В конце прошлой недели патриарх Московский и всея Руси Кирилл и министр здравоохранения Вероника Скворцова подписали "Соглашение о сотрудничестве между Министерством здравоохранения Российской Федерации и Русской Православной Церковью".

Формально документ не представляет собой ничего принципиального нового и реакции отторжения мог бы у меня и не вызывать. Действительно, историческая связь между этими двумя сферами существует. Бывали люди, сочетавшие духовно-миссионерскую и врачебную деятельность, - скажем, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). В здоровом обществе и качественной медицинской помощи заинтересованы решительно все - таким образом, во взаимодействии церкви и здравоохранения нет ничего противоестественного.

Тем не менее нам отлично известно, что в последнее время РПЦ является государственным "рупором духовности", основную задачу свою видит в навязывании обществу своих представлений, а потому берет на себя совершенно несвойственные духовной организации функции. Эта тенденция полностью реализована в опубликованном документе.

Если проигнорировать обычную бюрократическую "воду" (например, "в случае поступления в религиозные организации Русской Православной Церкви обращений, относящихся к компетенции Минздрава России, указанные обращения могут быть перенаправлены соответствующей религиозной организацией в Минздрав России" - а что, когда-то было иначе? РПЦ занималась, например, врачебными ошибками, а не переправляла их в Минздрав?), то вырисовывается несколько ярких мест. Так, статьи 3 и 5 подробно описывают новую роль, которую церковь должна сыграть в правовом регулировании медицинской деятельности и подготовке специалистов. Между тем в нашей стране церковь законодательно отделена от государства, права и правоприменения. Я не считаю, что этика медицинских работников нуждается в дополнительном вливании духовности. В медицинских вузах существует официальный предмет "медицинская этика и деонтология", который рассматривает, в частности, нравственные аспекты врачебной деятельности с точки зрения основных мировых религий. Базовые аспекты медицинской этики носят нормативный характер и отражены в основных законах, имеющих отношение к деятельности врача. Предполагать, что РПЦ, до сих пор косо смотрящая на дарвинизм или учение Фрейда, сможет сделать материалистическую, практическую медицину более духовной, совершенно нелепо.

В пункте 5 также содержится достаточно забавное предложение о проведении "обучающих мероприятий для священнослужителей и иных работников религиозных организаций Русской Православной Церкви по актуальным вопросам современной медицины". Я согласен, что батюшка в церкви должен уметь, например, оказывать доврачебную медицинскую помощь - а вдруг у пожилого прихожанина случится инфаркт миокарда? Однако организовывать для такого обучения какие-то комиссии, постулировать эти вещи в документе, подписанном уважаемыми людьми, мне кажется нелепицей. Впрочем, не такая уж это и нелепица. Каждая совместная программа, семинар, курсы, форум, круглый стол - это финансирование. Надо напечатать протокол заседания, арендовать зал, заказать фуршет. Ну, мы же все понимаем.

Конечно, наиболее резонансным пунктом документа является 9 раздел, гласящий, что религиозные организации должны принимать живое участие в профилактике абортов и даже "консультировании женщин, планирующих прервать беременность, в медицинских организациях". Таким образом, теперь осмотр женщины в зеркалах и трансвагинальное УЗИ будут осуществляться гинекологом и священником совместно. Если же серьезно, то речь, очевидно, идет о том, что женщину должен будет отговаривать специально обученный сотрудник РПЦ. Это уже не первая инициатива патриархии по данному вопросу: не столь давно патриарх Кирилл предлагал запретить аборты в рамках системы обязательного медицинского страхования - дескать, почему благопристойные граждане должны платить за это из своего кармана.

В связи с этим хочется предложить патриарху Кириллу прочитать несколько профессиональных книг о статистике прерывания беременности в разных странах и в различные исторические периоды - в конце концов, пусть ему помогут коллеги из Минздрава, в рамках подписанного документа. Статистика недвусмысленно гласит, что число абортов зависит не от духовности, а от уровня жизни самого общества - иными словами, от того, может ли женщина позволить себе родить и вырастить ребенка. Для решения этих задач государство должно принимать серьезные стратегические решения, касающиеся инвестиций в экономику, справедливой социальной политики, инноваций, развития политической системы. Разумеется, апеллировать к бездуховности и развращенности женщин куда проще - единственный минус лишь в том, что это не работает, не приводит к снижению числа абортов. Убедительно доказано, что официальный запрет на прерывание беременности без медицинских показаний лишь переводит аборты в криминальное русло, увеличивая периоперационную смертность женщин и число осложнений. Таким образом, влезая в совершенно чужое дело, РПЦ при реализации своей «миссии» может нанести демографической ситуации совершенно не иллюзорный вред.

Соглашение также содержит много других любопытных пунктов, анализировать которые утомительно и неинтересно. Главный же вопрос - при чем тут РПЦ? Во-первых, православные - это не единственная конфессия в нашей стране. Во-вторых, у нас немало людей, не относящих себя к этой конфессии. В-третьих, повторим, что государство в России носит светский характер. Отсюда следует, что для справедливой реализации прав пациентов и врачей аналогичные документы должны быть заключены с представителями мусульманства и буддизма - мне лично, как агностику, хотелось бы еще и соглашение с агностиками. Разумеется, сделано это не будет.

Что же до моей собственной позиции, врачебной и человеческой, то я бы сформулировал ее так.

Я с большим уважением и интересом отношусь к православию. Христианская этика - одно из величайших гуманитарных достижений человеческой цивилизации. Однако я не готов принимать для своей профессиональной деятельности духовную помощь от организации, освящающей мотоциклы «Ночных волков» и поддерживающей милитаристскую внешнюю политику. Мне кажется, мы - и я, и другие врачи - сами разберемся, какими этическими принципами надо руководствоваться, приступая к лечению пациента.

Однако явного раздражения документ у меня не вызывает по той простой причине, что он не будет выполняться. Духовные скрепы в России существуют только в телевизоре, а я ежедневно лечу реальных людей от реальных болезней в реальных условиях. Поэтому я совершенно уверен, что такие претенциозные клерикальные проекты не имеют отношения к человеческой жизни. Зато они имеют отношение к жизни политической - ведь их порождает действующая политическая система. Но это уже совсем другая история, к религии не относящаяся.