Класс!!!!!! :-) Закон подлости...

Класс!!!!!! :-)
Закон подлости...

Мне кажется, что иногда Вас, Лев, будила все же не мама, а "Пионерская зорька".

Иначе вы не написали бы двусмысленное "Пионерская зорька из того же места"

Скууучный текст.

Насчет денег..

..соврали небось?

"Так и живу, так и терплю в ожидании - как правило тщетном - благих вестей и незапланированных подарков судьбы. Впрочем, именно в этом наша жизнь и заключается, не правда ли?"
Нет неправда, жизнь прекрасна, и в жизни можно заняться массой гораздо более интерестных вещей чем "терпеть в ожидании". У вас депрессия дорогой, незапускайте.
С наилучшипи пожеланиями, Юра.
saqartvelo

Какая то патологическая ненависть к детству.

А мне это Аксенова напомнило. Как герой одного из его рассказов отсыпался в Париже. Бибип!

Митинг, и никаких телефонов

http://pitirim.sitecity.ru/album_1206170112.phtml?pix=25 А вот Автор на последнем митинге "несогласных" 11 июня (если, конечно, не ошибаюсь). И никакого телефона...

Мой знакомец кВася как-то сказал: Человек, способный разбудить спящего, способен на любую подлость...)

С советского детства ненавижу РУССКИЕ НАРОдные песнопения, родители сволочи уходя осталяли включеным радио и не так чтобы было слышно, а еле еле. Они уходили и тутже эти ряженые начинали тягать кота за яйца. Какая блядь насочиняла такие мерзости незнаю но точно 90% были придуманы в 19-20 веке как оранжировка или новодел под народные. НЕНАВИЖУ Кадышеву, Бабкину и иже сними, эти мерзкие подвывания

Охренеть, Лев Семеныч! Спать до пол-девятого утра. Вы что, Обломов?

А ГИЗАТУЛЛИНА МОЖНО ПОЗВАТЬ?

Рубинштейн вспомнил з

Как подумаю , что из за либерастов могу опять просыпаться от урчания голодного желудка, так сразу хочется их всех перевешать.

Классно написано и на животрепещущую тему. Мы с братом - 30-летние люди - недавно призналисть другу другу, что самое неприятное воспроминание детства - мамин голос, орущий "Дети, в школу!" А также молочный суп по утрам. Спасибо, дорогой автор :) напомнили

Лев, привет! Это я тебе тогда звонил насчет денег. Пиши мне на E-mail, обговорим детали...

Лев, привет! Это я тебе тогда звонил насчет денег. Пиши мне на E-mail, обговорим детали...

Лев, а Вы выключайте телефон на ночь

С тех пор, как мне в 6 утра стали звонить, и просить "снять с охраны", либо же звонить в 7 утра в домофон, и говорить что это "дворник, я ключи забыл" - я стал выключать на ночь все аппараты.

Телефонная часть эссе (вы называете это эссе?) настолько надуманна, настолько искусственна, настолько предсказуема, настолько безнадежно беспомощна, что даже ругать автора как-то неудобно. Автора жалко (и немножко стыдно за него, очень неслабого рассказчика). Или сроки так подпирали сдавать материал в редакцию?

Опечатка. Имеется в виду рассказщик, конечно.

Лев, тут в

Лев, тут вот какое дело... Мы с женой поговорили и она мне сказала, что мы не сможем вернуть Рубинштейнам эти деньги. Ты только не бери близко к сердцу, а!

Первый раз, прочитав комментарии к эссе Рубинштейна не встретил ни одного, в котором говорилось бы об "этих Рубинштейнах"

Видно проблема недосыпания и утреннего пробуждения - наднациональна. Боже, хоть что-нибудь.

Какой способный ребенок!

Телефоны с таймером покупайте

У меня все телефоны отключаются в 00 часов и включаются в 9 утра, и ни одна собака не разбудит раньше времени.

Лев, Вы уже довольно банальный в своем

русофобстве. Очевидно, вся советское и российское окружение, люди, погода, продукты, а теперь еще и телефоны, действуют на Вас угнетающе. Так зачем мучить себя - езжайте в Европу или Израиль. Там, по крайне мере, теплее.

Ув. Лев! Очень много придурков, оно понятно -- инет, но какие-то все придурки безнадёжные. Но это так, к слову. А рассказ Ваш конкретный и замечательный. Я немного о другом. Можно жить, спать и бодрствовать, а потом понять, что проспал своё счастье. А уже поздно, ничего не вернуть...

И хорошее настроение не изменит больше вам

А я Льва понимаю. У меня в школе был одноклассник по фамилии Ковальчук. Мне мой школьный приятель однажды в те годы и говорит - позвони мол Ковальчуку, вот телефон его. Я удивился -зачем? (Мы с Ковальчуком особо не дружили, хоть и не враждовали). А приятель мне -позвони да позвони, мол не пожалеешь, смешно будет. Ну, я позвонил. В трубке очень злой и агрессивный голос Ковальчука - Да!!, Чего надо!!!?? Было очень смешно правда, но истранно. Секрет был прост - оказывается, у Ковальчука номер телефона на одну! цифру отличался от номера близлежащего кинотеатра "Баку"... Лев, теперь о Вашем новом опусе. Во первых, поражает, что что Вы не напиши, неважно - все равно срываете нездоровый ажиотаж. Вам может позавидовать любой другой автор на Гранях. Популярность, хоть и скандальная, налицо. Теперь о странном: Читал Ваш текст в привычной готовности натолкнуться на очкередную подленькую идею - и... ее не нашел!((( Как так? Слишком глубоко копаете? ))) Теперь о том, о чем уже, в общем, писал ранее - Лев, Вы все время обращены в прошлое.. Но без глубокого анализа в духе Маленького Ганса, а так.. - Вы подчеркнуто бытовы - Или мне кажется? Чем в Вас сегодняшнем, как Вы думаете, Вы обязаны тому факту, что, в отличие от друзей, в детстве Вас будила именно мама?

Вчера прочитал гениально написанную статью Чудаковои, а сегодня- это...:((

.

СПИ,Амёба!

А вот мне запомнились побудки на первой студенческой полевой практике. Там дежурному вменялось будить всех не вставших вовремя, в 7-00. В спальник или под одеяло впрыскивалась вода из клизмы, специаьно вручаемой дежурному вечером перед днём дежурства. А в начальных классах я просыпался по гудку завода, который громко на весь рабочий посёлок гудел побудку. Не помню за сколько минут до требуемой явки на работу гудел заводской гудок, но я быстро уяснил, что если встать вместе с гудком, то в школу не опаздаешь. Да, уж.

Вот так, Лев, в ожидании халявных трех рублей и проспите все на свете! А ведь Эдичку грозят убить, Гарри испугался, бедная Манана вот-вот свалит за границу, Лена в Лондоне ваще вся дрожит... А Вы - под одеялом, один, ждете звонка... Фу! Бегом, на марш несогласных! Там - жизнь, там темы для эссе. Может, и денег вернут :)

А вот меня в детстве будили бабушки: русская баба Вера("Дети в школу собирайтесь, петушок давно пропел!"), и нерусская баба Рива("Мороз и солнце, день чудесный, Ещё ты дремлешь, друг прелестный..."). И это в южном городе, где температура редко опускалась ниже плюс десяти, и в радиусе 15ти километров не было ни одного петуха, не считая тех, которых обезглавливали в птичьем ряду на колхозном рынке. Удивительно, но повзрослев я не стал ни русо-, ни юдофобом, и среди моих знакомых есть негр(нет, не Ганнибал), и еще один чувак, про которого ходят слухи, что он не традиционной ориентации. Вот.

Сказка ложь, да в ней намёк...

Скоро Лев Рубинштейн будет просто показывать палец. А публика традиционно выстраиваться в группы: а) Что бы это значило? б) Палец, я тебя знаю! в) Этот коварный палец - явно не наш палец, нам такие пальцы не нужны! ========== Лев, я вас поздравляю. При любом раскладе вам гарантировано творческое долголетие. Талант от народа никуда не спрячешь.))))

Дешёвый сон

QWERT - РУБИНШТЕЙНУ. Очень хочется сп

РУБИНШТЕЙНУ - ВАЖНО!!! Лев! Как поэт, Вы имеете чувствительные струны души. Поэт всегда ближе к богу, чем простой смертный. У Поэта - есть совесть. И прошлое для поэта - не пустой звук. Поэтому, взывая к остаткам всего святого, что у Вас есть, прошу прочесть статью А.Креветского, "Прозрение", которое было напечатано в еженедельнике "24 часа", №24 за 2007 год. В этой статье честно и откровенно говорится о трансформации мировоззрения простого советского человека, интеллектуала. Об изменении его отношения к либерализму.НЕ скрываю свою сверхзадачу - скоректировать Вашу политическую позицию. Вряд ли Вы приложите усилия , чтобы достать данную статью, поэтому я помогу Вам. Итак, А. Креветский, "Прозрение. "Тяжело в это нынче поверить, но в юности по убеждениям я являлся либералом и сторонником рынка. Тогда как раз только-только распался Союз, с телеэкранов круглосуточно ругали коммунистов. Во всех передачах рассказывалось, как все правильно организовано на Западе и почему нам надо организовать у себя все ровно так же. В это даже верилось. Идеи либеральной свободы казались привлекательными, рынок манил изобилием, а в свободной конкуренции виделась высшая справедливость В те времена я спорил не мень¬ше, чем сейчас, только оппонента¬ми моими были те, кто впослед¬ствии стали моими союзниками. Перемены в мировоззрении не произошли мгновенно. Потребо¬валось несколько лет на разворот в строго противоположную сторо¬ну. Точных сроков я не назову, но в 1994-м я еще был либералом, а в 1998-м уже стал коммунистом. Перемены обуславливались со¬всем не только фактами и цифра¬ми — те приложились к концепции только на завершающем этапе трансформации убеждений, это был процесс, базирующийся на каких-то неуловимых ощущениях, практически на интуиции. Здесь играли роль мораль и чувство спра¬ведливости, личностные оценки знаковых фигур и что-то совсем эфемерное. С этого эфемерного все и нача¬лось. Я начал замечать, что из окружающего мира исчезло ка¬кое-то важное ощущение. Неопре¬делимое в строгих терминах, но важное. Слова либералов еще ка¬зались правильными, но подсозна¬ние уже сопротивлялось видимо¬му. Например, меня стал поражать тот факт, что при декларируемом отсутствии творческой свободы в СССР, фильмы почему-то удава¬лись гораздо лучше, чем при ее декларируемом появлении. Вроде бы режиссерам разрешили сни¬мать что угодно, но куда же из фильмов пропало их глубокое эмо¬циональное содержание? Ну не вызывали никаких переживаний эти поделки про бандитов и новых русских. Вне зависимости от того, ругали там новых хозяев жизни или хвалили. Раньше приводили в восторг «Гардемарины», противо¬речивая «Ирония судьбы» веяла каким-то новогодним подъемом духа, «В бой идут одни старики» наполняли осознанием подвига, совершенного предками, а «Кав¬казская пленница» действительно веселила. А все постсоветское рождало только чувство падения лицом в грязь. Это было детство, которое вдруг кончилось. Но поче¬му оно кончилось строго после распада СССР? Почему все совет¬ские фильмы до сих пор вызывают те же чувства, что и тогда, а новые по-прежнему заставляют чувство¬вать ровно то же падение в грязь? Напомню, в 94-м я все еще являлся сторонником произошед¬ших перемен. Освобожденное твор¬чество тоже должно было по всем прикидкам радовать. А оно отвра¬щало. Я никак не мог поверить, что кошмарный тоталитаризм делал людей человечнее, но и поверить в высокий нравственный посыл но¬вого творчества тоже не мог. Чуть позже я начал подозре¬вать, что творчество всегда обус¬лавливает окружающая действи¬тельность, и как бы творец ни желал скрыть ее в своих произве¬дениях, сделать это он в принципе не может. Новая действительность просто не давала героям, анало¬гичным персонажам советских фильмов, возникнуть в сознании авторов. Как ни крути, а Шурик — дитя СССР, в Российской Федера¬ции ему места нет. Этим и объясня¬ется, наверное, его несуществова¬ние в постсоветском кинематогра¬фе. Там действуют совсем другие герои, которых творец аналогично не может из своего сознания из¬гнать. Вплоть до того, что после СССР стало невозможным написа¬ние добрых детских книг. Исчезла доброта из окружающего мира. Эти наблюдения были первой ласточкой. За ними последовали другие. Происходило, повторюсь, это совсем даже не мгновенно. Наоборот, формировалось года¬ми, складываясь из обрывков мыс¬лей и эмоций в нечто цельное и логически непротиворечивое.Одно из следующих «осозна¬ний» спровоцировала моя учеба в физтехе. Вообще, с самого дет¬ства я был довольно умным, науки постигал с легкостью, да и с прак¬тическим применением своих спо¬собностей проблем не испытывал. Это очень хорошо сочеталось с либеральной идеей конкуренции. Я, такой умный, враз обойду окру¬жающее меня быдло и получу то, что мне причитается по праву. Притягательная мысль, не спо¬рю. Однако, попав в физтех, я встретил там физтеховских препо¬давателей. В физтехе преподава¬ли очень хорошие ученые, даже отличные. Их вклад в науку и пре¬ображение окружающего мира крайне тяжело оценить заочно. Понятно, что сделали они очень много, но непонятно насколько много. И непонятно, насколько сложно было это сделать. Во вре¬мя обучения это стало понятно. И на этом фоне возник вдруг мо¬ральный императив: что бы я ни делал, каким бы мегаменеджером или мегабизнесменом я ни стал, эти люди не должны быть нищими. Даже бедными стать не должны, насколько бы успешно я с ними ни конкурировал. Ведь не факт, что академик не окажется совершен¬но несостоятельным в области практической экономики. Не факт, что ловкий и пронырливый бизнес¬мен/мошенник не найдет способа вытянуть из этих людей все их сбережения. Да хотя бы просто потому, что академику недосуг заниматься всей этой экономичес¬кой байдой. Так я усомнился в благотворно¬сти конкуренции. Я установил для себя, что по моим моральным по¬нятиям порядок, при котором эти люди могут стать нищими, иначе как «свинским» не назовешь, а тот, кто этот порядок отстаивает, какими бы красивыми словами он ни прикрывался, свинья и есть. Впрочем, позже я заметил, что мегагением считают себя два че¬ловека из трех, а каждый второй из них к тому же считает большую часть окружающих ниже себя. А на деле выходит, что быдла вокруг не так уж и много, просто тяжело оценить объективно чужие заслуги и не переоценить своих. В экономической конкуренции же, как показала практика, побеж¬дает далеко не самый умный и даже далеко не самый полезный для общества. В выигрышном по¬ложении здесь оказываются хит¬рые и изворотливые. Даже если они не нарушают закон в явном виде то обязательно пользуются дырами в нем, незнанием окружа¬ющих, их бедственным положени¬ем или чем-то подобным. Истории обогащения нынешних олигархов это наглядно показали: эти люди банально растащили народное ранее добро, пользуясь всем вы¬шеперечисленным. Концепция ва¬учеров мне казалась сомнитель¬ной даже при либеральных еще убеждениях. Как человек с техни¬ческим складом ума, я понимал, что достояние СССР, поделенное на все население, никак не может быть равно десяти бутылкам вод¬ки. И даже двум «Волгам», обе¬щанным Гайдаром, никак не мо¬жет быть равно. Кстати, еще одним моментом стало осознание чистоплотности рыночных идеологов. Тот же Гай¬дар обещал подъем цен в несколь¬ко раз после отмены госрегулиро¬вания. Цены скакнули в десятки тысяч раз. Ельцин обещал лечь на рельсы. Не лег. Со временем я накопил в своей памяти такое ко¬личество подобных примеров, что мне стало очевидно: тут речь вовсе не о случайных ошибках — эти люди обманывают нас сознатель¬но. Мне, как будущему ученому, уже привили понимание автори¬тетности источника. Тому, кто мно¬го обманывает, доверия нет, как бы нам ни нравилось то, что он говорит. Соответственно, я понял, что оценки либералами экономики СССР и постсоветской экономики с большой вероятностью неверны, и полез смотреть цифры. Цифры подтвердили мои подозрения. Еще раз напоминаю: тогда я еще одоб¬рял и либеральные идеи, и концеп¬цию свободного рынка.Одним из наиболее ярких эк¬земпляров лживой рыночной рито¬рики была постоянно излагаемая либеральными экономистами кон¬цепция, согласно которой населе¬ние страны может обогатиться, занимаясь исключительно внутрен¬ней торговлей иностранными това¬рами. Чтобы понять ложность этой концепции, достаточно обладать познаниями на уровне школьной программы. Термодинамика, да. Не все ее понимают, но я-то пони¬мал. Достаточно было набросать на бумажке схемы потока денег и ресурсов, чтобы понять и так оче¬видное: при такой системе бога¬теть может только часть общества, остальные неминуемо будут бед¬неть. Если шагнуть чуть дальше, то становится понятно, что при извле¬чении кем-то прибыли, деньги бу¬дут течь исключительно от нижних слоев населения к верхним. Имен¬но так: богатые богатеют, бедные — беднеют. Остановить этот про¬цесс в условиях свободного рынка нельзя. Любые попытки его скор¬ректировать будут ограничениями этого самого свободного рынка. И именно благодаря этим ограниче¬ниям растет уровень жизни запад¬ных трудящихся. Плюс еще — бла¬годаря эксплуатации стран третье¬го мира. Но это я понял уже позже. Вначале же стало понятно, что нам обещают совсем не то, что будет на самом деле. Не сказать, что мне нравилась советская пропаганда.* Скорее даже наоборот. Пафос и заштампованность речей и текстов отвраща¬ли. Новые же речи и тексты каза¬лись откровением. В них было мно¬го критики, в них был непривычный и свежий язык, даже поведение ораторов было совершенно иным. На какой-то момент на меня все это так подействовало, что я реально стал считать СССР и Россию вместе с населяющими ее народами — тупиковой ветвью эволюции. Ду¬мал, что как только отучусь, сразу уеду на Запад, где «никогда не бывает холодно и фрукты на каж¬дом дереве». Россия, что Россия? Вот Европа, это да. Однако позже я стал замечать подозрительный перекос в речах обличителей. Если им верить, то СССР на протяжении всего своего существования был населен тупы¬ми ублюдками, а его правителями были сплошь кровожадные манья¬ки. В это можно было бы поверить — и я сначала верил, — но круг моих знакомств постоянно расши¬рялся. И что-то я не замечал оби¬лия тупых ублюдков, напротив, опыт постоянно показывал, что старшее поколение — наиболее подвергшееся влиянию «тоталитар¬ного режима» как раз, по моим понятиям, оказывалось более че¬ловечным, нежели выросшее пос¬ле поворота к капитализму. Все это, дополненное к тому же на¬блюдениями за трансформацией культуры, породило во мне сомне¬ния в правильности либерально-антисоветских тезисов. Я заметил, что хоть они и декларируют свобо¬ду мысли, хоть и клеймят советс¬кую пропаганду за однобокость, но в их собственных мыслях сво¬боды гораздо менее, а их соб¬ственная пропаганда гораздо бо¬лее однобокая. Ведь даже в совет¬ских учебниках весь досоветский период не определяется однознач¬но плохим. Много положительного там сказано и про Суворова, и про Кутузова. Даже у явно противных советской идеологии царей и то отмечены их хорошие стороны. Тот же Петр I или Иван Грозный не преподносятся резко негативными историческими фигурами. Как сильно это контрастирует с тезисами либералов: у них все со¬ветские лидеры поголовно — без¬надежные моральные уроды. Где же тут объективность? Запад упоминался либералами исключительно в положительном ключе. Будто и не было там разгу¬ла инквизиции, не было колони¬альных завоеваний. Будто никогда не голодали там крестьяне, не жили в нищете рабочие. Окончательно добила меня в этом плане идея о том, что Гитлер был гораздо лучше Сталина и надо было сдаться нем¬цам. Это было последней каплей. После нее я со всей четкостью осознал, насколько же эти люди ненавидят Россию, СССР и весь советский народ, включающий в себя и народ русский. А стоит ли ждать блага для народа от тех, кто его ненавидит? После этого я взглянул в зерка¬ло. Я ненавидел Россию и СССР меньше, чем либералы, но тоже ведь ненавидел. Однако из кого складывалась Россия, в том числе и советская? Да из моих же род¬ственников, друзей, моих препо¬давателей, врачей, которые меня лечили. Из Гагарина и Королева, из Булычева и Горького, Гайдая и Успенского. Разве же не получал я огромное количество доброты от населяющих СССР людей? Нена¬висть прошла, появилась любовь. За ней пришло и окончательное осознание чувства потери. Потери того ощущения, которое я описал в начале этого текста. В нем находил воплощение целый ряд аспектов. Нестяжательство. Любовь к ближ¬нему. Открытость. Гордость за свою страну. Обожествление детства. Стремление к звездам, наконец. Вообще лучше всего познать народ можно после изучения его мифологии. Есть у человека некая область мозга, которая за нее от¬вечает. И в эту же область помеща¬ются религии, сказки, утопии и все им подобное. Заполняющее эту" область формирует «надмировоззрение», то есть не понимание устройства мира, а определение своего предназначения в нем. Сво¬их целей. Обратно же, понимание своего предназначения и своих целей формирует контент для за¬полнения этой области. Иными словами, это — система с положи¬тельной обратной связью, обоб¬щив частные случаи реализации которой в рамках некого сообще¬ства, можно понять его ментали¬тет. Впрочем, менталитет и есть обобщение содержимого этой об¬ласти мозга. Так вот, Советский Союз сфор¬мировался под влиянием опреде¬ленной мифологии и сформиро¬вал эту определенную мифологию. Мифология выражалась и в филь¬мах, и в книгах, и в официальных речах. Это была мифология, а не наука или что-то там еще, но имен¬но эта мифология мне наиболее симпатична. Другие же — других стран или других времен — либо менее симпатичны, либо несимпа¬тичны вообще. В том числе та мифология, на которую сейчас заменили советскую, мне отврати¬тельна. Она делает человека мо¬ральным уродом в моем понима¬нии. В более мягком варианте — недалеким, эгоистичным потреби¬телем. Да еще и с уважением к криминалу. И мне не нужна мифо¬логия, согласно которой можно очень выгодно продать друга. Поражаюсь, как вообще можно было пойти за теми, кто называл безработицу — общественным благом? Говорил, что человек — сам по себе, а общество ему толь¬ко мешает? Записывал пенсионе¬ров в общественные нахлебники? Все это ведь не просто фразы, это — элементы новой, активно вне¬дряемой мифологии. И некоторым она пришлась по душе. Был, скорее всего, и целый ряд других соображений. Были и циф¬ры, и факты, и оценки, согласно внутреннему чувству справедливо¬сти, смена личных приоритетов или их осознание. Наверное, если на¬прягусь, то смогу вспомнить и дру¬гие детали смены мировоззрения. Однако основные я уже перечис¬лил. Думаю, что я не единствен¬ный, кто прошел этим путем. И это радует". А. КРАВЕТСКИИ

Вы все еще лакируете действительность? Тогда мы идем, но не в вам.