Британцам не привыкать к терроризму. Конфликту между Англией и Ирландией уже девять веков. На Елизавету I ирландские католики покушались 20 раз. За 30 лет, которые в историографии конфликта получили название the Troubles – "Тревожные годы" (c конца 60-х по конец 90-х прошлого века), – жертвами террора в Северной Ирландии пали 3700 человек – в среднем по два человека в неделю. Это примерно столько же, сколько погибло в Нью-Йорке и Вашингтоне в один день, 11 сентября 2001 года. Но в Северной Ирландии живет всего полтора миллиона человек. Если бы американцы умирали от рук террористов в такой же пропорции, число жертв в Америке составило бы более 600 тысяч.

Именно ирландские террористы коммерциализировали террор. До них ради выкупа людей похищали только уголовники. Вовсе не бен Ладену, а боевикам Ирландской революционной армии принадлежит ноу-хау начиненных взрывчаткой машин, причем ирландцы действовали подлее: водитель-смертник садился за руль машины-бомбы под угрозой расстрела его семьи. И уж конечно, ИРА была самой активной ячейкой глобальной сети террора, которая тоже существовала задолго до "Аль-Кайды".

Взрывы в Лондоне стали трагедией, но не стали шоком, не обратили город в хаос, ни на минуту не выбили из седла премьер-министра. Обращение Тони Блэра к нации сравнивают с военными речами Черчилля. Последние пять лет саммиты "восьмерки" проходят в условиях ожидания террористической атаки. Но чтобы сорвать саммит, не обязательно покушаться на лидеров – в момент, когда все силы брошены на их охрану, самое время взорвать поезда метро. Если бы не четкая работа чрезвычайных служб, если бы горожане поддались панике, жертв могло быть куда больше.

Эксперты и должностные лица, ведущие расследование, практически не сомневаются в том, что атака организована исламскими экстремистами. Заявлению взявшей на себя ответственность "Аль-Кайды" в Европе" специалисты склонны верить – во-первых, потому, что на вебсайте, где оно появилось, и прежде публиковались аналогичные тексты, аутентичность которых впоследствии подтвердилась; во-вторых, заявление не выглядит составленным в спешке – оно было, всего вероятнее, написано заранее, до взрывов.

В лондонских терактах усматривают тот же почерк, что и в мадридских взрывах марта прошлого года, погубивших 191 человека. Если это так, то британским властям следует ожидать повторения: заговорщикам, по следу которых идут спецслужбы, терять нечего. В Испании спустя три недели после взрывов полиция арестовала террористов в доме, набитом взрывчаткой, – они не залегли на дно, а планировали новые теракты.

Пока непонятно, принимали ли участие в операции самоубийцы или бомбы были взорваны дистанционно. В Мадриде применялся второй способ: убийцы пользовались для этой цели сотовыми телефонами, у одной из пяти бомб детонатор не сработал, и по найденному во взрывном устройстве телефону был найден его владелец. В Лондоне, насколько можно судить, следствие пошло тем же путем – в городе отключили мобильную связь, дабы вывести из строя те бомбы, которые, возможно, заложены, но еще не взорвались.

В лондонском метрополитене установлено около 8000 видеокамер – теперь полицейские должны просмотреть километры пленки в надежде увидеть нечто подозрительное. Заново и более тщательно следует изучить материалы электронных перехватов за период, предшествовавший взрывам. На многие вопросы должны ответить криминалисты после исследования мест преступления, однако попасть в туннели пока не удается из-за угрозы обрушения.

Нет никаких оснований полагать, что лондонские заговорщики действовали по заданию главарей глобальной террористической сети. Как единое целое сеть эта практически прекратила существование. Все теракты последнего времени спланированы, подготовлены и совершены местными ячейками по их собственному почину. Ни мадридские заговорщики, ни убийцы голландского кинорежиссера Тео ван Гога не пользовались ни финансовой, ни организационной поддержкой из-за рубежа. Такие группы, конечно, выявлять много сложнее.

При всем трагизме лондонских событий для апокалиптических прогнозов оснований нет. Вполне очевидно, что такая атака – редкая удача для террористов. В основном их замыслы вскрываются на ранней стадии. Единственный реально действующий центр мирового исламского терроризма находится в Ираке, но возглавляющему его Абу Мусабу аль-Заркави недосуг планировать взрывы в Лондоне. Да и вряд ли стоит приписывать ему дьявольское могущество. Репортажи из Ирака внушают публике впечатление непрекращающегося насилия и хаоса, но в действительности дело обстоит не так. Антиамериканские силы разобщены. У Заркави уходит почва из-под ног; он теряет былых союзников, осознающих, что раздел власти куда выгоднее бесперспективной конфронтации. Опыт освобождения заложников показывает, что похищения людей в Ираке – это не столько терроризм, сколько бандитизм, выгодный промысел, которым занимаются преступники, никоим образом с Заркави не связанные. Чаще всего похитители не готовы убивать заложников – им нужен выкуп, а не труп.

Вместе с тем лидеры "восьмерки" не имеют возможности в очередной раз отделаться антитеррористической риторикой. Координация усилий в войне с террором во многом остается пустой фразой, а то и дымовой завесой действий, не имеющих к реальной борьбе никакого отношения. Характерно, что президент Буш в недавней программной речи по случаю первой годовщины провозглашения суверенитета Ирака не назвал Россию в числе стран, пострадавших в войне с террором. В Вашингтоне растет понимание того, что чеченский терроризм – отдельная проблема и другая война.