у кого.

Газета.Ру, 17.01.2005