Уважаемый суд, уважаемые участники процесса!

Рассмотренное нами дело в отношении моего подзащитного Зимина удивительно просто. Потому и выступление мое будет сравнительно кратким. Результаты судебного следствия дают мне полное основание утверждать, что Степан Юрьевич Зимин не бросал камень в потерпевшего Куватова и не участвовал тем самым в событиях, которые обвинение называет массовыми беспорядками, а Европейский суд по правам человека называет не иначе, как разгоном демонстрации.

Очевидность невиновности Зимина проста – к моменту, когда по мнению обвинения начались так называемые массовые беспорядки, Зимина на Болотной площади уже не было.

Обвинения по ст. 212 и 318 УК РФ предъявлены Зимину как идеальная совокупность. Единственное вменяемое ему противоправное действие – попадание якобы брошенного им куска асфальта в руку Куватова. Это и фабула ст. 318, и одновременно – все действия, в форме которых он принял участие в массовых беспорядках. Нахождение на митинге в маске и скандирование антиправительственных лозунгов к противоправным действиям не относятся.

Согласно обвинительному заключению, этот самый бросок камня совершен Зиминым в период времени с 17:00 до 18:30, однако можно считать достоверно установленным, что ни в каких событиях в районе Болотной площади Зимин участия не принимал начиная с 18 часов 07 минут, поскольку к этому времени он уже был задержан сотрудниками полиции и отведен к транспорту для задержанных. Этот факт подтверждается видеозаписью VTS_01_1, на которой в момент времени 03 мин 19 сек. от ее начала изображен Зимин С.Ю., стоящий около автобуса для задержанных вместе с сотрудниками ОМОН. При этом на видеокадре укзано точное время: 18:07:51 6.5.2012. Распечатка данного кадра имеется в материалах дела т. 28 л.д. 27.

Данная запись сделана сотрудниками правоохранительных органов при исполнении служебных обязанностей, является объективным доказательством и оснований не доверять данной записи у защиты не имеется. Время задержания Зимина подтвердили также допрошенные в судебном заседании свидетели Шубин Д.С. и Краснова Е.А., которые были доставлены в этот же автобус практически одновременно с Зиминым в период с 18 ч до 18 ч 10 мин. Примерно это время задержания – 18 часов – указывает в своих показаниях сам Зимин.

Таким образом, Зимин присутствовал в районе Болотной площади от момента начала шествия до примерно 18 ч – 18 ч 10 минут. Сопоставив указанное время с показаниями свидетелей, другими исследованными в судебном заседании доказательствами, в частности видеозаписями, становится очевидным, что к моменту задержания Зимина и помещения его в автобус для задержанных ни одного броска камня еще не произошло. Это подтверждается показаниями свидетелей, которые в своих показаниях восстанавливали хронологию событий.

Те свидетели, которые вообще видели броски каких-либо предметов в сторону сотрудников полиции, будь это бутылки, флагштоки или камни, называют гораздо более позднее время начала этих событий: примерно с 18 часов 30 минут – 18 часов 40 минут. Примером таких показаний могут служить показания Гудкова Г.В., Васильева Н.В., Сванидзе Н.К., Щепкина Д.Г., Безрукова А.В.

В доказательство вины Зимина гособвинением предоставлены показания потерпевшего Куватова и протокол опознания Зимина Куватовым. Что здесь сразу бросается в глаза? В полном противоречии с законами запоминания и свойствами человеческой памяти потерпевший Куватов сначала, не помня толком никаких подробностей произошедшего и не помня Зимина, с течением времени вспоминает обстоятельства дела все лучше, а в судебном заседании заявляет о том, что «как тогда ничего не помнил, так и сейчас ничего не помню».

Опознавая Зимина, Куватов поясняет, что опознает того, кто кидал в него камни, по чертам лица: скулам, носу ушам, при том что, как достоверно установлено, на момент задержания Зимин был в маске, скрывавшей названные Куватовым черты лица.
Данные противоречия в показаниях несомненно требуют объяснения. Полагаю, что, задерживая Зимина, Куватов принял его за другое лицо и в этой части добросовестно заблуждается, а в остальной части просто не помнит произошедшего в деталях. В совокупности с заключением судебно-медицинской экспертизы в отношении механизма образования у Куватова травмы руки полагаю, что доказательственная ценность показаний Куватова, мягко говоря, сомнительна, и прошу суд отнестись к данным показаниям с недоверием.

Таким образом, будучи задержанным к 18 часам 07 минутам, Зимин не бросал камней в сотрудников полиции и не принимал участия ни в каких событиях, квалифицированных следствием как массовые беспорядки. Показания об этом, данные Зиминым в судебном заседании, являются последовательными, непротиворечивыми, о чем свидетельствует отсутствие ходатайства государственного обвинения об оглашении следственных показаний. Версия, выдвинутая потерпевшим Куватовым, напротив, опровергнута протоколом опознания Зимина, показаниями сослуживцев Куватова о том, что Зимин был на момент задержания в маске. Кроме того, механизм образования травмы руки у Куватова противоречит его утверждениям о причинении травмы в результате удара камнем. Собственные показания Куватова являются противоречивыми и непоследовательными. Убежден, что выдвинутая Зиминым версия произошедшего не опровергнута и у моего подзащитного имеется то, что принято называть «алиби», – доказательство непричастности к совершению преступления.

Кроме фактических обстоятельств дела, у защиты вызывает возражения также квалификация действий Зимина. Исходя из фабулы предъявленного обвинения, действия Зимина не подлежат квалификации по ч. 1 ст. 318 УК РФ. Одним из признаков массовых беспорядков закон называет насилие, не расшифровывая данного понятия и никак его не уточняя. В то же время среди других признаков массовых беспорядков фигурируют гораздо более опасные их проявления – такие, как применение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, оказание вооруженного сопротивления представителю власти. При этом диспозиция данной статьи не указывает каких-либо конкретных последствий, вызванных в том числе насилием. В свою очередь, диспозиция ч. 1 ст. 318 УК РФ также указывает в качестве признака состава преступления применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, т.е. не определяет конкретных последствий в качестве признака состава данного преступления. На этом основании полагаю, что исходя из фабулы предъявленного Зимину обвинения его действия по ч. 1 ст. 318 УК РФ квалифицированы излишне, и применение к сотруднику полиции насилия, неопасного для жизни и здоровья, поглощается квалификацией по ч. 2 ст. 212 УК РФ.

Что касается наличия признаков массовых беспорядков в событиях в районе Болотной площади 6 мая 2012 г., то здесь прошу обратить внимание на следующую судебную практику. В Кассационном определении № 80-о05-35сп от 22.12.2005 г. Верховный суд РФ указал, что под массовыми беспорядками законодатель понимает преступление, нарушающее общественную безопасность и способное причинить тяжкие последствия в сфере экономики, политики, экологии, военной сфере, парализовать деятельность органов государственной власти и управления. Применение огнестрельного оружия, причинение телесных повреждений и смерти потерпевшему, а также повреждение чужого имущества сами по себе, без приведенных выше признаков, не могут служить основанием квалификации по статье “массовые беспорядки” и должны квалифицироваться по соответствующим статьям материального закона. Очевидным образом в имевших место 6 мая 2012 г. в районе Болотной площади столкновениях демонстрантов с полицией не имелось обстоятельств, способных причинить тяжкие последствия в сфере экономики, политики, экологии, военной сфере, парализовать деятельность органов государственной власти и управления. Данные события по сути являлись воспрепятствованием полицией гражданам в реализации ими своих конституционных прав на свободу собраний путем провокационного создания условий для спонтанных проявлений агрессии в ответ на неправомерные действия полиции. Доказательства тому со всей очевидностью продемонстрированы в судебном заседании и убедительны для всякого, кто готов взглянуть на ситуацию объективно, к чему я и призываю суд.

Прошу вынести в отношении Степана Зимина оправдательный приговор в связи с его непричастностью к совершению преступления. Требования о взыскании ущерба прошу оставить без удовлетворения, поскольку, если нет преступления, то никакой ущерб с Зимина взыскан быть не может, безотносительно к обоснованности заявленной потерпевшими суммы ущерба.