Киномюзиклы появились одновременно со звуковым кино - в конце двадцатых. Первые звуковые фильмы были по большей части именно мюзиклами - зачем тратить время на пустую болтовню, если можно спеть?

Бурно растущая нация, победившая в Большой Войне подлых немецких агрессоров, а заодно Францию, зализывающую раны, и Англию, помнящую военные пайки, по-детски веселилась. Сверкающий Бродвей, выразитель ее настроений, при первой же возможности радостно выплеснулся на зазвучавшие простыни экранов. До этого Америка в основном приплясывала и швырялась кремовыми тортами. Теперь она запела.

На экран, как чертики из табакерки, повыскакивали негры в ваксе и девушки в спортивных юбочках и принялись, соответственно, наяривать чечетку и вскидывать ножки. Веселилась Америка, правда, недолго. Жахнула Великая депрессия, и Простой Человек приуныл. Понадобился антидепрессант - а что лучше подходило на эту роль, как не мюзикл?

Но наглое веселье было уже неуместно. Гуталин исчез, юбочки отложили до лучших времен. Мужчины переоделись в костюмы, дамы - в скромные платья, как минимум закрывающие колени. Танцы стали спокойнее, а отношения романтичнее. Комедию разбавили мелодрамой в пропорции один к одному. Фред Астер в блестящем цилиндре и с тросточкой и его подруга Джинджер Робертс в широкополой шляпе и белых перчатках белозубо успокаивали публику - мол, видите, все хорошо, счастье есть. Домохозяйки смахивали слезу, а придя домой, секвестировали небогатый семейный бюджет, чтобы хватило для следующего похода в MGM-овский театр. Мужья сквернословили, но в душе соглашались. На этом допинге Америка продержалась 10 лет.

А потом грянула новая война, и страна воспряла. Военные заказы оживили промышленность, а с ней и остальные сферы жизни. Не успели первые бомбы упасть на союзную Англию, как субтильного Астера сменил вечный студент Мики Руни с простой деревенской внешностью и в белых брючках. Милая Джинджер уступила место решительной Джуди Гарленд. Танцы стали быстрее, костюмы свободнее.

В 44-м, с открытием второго фронта, пришел черед Джина Келли, обладателя волевого подбородка, экранного бейсболиста, пирата и д'Артаньяна. Победитель получает все, и Келли унаследовал от Руни не только славу, но и Гарленд в качестве партнерши. Сквозной его ролью был tough guy, не всегда морально безупречный, и уж совсем не любитель отдавать свое. Не отдал он и позиций главного экранного певца и танцора, когда окончилась война и на экран, не успев снять вещмешки, повалили поющие парни в кителях. Нацепив белую пилотку и поматросив в паре фильмов голливудских красоток, Келли сменил в начале 50-х карнавальные наряды на цивильный костюм и, напевая под дождем, начал, как и вся страна, обустраиваться в многообещающей мирной жизни. Чтобы не было скучно, он привел в жанр Фрэнка Синатру, и они начали петь и плясать на пару, будто бывшие боевые товарищи.

Джентльмены всегда предпочитали блондинок - новые джентльмены особенно. И блондинка не замедлила появиться - великолепная Мэрилин Монро в длинном платье, вздувшемся пузырем, чтобы и приличия соблюсти, и ноги показать.

Джентльмены и блондинки продержались на вершине до конца 50-х. К тому времени Штаты устали от героев и плейбоев, молодежи было наплевать на подвиги отцов. Дискриминация негров и латиноамериканцев доживала последние часы. Беспокоили гангстеры. Назревал конфликт отцов и детей. Молодежь начала бунтовать уже в середине 50-х, но только в 1961-м Америка смогла все это переварить и выплюнуть мюзикл. Как результат - две равно неуважаемых семьи из городских этнических низов достали ножи и, пританцовывая от нетерпения, шли стенка на стенку в римейке "Ромео и Джульетты" - "Вестсайдской истории". Агрессивная молодежь быстро испугала обывателя. Жизнь становилась слишком нервной, врачи прописывали домохозяйкам пилюли от стресса. Измотанным стиркой и бунтующими сыновьями женщинам, которые и составляют основную часть кинозрителей, захотелось чего-то милого и простого. Слезовыжимающего. И на авансцену вышли девушки - Одри Хепберн и Джули Эндрюс в ролях стремительно взрослеющих простушек из "Моей прекрасной леди" и "Звуков музыки".

И так бы все и продолжалось, медленные танцы сменялись бы быстрыми, герои-любовники - рыцарями без страха и упрека, блондинки - брюнетками, вальс - чечеткой, по мере того как Америка Никогда-Не-Проигрывающая переходила из маниакальной фазы в депрессивную и обратно. Но неожиданно, как прыщ в неудобном месте, возник нарыв Вьетнама. Поколение проповедующих Американские Ценности отцов морально обанкротилось. Дети бунтовали и до этого, но тогда, как считалось, они бесились с жиру. Теперь старшим крыть стало нечем. Мюзикл, вслед за тысячами американских парней, улегся в гроб, и злобные Дети Цветов начали заколачивать в крышку гвоздь за гвоздем. Датой смерти мюзикла можно считать 22 июня 1969 года. В этот день в номере лондонского отеля была найдена мертвая Джуди Гарленд. Передозировка барбитуратов.

А в 1971-м ее дочь Лайза Миннелли снялась в жестком антивоенном фильме "Кабаре", где веселье героев было лихорадочным, а песни - лебедиными. Трагический конец, который до этого в мюзикле невозможно было и представить, поставил жирный крест на надеждах тех, кто пришел сюда просто послушать веселые мелодии, не обращая внимания на сюжет. Но этот фильм по крайней мере был серьезным.

В 1975-м распоясавшиеся панки злобно поглумились над трупом когда-то популярного жанра ("Сеанс ужасов Роки" - в более открытой форме, "Томми" - в менее открытой) и откровенно поиздевались над мюзиклами, вводя в сюжет трансвеститов или наделяя главного героя глухотой. Разумеется, оба этих фильма сняли англичане - американец не смог бы так цинично обойтись с хоть и развенчанными, но святынями. Америка пробовала защищаться, сняв диско-мюзиклы "Бриолин" и "Лихорадка в субботу вечером" (оба - 1978 год) с такими милыми и близкими теперь бунтующими подростками, все бунтовство которых, как теперь выяснилось, состояло в том, что они слишком быстро водили машину и слушали не ту музыку. Но тщетно. Еще один англичанин - Алан Паркер и невесть откуда взявшийся чех - Милош Форман - показали в ответ двойной кукиш "Стены" (1980) и "Волос" (1979): злобные учителя, тупые родители, цинковые гробы. Марширующие в "Стене" молотки с глухим стуком вогнали в крышку последний ржавый толстый гвоздь.

В 84-м Америка, униженная поражением во Вьетнаме, нефтяным шантажом арабских стран и захватом заложников в Иране, уставшая отводить глаза на вопрос "Чего веселимся-то?", рванула рубаху на груди и с криком "А вот я вам, сукам!" сняла первого "Терминатора". На место невысоких и изящных Джина и Фреда пришли накачанные Арни и Слай. Когда говорят пушки, музы молчат, сказали они и достали пушки из карманов. Вот освободим, Арни, землю от нечисти, тогда и споем. Мюзикл был закопан в землю и предан забвению. Наступила эпоха боевиков.