Уважаемый суд и участники процесса, целью моего выступления в защиту обозначенных лиц не будет повторение уже всего вышесказанного, я отдельно остановлюсь на деталях анализа правовой квалификации преступления в отношении подзащитных с указанием значимых обстоятельств по уголовному делу, которые прошу суд принять к сведению и надлежащим образом оценить при постановлении приговора, а также отдельных эпизодов якобы совершенного преступления в отношении сотрудников полиции.

В выступлении стороны обвинения, как и стороны защиты была дана оценка квалификации действий подзащитных. В то же самое время я более детально хочу рассмотреть объективную сторону ст.318 ч.1 УК РФ, в связке с квалификацией действий моего подзащитного Луцкевича Д.А.

В уголовном законодательстве РФ по ст.318 ч.1 УК РФ указывается, что объективная сторона преступления характеризуется применением физического или психического насилия. В ч.1 статьи говорится о насилии, не опасном для жизни или здоровья. Его понимание аналогично пониманию насилия в преступлениях с имуществом (под таким насилием следует понимать побои или совершение иных насильственных действий, связанных с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы, например, связывание рук, применение наручников, оставление в закрытом помещении и др.). Психическое насилие может выражаться в угрозах применения насилия. В тех случаях, когда завладение имуществом соединено с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о признании действий лица насилием необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела: места и времени совершения преступления, числа нападавших, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия угрозы, совершения каких-либо конкретных демонстративных действий, свидетельствовавших о намерении нападавших применить физическое насилие и т.п., что вообще не установлено, исходя из оценки материалов уголовного дела, касаемо всех подсудимых по уголовному делу (БВС РФ. 2001. N 1. С. 12, БВС РФ. 2000. N 9. С. 8.).

Соответственно понятие “насилие”, в смысле уголовного законодательства, это прежде всего причинение телесных повреждений различной степени тяжести, или побоев, также уголовное законодательство понимает под насилием еще и психическое насилие, которое не имеет отношения к предмету рассмотрения нашего уголовного дела, а также так называемый экзотический тип насилия в уголовном законодательстве, которое стоит на стыке психического и физического насилия – это принуждение к совершению конкретных действий или отказу от действий различного характера.

В обвинении же по ст.318 ч.1 УК РФ в отношении Луцкевича Д.А. предельно просто и незамысловато указано следующее: “В период времени не позднее 17 час. 06.05.2012 у Луцкевича Д.А возник преступный умысел на применение в ходе возникших массовых беспорядков насилия в отношении представителей власти – сотрудников полиции, обеспечивающих охрану общественного порядка и общественной безопасности в месте проведения демонстрации и митинга, в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей. Луцкевич Д.А., действуя умышленно, схватил Троерина А.Ф. за форменное обмундирование и, применяя физическое насилие, вырвал шлем противоударный «Джетта» из рук Троерина А.Ф.”

Как говорится, комментарии излишни, так как не могут быть насилием действия, описываемые в обвинении Луцкевича Д.А., если даже предположить, что он мог совершить указанные действия, чего, конечно же, не делал по отношению к потерпевшему Троерину, о чем достаточно полно и развернуто указала адвокат Сидоркина Светлана в своей речи в защиту подсудимого Луцкевича Д.А.

Если более четко и предельно выразиться по насилию в рамках ст.318 ч.1 УК РФ, чтобы увидеть ничтожность и абсурдность предъявленного обвинения Луцкевичу Д.В., следует указать так: невозможно вырывать из рук потерпевшего Троерина шлем с формулировкой, указанной в обвинении, так как данная квалификация не подразумевает завладения предметами, в данном случае шлемом, способом, не опасным для жизни или здоровья, либо угрозой применения насилия в отношении представителя власти.

Еще более абсурдным звучит обвинение по фабуле ст.318 ч.1 УК РФ в отношении Луцкевича – оказывается, у Луцкевича возник преступный умысел на применение насилия в отношении представителей власти, то есть обвиняют во множественном числе, а заканчивают единственным Троериным с его шлемом. Но и это еще не все. Диспозиция ст.318 ч.1 УК РФ конкретно указывает, что не опасное насилие может причиняться жизни или здоровью, а не двум объектам преступного посягательства одновременно, как указано в фабуле обвинения, где между словами “жизнь” и “здоровье” в окончательной редакции обвинения стоит союз “и”, при этом по всей фабуле обвинения идет речь исключительно о здоровье Троерина.

Такая неконкретизация действий как раз и мешала стороне защиты в самом начале процесса, а суду уже в конце судебного разбирательства уголовного дела дать надлежащую и правильную оценку, находясь в пределах и рамках предъявленного обвинения Луцкевичу Д.А. ст.318 ч.1 УК РФ, хотя если суд оправдает подзащитного, то как раз данные ляпы могут быть положены в основу оправдательного приговора или направления уголовного дела прокурору только лишь по формальным основаниям.

Следующее, что я хотел бы проанализировать более детально, так это участие Луцкевича Д.А. в массовых беспорядках, не повторяя доводы и основания, которые ранее были высказаны моими коллегами.

Опять же наступлю на грабли под названием НАСИЛИЕ, которое употребляется в ст.212 УК РФ, не затрагивая погромы, поджоги, уничтожение имущества, применение огнестрельного оружия или взрывных устройств, а также вооруженное сопротивление представителю власти, что и так понятно всем присутствующим, никто из подсудимых не совершал, а адвокаты и защитники проанализировали по общим событиям, происходившим на Болотной площади.

Обвинение, на основании которого моих подзащитных судят, в своем исполнении представляет исключительно copy-paste, то есть составы по ст.318 ч.1 РФ и ст.212 ч.2 УК РФ исключительно смешаны по формулировкам между собой, действия по обеим статьям повторяются в фабуле обвинения, получается, что действия по ст.318 ч.1 УК РФ подходят под квалификацию ст.212 ч.2 УК РФ и наоборот, чего быть не должно и ведет к нарушению права на защиту, так как защита, которая выступала, а обвинение, которое презентовало и определило сроки подсудимым на основании обвинения, лишены конкретизации правовых формулировок и конкретизации квалификации по действиям подсудимых. Так, суд, признав подсудимых виновными по ст.212 ч.2 УК РФ по фабуле обвинения, уже автоматически их признает виновными по ст.318 ч.1 УК РФ, и опять же наоборот, так как одни и те же действия, как я уже говорил, в том числе это касается и оправдательного приговора. Фабула обвинения не соответствует принципам законности и обоснованности, которые предопределяют любую защиту и обвинение по уголовному делу. Мне кажется, и в начале судебного процесса защита об этом говорила, невозможно судить подзащитных с двумя одинаковыми фабулами, различающимися незначительными фактическими дополнениями по действиям на Болотной площади, что соответствует двойному обвинению за одни и те же действия, а на основании аналогии – двум приговорам по одному и тому же событию за одно и то же деяние.

Пример: подсудимый Луцкевич Д.А. по фабуле обвинения по ст.212 ч.2 УК РФ применяет насилие, отнимая шлем у потерпевшего Троерина, одномоментно по фабуле ст.318 ч.1 УК РФ подсудимый Луцкевича Д.А., применяет насилие, отнимая шлем у потерпевшего Троерина, то есть применяет насилие. Вот мы и вернулись к данному термину, в уголовно-правовой интерпретации. С объективной стороны преступления по ст.212 ч.2 УК РФ и ст.318 ч.1 УК РФ, между насилием в обоих случаях ставится знак ровно, не ясно чем насилие в двух составах преступления отличаются друг от друга, какая между ними разница. Про остальные действия и говорить не приходится, никто из подзащитных упомянутого в ст.212 ч.2 УК РФ, кроме насилия, не совершал. Сторона обвинения в своей обвинительной речи, также не расшифровала, да именно данный термин и подходит к логике следователей, которые закладывали сакральный смысл НАСИЛИЯ в фабулу обвинения, чем насилие в двух составах, применяемые одинаково, по интенсивности, обширности и применяемости отличается друг от друга.

Сторона обвинения может парировать, так они же камни кидали, куски асфальта летели в сотрудников полиции, вот оно насилие дополнительное и объективно подтвержденное доказательствами по уголовному делу. Да, летели куски, но опять же то ли асфальта, то ли камней, а может комки тряпок или еще чего, это мы не знаем, а уж тем более кто их кидал, потому что в соответствии со ст.73 УПК РФ ничего не доказано, где отпечатки пальцев, где те судебные экспертизы (генетические, дактилоскопические, физиологические, видеотехнические, кинетические), которые подкрепили бы слова потерпевших с их ошибочным субъективным восприятием окружающей обстановки. Нет ничего, что подтверждало бы например, что Луцкевич взял камень, кинул его в сотрудников полиции и попал хоть в кого-нибудь, что сжигал, уничтожал, дестабилизировал, нарушал общественный порядок, нет ничего из вещественных доказательств, что держал бы в руках и был идентифицирован по всем канонам криминалистики в связке с уголовно-процессуальным законодательством в рамках предмета доказывания. Идеальные, они же субъективные доказательства, по обвинению в тяжком преступлении, не имеют той ценности, которые имеют вещественные доказательства, например шлем Троерина с отпечатками пальцев Луцкевича, опять же нет ничего.

Уважаемые коллеги, мы с Вами сейчас находимся на тонком льду уголовно-процессуального субъективизма, который не имеет ничего общего с доказыванием вины и принятием действительно правосудного решения, как в пользу защиты, так и в пользу обвинения, рассуждаем, исходя из своих функций защиты и обвинения, но надо понимать, что состязательность и презумпция невиновности, даже без предвзятых оценок на стороне подсудимых и их невиновности, вследствие недоработок следствия.
При анализе фабулы обвинения по ст.212 ч.2 УК РФ, если убрать общее отраслевое законодательство по деятельности правоохранительных органов, как и в случае со ст.318 ч.1 УК РФ, останется два абзаца, по каждому из подсудимых, с конкретными действия, навряд ли они будут отличаться друг от друга, на основании такого обвинения невозможно, по моему личному мнению, принять решение о виновности подсудимых, а если к этому еще добавить голословные утверждения потерпевших, видео, без вещественных доказательств с относимостью к подсудимым, то я могу точно утверждать, что вина по ст.212 ч.2 УК РФ не может быть доказана, тем более ни для кого не секрет, что все потерпевшие – сотрудники полиции, по определению являются заинтересованными в исходе дела лицами, им же дальше служить. Можно конечно спорить, что это мои домыслы, но на самом деле доказывается факт заинтересованности материалами уголовного дела, что видно не вооруженным взглядом – 1. Все потерпевшие, в ходе предварительного следствия, в самом начале расследования утверждали, что никого и ничего не видели, а потом уже начали давать диаметрально противоположные факты, направленные на изобличение подсудимых. Самый красочный пример сотрудник полиции Троерин, который умудрился 4 раза в ходе следствия поменять показания, начиная с того, что ничего не помнил, заканчивая, что все запомнил, а в промежутках между показаниями опять не помнил, потом опять все запомнил; 2. Ни один сотрудник полиции, в уголовном деле, не был вызван повесткой следователя или иным образом. Документов таких нет, вообще не понятно, как появлялись свидетели обвинения в деле, как появлялись потерпевшие в деле. Не прозрачность системы вызовов свидетелей обвинения и потерпевших как раз и позволяет делать указанные мной выводы.

Теперь немного частностей, которые не были озвучены в защиту подсудимых.

Многие адвокаты в своих прениях оценивали видеозаписи, которые имеются при материалах уголовного дела (т.27 л.д.1-249, т.28 л.д.1-140), данному вопросу очень большое внимание придавал адвокат Бадамшин, я считаю, что все видеозаписи являются недопустимыми доказательствами, так как изъятие, копирование и воспроизведение видеозаписей происходило с нарушением установленной процедуры предусмотренной ст.ст.58, 177, 180, 166 УПК РФ. Следователями не указывались информационные среды, при которых производиться копирование видеозаписей, программное обеспечение, условиях копирования и воспроизведение видеозаписей, не привлекались специалисты в области видео и компьютерной техники. Все манипуляции производили следователи, которые не имеют специальных познаний в области копирования, воспроизведения и фиксации видео информации. Соответственно, прошу признать видеозаписи недопустимыми доказательствами в соответствии со ст.75 УПК РФ.

Также хотел высказаться относительно показаний специалиста Рубашного, который дал отличную характеристику Луцкевичу и другим подсудимым, исходя из научно обоснованных методик диагностирования поведения людей, с применением специальных методик изучения возможного противоправного поведения лиц, которые утверждены и по которым работают криминальные психологи в области юридической психологии. Конечно же, защита даже и не сомневалась, все прошли тесты и являются положительными героями нашего суда.

Незамеченным прошли его показания относительно психотравмирующей обстановки и ситуации, в которой оказались сотрудники полиции, ставшие впоследствии потерпевшими, в случае с Луцкевичем, был изучен феномен потерпевшего Троерина, а конкретнее область запоминания событий данным лицом на Болотной площади, в силу непостоянства и расплывчатости показаний. Показания специалиста подтвердили, что при обстоятельствах и событиях, в которых оказался Троерин, последний, в силу постоянной смены показаний, не мог в полной мере запомнить события, которые с ним происходили, соответственно и не может с точностью воспроизводить события, которые с ним произошли. Защита считает, что суд должен критично оценивать показания Троерина, а на его основе и других свидетелей и потерпевших по уголовному делу, так как психотравмирующая обстановка, в которой оказались сотрудники полиции повлияла на их восприятие, что привело далее к фантазированию со стороны потерпевшего Троерина (показания потерпевшего противоречат видеоматериалу, который содержится в уголовном деле), мне кажется в таком же ключе фантазирование, зацикленность на персоналиях – подсудимых, привела не совсем к достоверным показаниям остальных потерпевших и свидетелей по уголовному делу.

Что же касается ущерба, подсудимый Луцкевич Д.А. асфальт не ковырял, полицейских шлемов домой не уносил, резиновые палки не брал, туалетные кабинки, в качестве орудий преступления не задействовал. Исходя из персонализации ответственности за ущерб, который был якобы причинен, Луцкевич ответственности не может нести, так как нанесение или причинение ущерба, в соответствии со ст.73 УПК РФ, конкретно им не установлено.

На основании изложенного прошу подсудимого Луцкевича Д.А. по всем статьям обвинения оправдать, по ст.212 ч.2 УК РФ за отсутствием состава преступления, а по ст.318 ч.1 УК РФ за отсутствием события преступления, что касается подсудимых Савелова, Барабанова и Духаниной поддерживают мнение адвокатов. Также я поддерживаю все сказанное другими защитниками и адвокатами в прениях

Лично от себя могут сказать следующее, прошу суд руководствоваться исключительно принципом законности в данном уголовном деле, так как, если будет соблюден закон, то и совесть нет необходимости задействовать.