Тим Бартон всю жизнь рассказывает одни и те же истории. Он мешает правду и вымысел, нежность и страх, смех и слезы. Не нужно даже музыки Дэнни Эльфмана, чтобы узнать этого режиссера по любому эпизоду. Каждый раз - одни и те же компоненты, но каждый раз - в разных пропорциях. Черный юмор "Марс атакует!", меланхолия "Эдварда Руки-ножницы", нежность "Эда Вуда", лесная готика "Сонной лощины". Разве что "Возвращение Бэтмена" похоже на "Бэтмена" просто, но это, что называется, жанр обязывает.

На первый взгляд "Крупная рыба" – всего лишь бартоновская вариация на тему истории барона Мюнхгаузена. Умирает великий рассказчик и фантазер Эд Блум, и его сын вместе с беременной женой прилетает к нему, чтобы еще раз попытаться понять фантастическую жизнь своего отца, знакомую только по байкам и выдумкам. Эти выдумки кажутся нам неуловимо знакомыми - огромный великан, сиамские близнИцы, ведьма, в стеклянном глазу которой видишь свою смерть, город, в котором остановилось время, живые деревья, крупная рыба, проглотившая обручальное кольцо в день рождения сына Эда... мы опознаем Бартона по любому эпизоду, как льва опознают по когтю. Как будто все это уже где-то было.

Может быть, и было – но когда мы пытаемся сказать, на что похожа "Крупная рыба", то останавливаемся в замешательстве. Не "Битлджус", не "Ночь перед Рождеством", не "Марс атакует!". Скорее – "Эд Вуд". Да, именно "Эд Вуд" (1994), самый личный и артхаусный фильм Тима Бартона, история великого плохого режиссера, признание в любви к искренней бессмысленности трэш-фильмов.

И вот теперь Эда Вуда сменил Эд Блум – совпадение симптоматичное, хотя "Крупная рыба" - экранизация романа Дэниела Уоллеса и героя как звали, так и зовут. Эд Вуд и Эд Блум – мечтатели, творящие свои грезы на глазах зрителя. Эд Вуд снимает фильмы. Эд Блум рассказывает истории. Эд Вуд обретает бессмертие на серебряном экране среди мертвецов, оживленных планом номер девять. Эд Блум – в серебристом пруду, превратившись в крупную рыбу, которую он ловил всю жизнь. Оба они – героические неудачники: Эду Вуду не удается добиться признания зрителей, а Эду Блуму – восторга выросшего сына.

"Эд Вуд" был самым личным фильмом для Тима Бартона, это замаскированное признание в любви одному из своих кинематографических отцов. Эд Вуд увиден в фильме взглядом любящего сына – и этим же взглядом в финале "Крупной рыбы" смотрит на своего отца Уилл Блум.

Скрытый сюжет "Эда Вуда" - объяснение сына в любви отцу – на этот раз выведен наружу. Благодаря этому "Крупная рыба" оказывается не просто фильмом о мечтателе, но и фильмом о сыне, который пытается понять отца. В отличие от истории о фантазерах и их поклонниках, это - универсальная история. Потому что каждый из нас в какой-то момент пытается понять, кто же такие его родители на самом деле, сквозь паутину рассказанных ему историй добраться до того, что было на самом деле. Вовсе не надо, чтобы мама и папа рассказывали фантастические истории о машинах, застрявших в ветвях дерева, или поэте, ставшем сначала гангстером, а потом – воротилой Уолл-стрита. Достаточно любой истории, в ней всегда есть второе дно, до которого никогда не донырнуть. Кто такие наши родители на самом деле? Мы так и не узнаем ответа – если не считать ответа, который предлагает нам Бартон: наши родители - это то, что они о себе рассказывали. Неважно, правда это или ложь, не нам в этом разбираться. Мы можем только принять из их рук семейный миф и нести его дальше, как изъеденное временем полковое знамя.

Так Эд Вуд принимает эстафету из рук Белы Лугоши, а Тим Бартон – из рук Эда Вуда. Бартону сегодня 45 лет. За свою жизнь он рассказал достаточно историй, чтобы иметь право считаться таким же великим сказочником, как и его предшественники. "Крупная рыба" - фильм, снятый на перепутье: взгляд сына, которым Бартон смотрел на мир десять лет назад, меняется на взгляд отца. Эд Блум превращается в крупную рыбу, Уилл Блум – в Эда Блума. Тим Бартон – в них обоих.

Фильм начинается с рассказа о том, что свою крупную рыбу Эд поймал в тот день, когда у него родился сын. Сын Тима Бартона и Хелены Бонем Картер родился в октябре прошлого года, когда Бартон закончил свою "Крупную рыбу".

Хелена Бонем Картер сыграла в фильме Ведьму, в глазу которой Эд видит свою смерть, – и одновременно Дженни, которая любила Эда всю жизнь. Хелена Бонем Картер забеременела во время съемок фильма, и снимая кино, в котором сын прилетает к умирающему отцу в сопровождении беременной жены, Тим Бартон не мог не думать о том, как сын через много лет будет смотреть его фильмы. Думать о том, кто расскажет историю его смерти. Думать о том, превратится ли он в собственные фильмы. О том, что видит в глазах беременной Хелены Бонем Картер. О том, что рассказывает одни и те же истории всю жизнь, мешая правду и вымысел, нежность и страх, смех и слезы.

Это он, маленький Тим, смотрит в стеклянный глаз, как в киноэкран. Это он, подросток из Бурбэнка, на равных беседует с гигантами мирового кино и приходит в Голливуд, как в цирк. Он приручает оборотней, завоевывает любовь и спасает азиатских близняшек. Это он торгует механической рукой, так похожей на руки-ножницы. Это он смотрит на галстук со спиралью из "Ночи перед Рождеством". Это он слушает рассказы отца и не верит ему. Слушает и верит. Сидит рядом и рассказывает отцу о том, что тот много лет назад увидел в стеклянном глазу. Лежит рядом и слушает о том, как он сам умирает. Кладет отца в воду, погружается в реку, превращается в крупную рыбу - и выпрыгивает из воды, замирая в воздухе, как Бэтмен.