1. Недавно включил телевизор, там шел старый советский фильм про выбирающихся из окружения солдат. И вот что обнаружилось. На фоне нынешних "Обитаемых островов" то, что раньше выглядело скучной официозной халтурой, теперь поражает профессионализмом. Воспринимается не как юбилейная агитка, а как экзистенциальная драма.

Замечательный фильм "Обыкновенный фашизм", после которого почему-то ничего соразмерного так и не появилось. Хотя и сейчас полно качественной публицистики, которая просится, чтобы ее экранизировали. Много мелких телефильмиков, но масштаб не тот. Сам я снял бы фильм про Зою Космодемьянскую.

2. Книг почему-то не помню. "Четыре танкиста и собака". Читал в детстве, и когда там убили одного из героев, командира танка, целый день переживал.

4. Зато песен помню много. Про десятый десантный батальон, "Темная ночь", "Враги сожгли родную хату, убили всю его семью", "У деревни Крюково погибает взвод" и "Ночь коротка, спят облака, и лежит у меня ладони незнакомая ваша рука".

3. А стихотворений мало. Кроме хрестоматийных "Жди меня", "Дорог Смоленщины", "Я убит подо Ржевом" и "Василия Теркина" - стихотворение польской поэтессы Шимборской про человека, который, воюя, думает о боях, победах и прочих глобальных материях и, только когда погибает, успевает вспомнить о мелочах, из которых, оказывается, состояла его жизнь, и даже заметить тамариск (растение, которое всегда было у него под ногами и в которое он теперь уткнулся носом).

Я, конечно, и до этого знал, что работа суда – очень тяжелая работа. И для свидетелей, каковым я был, и для адвокатов, и для судей, и для прокуроров. Суд, безусловно, показательный.

Вот помните, когда мы жили в Советском Союзе, у нас была интернационалистская идеология. Сейчас, хотим мы того или не хотим, Советский Союз распался, и каждая новая появившаяся страна формирует свою новую национальную идентичность, чтобы граждане этой страны чувствовали себя одним каким-то воображаемым сообществом.

Я думал, что Россию сия чаша минует, потому что все-таки она всегда была многонациональной и русскими являются все ее жители, все, кто говорит по-русски, и все, кто так или иначе считает себя частью этой культуры. К тому же мы все мозаичные люди: и православные, и мусульмане, и буддисты.

Эти процессы становления сообщества граждан страны идут долгие годы, если не столетия. И все группки, которые претендуют на то, чтобы понимать, чем же граждане этой страны должны быть объединены, активизируются и отстаивают свое мнение, в том числе таким вот судебным способом.

Например, для меня русскими являются все граждане страны, все русскоязычные, грубо говоря. Никто у нас в пробирку кровь не возьмет и не скажет "в тебе три процента такой культуры, три процента такой", мы именно этим многообразием культурным и интернационализмом и хороши.

Но есть такие группы, которые тянут одеяло на себя. И говорят, что главную роль играет только та культура или та традиция - соответственно, на нашу страну и нашу культуру со стороны глядеть нельзя. Данный суд – проявление этих процессов, формирование новой общности в новой стране.

Раз дело дошло до суда, нужно действовать уже не перформансами, а оперировать юридическими фактами. Я собираюсь участвовать в суде в качестве свидетеля защиты, сейчас как раз консультируюсь с адвокатами Самодурова и Ерофеева.

Выставка "Запретное искусство" была скорее исследовательская, там были представлены работы, которые по разным причинам были сняты с других выставок и долгое время оставались безвестными. Эти работы, дабы они, не дай бог, не оскорбили чьих-то религиозных чувств, были спрятаны за стеной, и чтобы их увидеть, нужно было заглянуть в глазок. Таким образом устроители выставки хотели обезопасить себя от нападок неуравновешенных и социально гиперактивных граждан. Но это не помогло. Такие граждане, как оказалось, могут возбудиться, даже лично не ознакомившись с выставкой, а прочитав газеты или послушав знакомых.

Все эмоциональные переживания нужно оставить позади, нужно переоценить, перебороть эту ситуацию. Можно долго сетовать на то, какие плохие власти, но это бесполезно, полезно понять, как подобные ситуации можно гасить юридическим путем.

На дворе у нас капитализм, и никаким образом помешать сносу архитектурных памятников, если у них появились конкретные частные владельцы, которым выгодно снести их, мы не можем. И никакие перформансы тут, увы, не помогут. Но, с другой стороны, те люди, которые делают такие вещи, – художники, творческая интеллигенция - они еще с советских времен или на генетическом уровне призваны быть общественно значимой группой населения. Они так или иначе формируют какое-то общественное мнение, что безусловно заслуживает уважения.

Пытаться надо, высказывать свое мнение как бы то ни было – в виде перформанса в том числе. Даже если наши интересы не совпадают с интересами представителей бизнеса и большинства равнодушных людей, все равно нужно дать обществу понять, что хорошо, а что плохо. Культура во все времена будет играть свою не последнюю роль.