КИНО
Эксперт: Василий Корецкий, кинообозреватель журнала "Time Out"

Питер Джексон

Закончив с Толкиеном, новозеландский режиссер-монументалист замахнулся на великий, не хуже "Носферату" киносюжет – повесть о девушке из Нью-Йорка и обезьяне с Южных островов. Удивительно, но за семьдесят с лишним лет, прошедших со времен первого "Кинг Конга" никто толком и не смог сделать достойного ремейка или продолжения - а ведь фильмов о гигантской горилле было снято почти полтора десятка! Бредивший собственной постановкой "Кинг Конга" с восьми лет, Джексон исправил досадное недоразумение - в его версии Конг и Энн переживают примерно то же, что и Ромео с Джульеттой (или Красавица с Чудовищем). Так что теперь трагедию обезьяны можно ставить даже на сцене, по крайней мере, мюзик холла.

Наоми Уоттс

В течение последних лет Наоми Уоттс снималась исключительно в "умном" кино, старательно развивая свое амплуа "заплаканной блондинки". Надо сказать, что этот имидж мало чем отличается от старого голливудского образа "блондинки в опасности" (собственно, именно ее Уоттс и играла недавно в двух римейках японских "Звонков"). И вот, наконец, свершилось - Уоттс превратилась в блондинку #1, снявшись в главной роли в главной лав-стори года, "Кинг Конге". Так недалеко и до девушки Бонда – чем черт не шутит.

Никита Михалков

Забуксовав на поле кинопроизводства (давно обещанные "Утомленные солнцем–2" все откладываются и откладываются), Никита Михалков вернулся к актерской карьере, с очевидной самоиронией и удивительной последовательностью выступая в образе карикатурного барина (кавалерствующий коррупционер князь Пожарский в "Статском советнике", запредельный краснопиджачный "авторитет" в "Жмурках" Балабанова и усталый "папик" в недавно законченной балабановской мелодраме "Мне не больно"). Но главным достижением экс-председателя Союза Кинематографистов и президента Российского фонда культуры стало окончательное решение вопроса о Музее Кино. Изящно переложив треть пакета акций Киноцентра из правой руки в левую (Михалков удачно сочетал руководство культурными институциями: СК – которому, собственно и принадлежала пресловутая треть акций - и ЗАО "Киноцентр"), Никита Сергеевич лишил Музей помещений, убрав последнее препятствие на пути превращения Киноцентра в обычный центр развлечений.

Гай Ритчи

Молчавший три года и постепенно превращавшийся из Мика Джаггера британской кинорежиссуры в "мужа Мадонны", Гай Ритчи вдруг вернулся в кино – и не с очередным анекдотом из жизни косоноязычных ганстеров, а с удивительно брутальной и напористой притчей о дзен и искусстве мошенничества. Правда герои тут по-прежнему время от времени пытаются шутить, любимый актер Ритчи, Джейсон Стэттем до сих пор не научился менять выражение лица (больше всего оно похоже на физиономию атлета перед стартом), а в Британии фильм и вовсе получил разгромную критику (разумеется, по причине неожиданного экспериментаторства режиссера). Но в России и на Украине весельчак Ритчи вновь стал культовым режиссером. Правда, теперь мы любим его совсем за другое – за живой ум, например.

Анджелина Джоли + Бред Питт

Почти год эта парочка голливудских раздолбаев морочила голову читателям светской хроники, то намекая на свою скорую свадьбу, то решительно развеивая слухи о каком-либо романе. Сплетни должны были подогреть интерес публики к выступлению дуэта в "Мистер и Мисс Смит" Дуга Лимана. Этот слэпстик-боевик оказался одной из самых смешных и оригинальных комедий года. А Питт и Джоли, действительно, сыграли очень неплохо. Настолько неплохо, что на их головокружительные кульбиты под шквальным огнем противника было даже немного неудобно смотреть – как будто подглядываешь в окно за валяющими дурака молодоженами. Свадьба, кстати, в конце концов состоялась.

ПОП-МУЗЫКА
Эксперт: Александр Горбачев, музыкальный обозреватель журнала "Афиша

Патти Смит

Казалось бы – что этой немолодой американской женщине, которая в уходящем году даже новым альбомом не отметилась, делать в списке главных людей года? Но без нее не обойтись: многое повидали сцены российских площадок, но концерты, подобные тому, что Патти учинила в сентябре в московском "Б2", здесь случаются максимум раз в пятилетие. В 70-х Патти Смит веско доказала, что рок – это и женское дело тоже; в 2005-м устроила в Москве более чем двухчасовой сеанс истории этого самого рока, с феноменальными исполнениями собственных лучших вещей, с посвящением жертвам Беслана, с проповедями про свободу, которая "у тебя внутри", в которых не чувствовалось ни грамма фальши. По эмоции, по ощущению подлинности, по драйву в самом его исконном смысле – Патти победила всех.

Майя Арулпрагасам

Девушка, одну биографию которой стоило придумать: дочь бойца шри-ланкийских "Тигров Тамил-Илама", приехавшая в Англию учиться, а в итоге ставшая главным потрясением в поп-музыке 2005 года. Благодаря собственному происхождению и помощи друзей-соратников, Майя записала альбом "Arular", где музыка из бразильских трущоб и индийских пригородов отлита в форму зубодробительных, мгновенно цепляющих за душу песен-речевок; этакого пролетарского r’n’b. Невысокая и не особенно красивая девушка Майя, макияжу и драгоценностям предпочитающая футболки навыпуск, примерила на себя пузырчатую лондонскую танцевальную электронику – и оказалось, что она ей как раз впору; ее слово – это оружие, бьющее точно в цель; ее музыка – та самая встряска, которая давно была необходима завязшей в самолюбовании и медиаскандалах поп-культуре. Во что в итоге выльется вся эта история, пока неясно; но первый шаг к революции снизу уже сделан.

Леонид Федоров

С русскими артистами всегда бывает трудно – постоянно называть в числе героев года одних и тех же людей кажется банальным, новые люди появляются до обидного редко. Тем не менее, старая гвардия не сдает позиций, что уже само по себе замечательно. Леонид Федоров, к которому давно уже даже как-то неловко присоединять определение «лидер группы "Аукцыон", - конечно, главный русский музыкант 2005-го, да и, судя по всему, самая грандиозная фигура в здешней музыке после Сергея Курехина. В этом году Федоров издал сразу два диска, оба сделаны вместе с контрабасистом Владимиром Волковым ("Таял" и "Безондерс"), оба записаны и сведены в кустарных условиях, оба ошеломляют, сбивают с ног и, вообще говоря, отбивают всякое желание говорить какие-либо слова. Нынешняя музыка Федорова, где Вагнер встречается с Введенским, а Бен Ладен – с Волохонским, где даже в каком-то метафизическом апокалипсисе находится место иронии, - это и песни о жизни, и песни о смерти, и высказывание о культуре в целом. С течением времени все более становится понятно, что Федоров – единственный здесь, кто по-настоящему слышит эфир.

Стас Барецкий

Совсем иная история – пугающей внешности человек из Питера, у которого (его же словами говоря) "жизнь прошлась по роже". Человек, сочиняющий как бы шансонные песни про чужих жен, моряцкую любовь и телепередачу "Фабрика звезд", найденный электронщиками-энтузиастами из дуэта "Елочные игрушки" и к концу 2005-го превратившийся в объект культа для обеих столиц. Барецкий аутентичен: чтобы понять, что эти глаза не могут лгать, достаточно взглянуть на любую его фотографию. Но то, что он делает вместе с патриархами русского IDM, удобнее всего назвать антишансоном. Барецкий рычит в микрофон свои кошмарные частушки так, что становится ясно: никакой Трофим или Александр Новиков после этого уже невозможен; песни его – это, конечно, очень смешно, но еще и довольно страшно, поскольку картина из всех этих зарисовок складывается весьма жуткая. Вот и внимательно следящий за состоянием умов Сергей Шнуров на новом (и лучшем за последние годы) альбоме группы "Ленинград" без Барецкого не обошелся.

Земфира Рамазанова

Она по-прежнему избегает журналистов, по-прежнему множит вокруг себя слухи и скандалы (в этом году – история с концертом для политического движения "Наши" и демонстративный отказ от премии MTV), по-прежнему не жалует столицы – и по-прежнему остается главной русской поп-артистской XXI-го века. В 2005-м добавился наконец и более чем весомый повод говорить о Земфире как музыканте; ее последний альбом "Вендетта" - собрание точнейших, до последнего отзвука отделанных песен о вечном и самом насущном одновременно, и так верно, так умно, так актуально Земфира не звучала еще никогда.

КЛАССИЧЕСКАЯ МУЗЫКА, ОПЕРА И БАЛЕТ
Эксперт: Ярослав Седов, музыкальный обозреватель газеты "Газета

Майя Плисецкая

Майя Плисецкая отпраздновала 80-летие, в честь которого Большой театр устроил фестиваль спектаклей, в которых она в свое время прославилась. Кульминацией программы стал капустник, в который было превращено действие "Дон Кихота". По ходу спектакля, среди вставных выступлений шаолиньских монахов и танцоров брейк-данса, Плисецкая появлялась в вечернем платье от Кардена, воздевала божественные руки, испепеляла взглядом звезду фламенко Хоакина Кортеса и обмахивалась японскими веерами в номере Бежара Ave Maya.

Светлана Захарова

Прима-балерина Большого театра весь сезон будоражила публику интерпретациями-открытиями. Самая заметная предстала на юбилее Майи Плисецкой, где Захарова развеяла миф о неповторимости и непревзойденности Плисецкой в ее коронной роли Кармен. Весь хрестоматийно известный хореографический текст этой роли Захарова выписала с точностью, шиком и энергией, от которой каждая поза казалась искрящейся. Но при этом предложила свою трактовку, совершенно не схожую с канонической. Если героиня Плисецкой была сгустком земной чувственности, женщиной, спорящей с судьбой, то героиня Захаровой предстала этой самой судьбой, которой вздумалось принять облик Кармен. На самом же деле она будто явилась из другого, потустороннего мира, с которым не шутят.

Мария Гулегина

Наша бывшая соотечественница, одна из лучших оперных певиц мира, суперзвезда, которую оспаривают друг у друга самые престижные театры, пожаловала в Москву в канун Нового года. Вместе с Хосе Каррерасом она дала концерт в Кремле, где наряду с оперными ариями спела песню Анюты из кинофильма "Светлый путь", а затем выступила в Доме музыки с сольной программой "Страсти веризма".

Франко Дзеффирелли

Мэтр удивил всех, кто привых к его пышным, многолюдным, перегруженным реквизитом оперным постановкам, показав в Москве камерную версию "Аиды", поставленную для крошечного театра Верди на родине композитора в итальянском городке Бусетто. Легкий, простой и обаятельный спектакль в духе бродячих антреприз времен Верди, высветил трогательную любовную драму трех главных героев и оказался образцом, по которому небогатые театры, желающие воспользоваться "Аидой" как кассовым хитом, смогут теперь делать непретенциозные доброкачественные постановки.

Дмитрий Черняков

Молодой российский режиссер привез на "Золотую маску" свою новосибирскую постановку "Аиды", которую называли "самым масштабным оперным спектаклем России", и умудрился распугать публику постановкой оперы, которая обычно обращает в свою веру даже тех, кто относится к оперному театру скептически. Черняков применил к "Аиде" Верди придуманный лет десять назад в Европе способ эпатажного переноса действия в ХХ век. История любви Аиды, дочери порабощенного эфиопского царя, и Амнерис, дочери фараона, к египетскому военачальнику Радамесу была разыграна в декорациях России сталинских времен.

ЛИТЕРАТУРА
Эксперт: Галина Юзефович, литературный критик

Оксана Робски

Безусловно, самый яркий маркетинговый проект уходящего года — суммарный тираж трех романов этой гламурно-глянцевой дивы перевалил за 200 тысяч экземпляров. Открыв читателю неведомую ему доселе Рублевку, под конец года Робски совершила дерзкий демарш, выступив с романом "для бедных" — героиня ее "Про любoff/on" ездит в метро и никогда в жизни кокаина не то что не нюхала — не видела. Сумеет ли создательница "Casual" сохранить свою популярность при смене амплуа — неясно. Зато очевидно, что именно Робски мы обязаны огромным валом книг, написанных за прошедший год разного рода гламурными девушками — от телеведущей Ксении Собчак до гимнастки Ирины Чащиной. Зависть, знаете ли, великая вещь, а книжка собственного сочинения — аксессуар не только изысканный, но и очень недешевый.

Арсен Ревазов

Ревазов — подлинный генерал Брусилов от развлекательного чтива: человек, сумевший в одиночку прорвать многолетнюю блокаду и развеять-таки миф о якобы полной неприспособленности российского писательского менталитета к созданию полноценных бестселлеров. Роман "Одиночество-12" стал не только первым настоящим "евротриллером", собранным на отечественной почве из подручных материалов, но и, без всяких преувеличений, самым удачным развлекательным проектом года. Главный подвиг Ревазова в том, что отечественному читателю из среднего класса был, наконец, предложен адекватный, узнаваемый герой — недурно образованный и достаточно интеллигентный яппи, способный, тем не менее, угнать военный самолет ради любимой или уложить взвод злодеев-сектантов одиночными выстрелами из автомата.

Михаил Шишкин

Едва ли не единственный достойный претендент на звание "величайшего русского писателя наших дней". Во-первых, достаточно молод (чуть за сорок), во-вторых, пишет медленно, вдумчиво, и без всякой оглядки на сиюминутные требования рынка. И, наконец, в-третьих, каждый его новый роман непременно становится событием. После "Взятия Измаила", принесшего своему создателю Букеровскую премию, Шишкина уже только что не в глаза начали называть великим. Сегодня, после публикации "Венерина волоса", за который Шишкин, кстати, получил премию "Национальный бестселлер", его репутация живого классика окончательно упрочилась. Правда, ожидать нового подтверждения экстраординарности шишкинского дарования придется, скорее всего, долго — лет пять, не меньше.

Алексей Иванов

Сказать, что Алексей Иванов проснулся знаменитым после того, как питерская "Азбука" приобрела права на издание книг пермяка и начала интенсивно их промоутировать, будет изрядным преувеличением. Широкую известность в узких кругах Иванов приобрел пару лет назад, после первого издания романа "Сердце Пармы". Но настоящая всенародная слава пришла к нему лишь нынешней осенью, когда был опубликован его роман "Золото бунта, или Вниз по реке стремнин". Этот зажигательный исторический детектив, густо замешанный на уральском колорите конца XVIII века, написан странным, нарочито архаичным языком с большим количеством непонятных слов. Однако даже этой стилистической дремучести не под силу оказалось оттолкнуть от "Золота бунта" потенциального читателя — пятидесятитысячный тираж разошелся меньше, чем за полгода.

Евгений Гришковец

Выпустив в нынешнем году повесть "Реки" (до этого, напомню, были опубликованы роман "Рубашка", рассказ "Спокойствие" и десяток пьес), Гришковец, по собственному его утверждению, стал, наконец, настоящим, полноформатным писателем, работающим во всех прозаических жанрах. Более того, именно с этого момента и следует отсчитывать его писательскую карьеру как таковую — отныне, по словам того же Гришковца, сам он считает себя в первую очередь литератором и лишь во вторую — актером и режиссером. Словно бы для того, чтобы его притязания выглядели максимально обоснованно, суровое и нон-конформистски настроенное жюри премии имени Андрея Белого включило "Реки" в свой шорт-лист — акт по отношению к бестселлеру совершенно беспрецедентный. Иными словами, за прошедший год в России стало одним писателем больше. И, даже если судить только по тиражам, писатель этот не из последних.

ТЕАТР
Эксперт: Дина Годер, театральный критик

Кирилл Серебренников

По результатам этого года, безусловно, режиссер номер 1 в Москве. На рубеже прошлого и нынешнего года он выпустил в МХТ соцартовский "Лес", где недоучившийся юный выскочка Буланов, охомутавший немолодую богачку, к финалу становился точной копией Путина. "Лес" сразу обрел бешеную популярность, да и критики сочли его лучшим спектаклем сезона. Весной Серебренников поставил в "Современнике" "Голую пионерку" с Чулпан Хаматовой в главной роли. Скандал вокруг юбилейного спектакля, где пионерка служила офицерской подстилкой, - был огромным и, как водится, немало добавил к его славе. Осенью Кирилл показал снова в МХТ премьеру мрачных "Господ Головлевых" с Евгением Мироновым (ее уже успели отнести к главным спектаклям нынешнего московского сезона), а за тем - ораторию Онеггера "Жанна д’Арк на костре" с самой Фанни Ардан. Ни один другой режиссер не был в этом году ни так продуктивен, ни так заметен.

Андрей Могучий

Этот режиссер стал в этом году лучшим в Питере. Собственно премьер он выпустил только две: эффектнейший "Петербург" Белого, который играли в круглом дворе Инженерного замка, а зрители и актеры располагались на разъезжающих повозках-ложах (спектакль принадлежит Александринскому театру); и бешеный, немного графоманский, но яркий "ДК "Ламанческий" в "Балтийском доме" с Александром Лыковым в роли Дон Кихота. Но главным открытием были не эти две премьеры, а впервые показанный у нас в стране спектакль "Между собакой и волком" по Саше Соколову (премьера его прошла год назад во Франции) - странное, почти бессловесное варево из оживших картин и музыки. К этому стоит добавить, что прошлогодний полуцирковой спектакль Могучего "Кракатук" нынешней осенью получил Гран-при на фестивале русского искусства в Ницце и вообще имел там обвальный успех.

Евгений Марчелли

Марчелли по результатам этого года стоит звания режиссера номер 1 в российской провинции. Руководитель сразу двух, очень далеко друг от друга расположенных театров - большой и знаменитой Омской драмы, и крошечного Тильзит-театра из прибалтийского Советска – был главным фигурантом на престижных фестивалях России. А весной он приедет и на "Золотую маску". Две его самых важных постановки последнего времени (и ту, и другую привезут в Москву) – это "Вишневый сад", идущий на пустой сцене, где вместо декораций – видео. И "Фрекен Жюли" - спектакль, где все просто ходит ходуном от распирающей чувственности.

Сергей Женовач

Женовач, режиссер и педагог – в этом году создал новый театр под названием "Студия театрального искусства" на основе своего очень удачного актерско-режиссерского курса в РАТИ. Такие случаи весьма редки, последний из них – создание Мастерской Петра Фоменко. Правда, своего помещения у театра еще нет, так что весь репертуар, состоящий из дипломных спектаклей, приходится играть на чужих площадках (главным образом в ЦИМе и в Центре на Страстном). Но меценат уже появился. И говорят, что скоро в помещение для студии будет переоборудовано пустующее фабричное здание в районе Таганки. (Символично, что когда-то оно принадлежало семье купцов Алексеевых, из которой вышел наш театральный основоположник К.С. Станиславский).

Эдуард Бояков

Известный продюсер, перестав руководить фестивалем "Золотая маска", сразу создал свой театр под названием "Практика", который, в отличие от театра Женовача, не имеет труппы, зато имеет помещение. Театр, получивший муниципальный статус и маленький зал в Трехпрудном переулке (там, где раньше располагался Театр Луны), претендует на то, чтобы стать любимым местом для продвинутой молодежи, интересующейся современным искусством. Ставят тут пока исключительно новую драму, в фойе молодые кураторы устраивают выставки, проводятся театральные мастер-классы и тренинги по разным необычным методикам, а еще работает киноклуб.

АРТ
Эксперт: Александр Панов, арт-критик

Елена Елагина, Игорь Макаревич

Выставка "В пределах Прекрасного. Объекты и инсталляции" в Государственной Третьяковской галерее творческого тандема художников-супругов (в экспозиции представлены как общие вещи, так и работы, выполненные каждым по отдельности) явила собой идеальный симбиоз концептуальной — концептуалистской в нашем случае ветеранов "московского романтического концептуализма" — проективности и вполне традиционной рукодельности. Изощренные интеллектуальные заморочки сопряжены с блудом труда, но только не в уничижительном мандельштамовском смысле, а в более чем положительном. Поразительное сочетание ума и качества, прежде казавшееся не столько невозможным, сколько ненужным в отечественном современном искусстве, заставило по-иному посмотреть на всю историю последнего. А вышедший уже после вернисажа каталог — полиграфическая игрушка международного уровня — лишь подтвердил подозрения. Могут ведь, если хотят! Хотели бы все так, как Елагина и Макаревич.

Андрей Ерофеев

Выставка Елагиной и Макаревича была подготовлена отделом новейших течений Государственной Третьяковской галереи, коим и руководит Андрей Владимирович. И эта экспозиция — при всем ее совершенстве и изысканности — была лишь одной в бесконечной череде выставок, сделанных отделом. Ерофееву удалось взять казавшийся неприступным для новаций бастион под названием Третьяковка. "Сообщники" и "Русский поп-арт" — два мегапроекта этого года, за которые следовало бы убить куратора по причине их неосмысленной гигантомании, но после этого обязательно поставить памятник. Ерофеев памятник заслужил.

Николай Полисский

Созданное московским художником в калужской деревне товарищество "Никола-Ленивецкие промыслы" (местные жители не просто ассистируют заезжему гостю, но являются полноценными соавторами его затей) превратилось из отвязного арт-проекта в полноценно действующую структуру. Пошли заказы, причем вполне себе авторитетные. От Вячеслава Полунина, просившего обрамить свое "Снежное шоу" в Москве и Питере колонной снеговиков. От Северо-восточного административного округа Москвы, решившего украсить вход в новодельный Лихоборский парк деревянной триумфальной аркой. От Министерства культуры, пригласившего отчего-то участвовать калужан на фестивале-форуме с высокопарным названием "Культурная реальность Подмосковья" (там артель соорудила гигантские качели). А еще весь год во дворе Третьяковской галереи простоял "Байконур" — плетеный космодром из орешника и березовых прутьев. Социально-художественный эксперимент удался.

Юрий Самодуров

Директор Музея и общественного центра им. Андрея Сахарова чуть не попал за решетку, когда суд признал его виновным в разжигании какой-там розни из-за организации выставки "Осторожно, религия!". Дело не в эстетических достоинствах и недостатках выставки, разгромленной православными фундаменталистами. Суть в том, что варвары оказались безнаказанными, а вот кураторам и художникам было зачитано обвинение. В России судят за искусство — дичь и нелепость! Однако Самодуров не сдался, и Cахаровский центр по-прежнему продолжает работать. Хотелось бы, чтобы ему не мешали и на следующий год Юра не попал бы в наш рейтинг в связи с очень грустным поводом.

Любовь Сапрыкина

Повод еще более грустный — Любови Михайловны с нами больше нет. Но, уже будучи смертельно больной, она, арт-директор нижегородского филиала Государственного центра современного искусства, успела в этом году стать куратором российского павильона на Венецианской биеннале. И открыть в нижегородском Арсенале — здании в местном Кремле, переданном в распоряжение ГЦСИ, — выставку победителей 2-го общероссийского конкурса художественных проектов. Конкурс — тоже детище Сапрыкиной. Она вообще превратила Нижний в третью российскую столицу современного искусства и наконец стала международной арт-звездой. Впрочем, ненадолго. Вечная ей память.

АРХИТЕКТУРА
Эксперт: Александр Змеул, архитектурный критик

Никита Шангин

Главный архитектор реконструкции Большого театра стал, безусловно, самым часто упоминаемым и цитируемым архитектором в средствах массовой информации. Уже никто не помнит, что творческими руководителями проекта, выигравшего в 1999 году конкурс на реконструкцию Большого театра были Михаил Белов и Михаил Хазанов, поскольку они фактически самоустранились от проекта, доверив реконструкцию Большого театра соавтору многих проектов Михаила Хазанова – Никите Шангину. В медиапространстве Шангин чувствует себя уверено - многолетний опыт участия в передаче "Что? Где? Когда?" не прошел даром.

Михаил Хазанов

Хазанов в этом году признан архитектором года по версии рафинированной выставки "АРХ МОСКВА". А за прошлогоднее здание Государственного центра современного искусства он получил официозную премию "Хрустальный Дедал". Фактический устранившись от реконструкции Большого театра, Михаил Хазанов сосредоточился на других гранд-проектах. В этом году по проектам Хазанова было начато строительство нового здания столичной мэрии в Москва-Сити, комплекс правительства Московской области был почти достроен, а проект здания ВГТРК проходил очередные согласования.

Михаил Посохин

Директор огромного монстра "Моспроект-2" и один из самых востребованных властью архитекторов теперь взялся за Царицыно. Великим зодчим XVIII века Матвею Казакову и Василию Баженову не удалось достроить царицынский Большой дворец, но к 2007 году это сделает за них Михаил Посохин. На счету Посохина реконструкция Большого Кремлевского дворца и строительство Храма Христа Спасителя. В этом году уже начато превращение величественных руин в суперсовременный дворец, который, по словам Юрия Лужкова, станет "московским Эрмитажем".

Борис Левянт

Один из самых успешных архитекторов, мастер проектировки офисных центров и торговых комплексов. В этом году он "отметился" тремя торговыми центрами – "Рио", "Пятая Авеню" и "Европарк". На фоне безрадостных коробок торговых комплексов, вырастающих с фантастической быстротой, здания Левянта выглядят оригинально. "Европарк" стал и одним из первых в Москве примеров "биоархитектуры", за что и получил прозвище "гигантский кит" и "упитанный питон".

Александр Калягин

Актер и председатель Союза театральных деятелей стал еще и архитектором здания своего театра Et Cetera. Классицизм, готика, авангард, барокко, ар-деко и многое другое намешано в одном из самых нелепых зданий, построенных за последние годы. Архитекторы оказались скорее техническими исполнителями, которые воплощали пожелания главы театра. Калягин так и сказал: "Все, что вы здесь видите, навязывал архитекторам и дизайнерам я, и поэтому вся ответственность за это лежит целиком на мне". В итоге один из архитекторов здания - Александр Великанов - отказался от авторства, обнажив проблемы взаимоотношений заказчика, архитектора и городских властей.

ЧИНОВНИКИ

В номинации "Чиновник года" для всех экспертов вне конкуренции оказалась пара министр культуры Александр Соколов и руководитель ФАКК Михаил Швыдкой с шумным скандалом, затеянным ими летом. Все началось с обвинения в мздоимстве (25 июня в эфире одной из телепередач глава Министерства заявил, что в прежнем Минкульте и в нынешнем Федеральном агентстве по культуре и кинематографии процветает "взяточничество на всех этажах"). Затем было обращение Швыдкого в суд, публичный обмен обвинениями и язвительными комментариями и, наконец, неожиданное и бесславное примирение. Ни один провал в работе ведомств, управляющих российской культурой, не дискредитировал их так сильно, как эта кухонная склока двух главных "культурных" чиновников.