Финал Московского кинофестиваля по давней традиции сопровождался неким внезапным телодвижением со стороны фестивального жюри – из соображений вежливости назовем это сюрпризом, хотя термин "подстава" безусловно подходит куда больше.

Сюрприз на сей раз вышел не омерзительный (как, скажем в прошлом году, когда по причинам, обсуждать которые в равной степени скучно и неприятно, главный Св. Георгий предательски ушел к малопристойному "Воскресению" братьев Тавиани вместо рогожкинской "Кукушки"), а довольно забавный.

Во-первых, без приза неожиданно осталась "Прогулка" Алексея Учителя – решение, конечно же, не совсем справедливое, но вместе с тем не могущее не вызвать некоторого злорадства. Дело тут даже не в художественных достоинствах (каковые у фильма Учителя, наверно, все же есть), а в изначальной порочности замысла. Производство подобного рода програмных картин, призванных служить водоразделом, запечатлевать дух времени, являть зрителю портрет молодой России и тому подобное, – занятие и так довольно глупое, и, думается, совершенно незачем усугублять ситуацию вручением каких-либо металических призов.

Вторая добрая неожиданность при раздаче наград – "Серебряного св. Георгия" за лучшую режиссуру дали корейцу Чан Чжун Хвану, снявшему и отважно привезшему в Москву очаровательный глубоко гуманистический трэш "Спасти зеленую планету". Присуждение одного из главных призов картине, где, помимо прочего, фигурируют зеленые человечки, представляется решением не только смелым, но и весьма дальновидным.

Вообще к формированию конкурсной программы особенных претензий предъявлять не хочется. По-настоящему идиотских фильма в ней на сей раз было всего два – один английский ("Убить короля"), другой колумбийский ("Несчастная любовь"), все же остальные существовали в диапазоне от терпимых ("Легче верблюду..." Валерии Бруни-Тедески и "Божественный огонь" Мигеля Эрмоса, в результате получивший Гран-при) до более чем приличных ("Отосплюсь на том свете" Майка Ходжеса, леденящая "Сова" Кането Синдо и, наконец, отечественный "Коктебель", которому достался спецприз жюри). Впрочем, хочется робко посетовать, что в конкурсную программу не была, как изначально планировалось, включена картина Роба Зомби "Дом 1000 трупов" – этот неоднозначный, но безусловно выдающийся фильм, в результате показанный вне конкурса, бесспорно мог бы претендовать как минимум на приз экуменического жюри.

Внеконкурсная програма ММКФ в этом году была вполне себе насыщенной и с умом подобранной, но сказать, что при ее обозрении разбегались глаза, было бы лукавством. Неясно, радоваться этому или плакать, но старая добрая методика – смотреть на фестивале только фильмы, не купленные российскими прокатчиками, - окончательно утратила смысл: куплено почти все, что стоит покупки. И уже упоминавшийся "Дом 1000 трупов", и "Боулинг для Колумбайна" Майкла Мура, и новый Дени Аркан, и новый Озон, и даже первая серия гринуэевского сериала "Чемоданы Тульса Люпера", с премьерного показа которой, к вящему удовольствию присутствовавшего режиссера, бежало ровно 80 процентов зрителей, – все это выйдет в прокат в ближайшие месяцы.

Отдельно стоит сказать о представленном на фестивале новейшем релизе питерской кинокомпании СТВ – на редкость внятном и здорово сделанном гангстерском фильме дебютанта Петра Буслова "Бумер". По стратегическим соображениям не включенный ни в одну из фестивальных програм и показанный лишь единожды, на ночном сеансе в "Пушкинском", "Бумер" тем не менее наделал шуму куда больше, чем иные официальные участники фестиваля. Не вдаваясь в излишние подробности, можно сказать, что Буслов, вероятно, первый, из всех последователей Тарантино, кто действительно что-то понял в его фильмах.

О самом же важном событие из случившихся на ММКФ – российской премьере "Догвилля" Ларса фон Триера - и вовсе хочется если не умолчать, то выразиться в максимально общих, обтекаемых словах. Фильм Триера, сейчас уже идущий в Москве самым что ни на есть широким экраном, – это слишком серьезный личный опыт, чтоб упражняться по его поводу в популярной культурологии или, упаси господь, рекомендовать его кому-то, кого ты лично не знаешь.