Минобрнауки предлагает дать Академии наук больше свободы действии в формировании бюджета. Академики Виталий Гинзбург и Геннадий Месяц приветствуют эту инициативу, однако эксперты считают, что РАН не сможет эффективно распоряжаться деньгами.

Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии по физике:

В последнее время мы наблюдали некое противоборство Академии и Министерства образования и науки. Я считаю, что основные деньги на образование и науку (особенно фундаментальную) должны быть в распоряжении Академии, поэтому я приветствую это предложение и считаю его разумным. Я думаю, это поможет разбюрократизации финансирования РАН. В целом я считаю, что это правильно.

Борис Жуков, научный редактор журнала "Что нового в науке и технике":

Я не очень понимаю, что может получиться из этого предложения. С одной стороны, мы наблюдали завершение превращения Академии в федеральное научное ведомство. Но беда в том, что если в отношении других ведомств государство более или менее знает чего хочет и более или менее способно эти ведомства контролировать, то в отношении Академии это по определению невозможно. Но, с другой стороны, если учесть, что основные претензии к РАН сводились к тому, что она крайне неэффективно расходует выделяемые ей средства, то предоставлять ей возможность самой прикидывать, сколько понадобится на очередной период, - это, мягко говоря, довольно странная инициатива.

Мне всегда странно слышать, когда проблему финансирования науки пытаются представить как спор ученых и бюрократов. А кто в РАН будет заниматься распределением финансов? Может быть, общее собрание, которое проходит раз в год? Нет, этим будет заниматься аппарат РАН, который представляет собой такой же ведомственный бюрократический аппарат только, пожалуй, еще менее эффективный, чем аппарат среднестатистического федерального ведомства, поскольку аппарат РАН составлен из людей, которым не повезло с научной карьерой. Но то, что они не состоялись в науке, вовсе не значит, что из них получатся хорошие чиновники. Просто других нет.

Я, честно говоря, не очень себе представляю, как Академия будет самостоятельно распоряжаться финансами. Прежняя деятельность РАН не оставляет надежды на то, что эти люди распорядятся деньгами лучше, чем чиновники из Минобрнауки, Минэкономразвития или любого другого ведомства.

Геннадий Месяц, академик, первый вице-президент РАН:

Пока это только предложение Министерства образования и науки, постановления правительства по этому поводу еще нет. Будет лучше, если Академии будут давать деньги и говорить: делайте так, чтобы была максимальная польза науке, - вместо того чтобы указывать: вот этот кусочек сюда обязательно, а этот сюда, а этот сюда.

В советское время такой жесткой регламентации финансов не было. Сейчас а сейчас она настолько сложная и тяжелая, что мешает работать ученым. Я, например, не имею права купить ничего, что стоит дороже 60 тысяч рублей, без конкурса. Это смешно: сейчас 60 тысяч рублей - это мелочь. Конкурсы на покупку какого-то оборудования длятся месяцы. Как можно в таких условиях эффективно заниматься наукой? Тебе, допустим, завтра нужно получить результат, а ты должен два месяца ждать покупки какого-то прибора.

Зарегламентированность распределения финансов и денег на науку никакого смысла не имеет. Это абсурдно. Если бы предложение Министерства образования и науки позволило решить проблему забюрократизированности финансирования, это было бы замечательно, это облегчило бы жизнь науке.

Александр Костинский, научный обозреватель радио "Свобода":

Изначально РАН была сформирована как организация поддержки основных направлений развития оборонного промышленности и других вещей, которые были нужны народному хозяйству. Так получилось, что Академия практически не реформировалась, только раздувалась, но не реформировалась. Если говорить о менеджменте (это слово ненавидят многие академики), то, конечно, он там неважный.

РАН действительно нуждается в реформах. Все в стране изменилось, а руководство РАН привыкла жить в так называемой патронажной системе, когда над ученым есть некий патрон. Рыночная система в принципе другая. Я не хочу сказать, что патронатная система хуже рыночной, но патронаж подразумевает определенные отношения с патроном, а рыночная система подразумевает, что ученый может убеждать общество в полезности своей деятельности и зарабатывать каким-то образом деньги на образовании и продаже каких-то научных услуг и разработок. Советский патронаж над РАН был рассчитан на административный торг – академик мог пойти в ЦК и с кем-то договориться. Именно это и умеют наши академики.

Академики – это выдающиеся ученые, но менеджеры они никакие. Умение как-то оценивать работу ученых со стороны – это очень сложный вопрос. Что сейчас считается научной деятельностью? – все что делается в Академии наук. Тем временем не определено, что есть наука, а что есть приложение к ней.

Есть фундаментальная наука, есть прикладная наука, а есть просто инженерные приложения. Дело в том, что большинство людей, которые имели и имеют научные звания, занимались не наукой, а прикладными вещами. Многие из тех, кого принято считать учеными, просто высококлассные инженеры. Проблема в том, что не проведена демаркационная линия между собственно наукой (фундаментальными исследованиями, которые не имеют никаких приложений, и от них и не надо этого требовать), прикладными исследованиями, где тоже используются научные методы, но применительно к конкретным задачам и в ожидании конкретных результатов, и наконец, просто инженерными работами. Созданием нового компьютерного процессора занимаются не физики, а инженеры. А у нас все эти разные по сути виды деятельности свалены в одну кучу.

Для начала надо разделить все на фундаментальную науку, прикладную науку и инженерную, а потом уже строить отношения с государством и рынком. Условно говоря, Академия должна выстраивать некие интерфейсы для, во-первых, получения денег от государства, во-вторых, для получения денег от промышленности, в-третьих, для общения с обществом. Для всех этих целей РАН очень плохо приспособлена, потому что она была заточена на общение именно с административными органами.

Академики – это ученые, но какими бы хорошими учеными они ни были, ученый и менеджер – это разные вещи. Ученые не считают, что они должны быть менеджерами, многие из них считают, что менеджером может быть любой дурак, а это не очень правильная позиция.

Академия при всей своей научности не может вывести на научный уровень управление РАН. Для этого необходимо ввести какие-то критерии в оценке творческой деятельности (каковой является деятельность научная). Это сложная проблема, но если РАН в состоянии решать сложнейшие проблемы современной науки, то почему бы ей не попытаться решить эту управленческую проблему? Вопрос о том, как должна действовать Академия как структура, чтобы помогать продвижению талантов, получению результатов в фундаментальной науке, прикладной и инженерных исследованиях.

Мне кажется, предложение Министерства образования и науки – это что-то из области уступок академикам. Хрущев когда-то говорил, что с Академией связываться, как со свиньей: шерсти мало, визга много. Все пытаются провести решения, но боятся. Я думаю, что даже если предложение Министерства образования и науки будет одобрено правительством, оно вряд ли что-либо принципиально улучшит. Я не жду от административных решений больших сдвигов. В результате опять получится, что ученые будут зажаты между неэффективностью структуры самой Академии и не очень чистоплотными чиновниками.