Я телевизор очень редко включаю, но заметил, что как только я это сделаю, там обязательно видно какое-нибудь шоу. Talk или просто так. В этом лично для меня ничего обидного нет за исключением одной загадки.

Дело в том, что бегущая строка поясняет: то или иное участвующее в шоу неизвестное мне лицо обоего пола есть, оказывается, еще и писатель. Книжки я читаю с младенческих лет, сам их сочинил немало, отчего и удивление - на кой хрен вам это, ребята, надо?

Зачем это бизнесмену, банкиру, бандиту, помещику, депутату, певцу попсы, креативному клерку, чиновнику, ветерану, холеной проститутке с Рублевки?

Ведь умные же люди и должны понимать, что это при советской власти писатель был ого-го и помощник партии. Получал на Седьмое ноября, Новый год и Первое мая продуктовый заказ, где были гречка, шпроты, сухокопченая колбаска, а иногда даже сама красная икра. Мог встать в очередь на машину, вкусно кушать в ресторане ЦДЛ, издавать за хороший гонорар книжки, выступать за небольшие деньги перед трудящимися, писать статьи о возвращении к ленинским нормам и народным истокам.

Конечно же, при условии, чтоб он не баловался. Чуждой идеологией, модернизмом, "правами человека", эротикой и прочей гадостью, что отвратительна простому советскому человеку, неуклонно идущему по линии партии прямо в коммунизм.

Да и, условно говоря, антисоветский писатель андеграунда тоже был вам не просто пьянь, рвань и сторож-дворник. Его любили университетские девушки, западные слависты, диссидентствующие филологи и технари, он пулял свои тексты за границу, получая оттуда иногда мелкие гонорарчики, его, как настоящего врага, вызывали в КГБ и обещали посадить, если он и дальше будет так катиться по своей наклонной плоскости, намазанной антинародным мылом.

То есть каждый писатель находился на своем месте. В советский Союз писателей вступить было нелегко, практически невозможно. Равно как и вылететь из него. Что произошло лишь со считанными единицами представителей дружной писательской советской когорты. Которые уж совсем особенно достали начальство, разгулялись по буфету, вели себя так, как будто действительно живут в свободной стране, хотя на своих страницах утверждали обратное.

И вот на многострадальную советскую сторонушку пришла желанная свобода. Которая не знаю, как у других профессий, а писателей обоих этих видов чудесным образом низвела до положения идеологических бомжей, промышляющих возле символической помойки общества потребления и дикого суверенного капитализма с нечеловеческим лицом.

И если раньше взаимоотношения честного писателя с властью вполне укладывались в схему старого анекдота "Рабинович, это правда, что вы ругали советскую власть? - Я, да пошла она на..., эта ваша власть, чтоб я ее еще и ругал", то теперь... Теперь уже власть в рамках свободы послала писателей по указанному адресу.

С 1991 года писательство в нашей стране больше не считается профессией, а приравнено к кружковым занятиям йогой, вышивкой макраме или резьбой по дереву. В чем лично убедились хоть и новые, но уже стареющие профессиональные писатели, принятые в некогда престижный Союз писателей при первых всполохах свободы, году эдак в 1988-м.

Они направились в Пенсионный фонд, а там им быстро объяснили, что стажа у них с 1991 года НЕТУ, потому что нету государства СССР и соответственно Союза писателей СССР тоже.

Более того, если они работали ПО ДОГОВОРАМ, то эти договоры должны быть во-первых, в письменном виде, а во-вторых, согласно канцелярской логике, пиши ты свой роман "Преступление и наказание Улисса" сколько хочешь, как Джойс, но в стаж тебе зачтется лишь тот месяц, когда были сделаны отчисления в Пенсионный фонд с аванса или гонорара.

С другой стороны, как рассказал мне знаменитый драматург Виктор Н., лауреат, между прочим, Госпремии, его вызвали в уже дважды упомянутый фонд и сообщили, что он лишается надбавок к пенсии, потому что работает. "Как так? - изумился классик. - Я нигде не работаю. Вот трудовая книжка, где написано, что я нигде не работаю". Но ему, гневно осудив его корыстолюбие, предъявили отчисления с ничтожных нынешних гонораров, получаемых им раза два-три в год, и надбавки сняли. Теперь он озлился и решил больше ничего не печатать под своей фамилией. Так раньше, кстати, поступали только те литераторы, чье имя было запрещено к употреблению, а вовсе не лауреаты свободной России с ее трехцветным флагом и гимном на слова С.В. Михалкова, которого тоже, наверное, бедолагу, обижают в Пенсионном фонде.

А в общем-то все понятно. Единственная загадка - зачем понадобился сомнительный статус писателя бизнесмену, банкиру, бандиту, помещику, политику, певцу попсы, креативному клерку, чиновнику, ветерану, холеной проститутке с Рублевки? Но эти новые хозяева жизни люди шустрые, устремленные куда-то вперед, а я, как всегда, очевидно ничего не понимаю в реальной жизни, потому что редко смотрю телевизор.