Vip gaskarov: Блог


Почему я пошел бы на акцию 19 января

Vip Алексей Гаскаров (в блоге Свободное место) 13.01.2014

9573

Как вы знаете, 19 января вновь состоится традиционная антифашистская демонстрация. Каждый год я надеюсь, что это будет лишь акция памяти наших друзей, убитых нацистами, а сама по себе актуальность антифашизма сойдет на нет.

Находясь в тюрьме, сложно оценивать происходящие на воле события, поэтому, возможно, мои выводы не будут совпадать с вашими. Я не претендую на объективность, но хочу пояснить, почему лично я бы принял участие в акции 19 января, если бы у меня была такая возможность.

Я вижу, как с подачи властей миграционная тема вновь заняла ведущее место в общественной дискуссии. Безусловно, существует множество проблем в этой сфере, но нет никакого ощущения, что кто-то собирается их решать. Происходит подмена сложных и продуманных стратегий на примитивные ксенофобские лозунги.

Опасность простых ответов на сложные вопросы заключается в том, что необоснованно страдает большое количество ни в чем не повинных людей. Не стоит забывать, что, казалось бы, простые требования об ограничении миграции, смешанные с расистской демагогией и вброшенные в общество, раздираемое множеством социальных, политических и экономических противоречий, легко заканчиваются погромами и убийствами.

Я наблюдаю подобное развитие событий уже в третий раз. Кажется, одна и та же схема реализуется всегда, когда обостряется кризис государственного управления и растет недовольство населения. Путин начал выстраивать авторитарную вертикаль со старта второй чеченской войны в начале 2000-х. На фоне политических переворотов в Грузии и Украине у нас снова стали появляться массовые организации националистов и проводиться «русские марши». В это же время начались убийства антифашистов. Опять же не стоит забывать, что один из главных организаторов легальных акций националистов и большой друг людей из администрации президента сейчас находится под следствием за причастность к банде, виновной в убийстве Стаса и Насти.

И вот сейчас совсем не удивительно, что за Болотной следует Бирюлево под в общем и целом одобрительные оценки властей. Но ведь даже будучи патриотом и националистом, сложно согласиться, что азербайджанские овощебазы и вьетнамские рынки заслуживают большего внимания, чем, например, факт отсутствия даже минимальной уголовной ответственности у человека, развалившего и распродавшего российскую армию.

Федеральные телеканалы как один считают, что в России нет политических заключенных, а самое достойное занятие для гражданских активистов — это ловить мигрантов по подвалам. Бесконечные запретительные законы, оголтелое охранительство, полицейские репрессии, сворачивание демократических свобод становятся нормой жизни, но даже оппозицию больше интересует визовый режим со Средней Азией.

Иногда кажется, что в какой-то момент может и не найтись достаточного количества людей, способных возвращать в сознание общество, загипнотизированное ксенофобией и расизмом. Ведь достаточно просто не замечать и не вмешиваться, чтобы одним утром проснуться в совершенно другой стране.

Если вам близки и понятны мои слова, обязательно приходите на антифашистскую демонстрацию 19 января.

Помнить значит бороться!


Письма из тюрьмы

Vip Алексей Гаскаров (в блоге Свободное место) 20.05.2013

9573

Ответ Александру Герцену, 8 мая

Александр, добрый день! Большое спасибо за поддержку. Это действительно сильно мотивирует. На самом деле я никакой не герой, а такой же, как все. Просто в нашей стране сложилась такая ситуация, что для того чтобы оказаться за решеткой, не так много надо сделать. Я, конечно, не думаю сдаваться, и чем бы ни закончилась эта история - она никак не повлияет на мои убеждения. Но важно не надеяться во всем на лидеров, а выстраивать сеть, стремиться к самоорганизации, чтобы, когда одного человека сажают, это никак не сказывалось на всем движении.

Оказавшись в СИЗО, я в очередной раз убеждаюсь, что одним из важнейших направлений нашей работы должно стать распространение информации о том, что происходит в стране. Несмотря на то что здесь специфическая аудитория, уровень проникновения какой-то альтернативной точки зрения минимален.

У людей в голове «Анатомия протеста» и «Госдеп». Это при том, что многие из этих людей сами являются жертвами произвола со стороны силовых структур.

Еще раз спасибо за поддержу. Завтра 9 мая, поэтому: ни шагу назад. Наше дело правое. Победа будет за нами! Всех благ!

Ответ Римме, 9 мая

Здравствуй, Римма!

Спасибо за поддержку. Я, конечно, поддерживаю идею с письмами. Это действительно очень важно. Сейчас в нашем СИЗО, где сидит еще 7 человек по Болотной, даже нельзя передавать книги, а интересом к библиотечным книгам Марининой и всяким прочим современным «шедеврам» отечественной литертуры как-то не могу проникнуться.))

У меня все нормально сейчас, если не считать самого факта, что я здесь)). Я надеюсь, что следствие не будет сильно затягиваться, а в суде, несмотря ни на что, я считаю, есть неплохие шансы.

В целом свою посадку я воспринимаю как некое признание со стороны режима каких-то минимальных результатов своей активистской деятельности. Хотя я на самом деле ничем не отличаюсь от большинства тех, кто выходит на акции оппозиции.

Я получил довольно много уже писем от людей из разных городов и даже стран. Это действительно сильно мотивирует. Но я еще раз хочу подчеркнуть, что сам по себе статус «политического» еще не означает в наше время каких-то особых заслуг. Сейчас даже все идет к тому, что, возможно, мое дело будет в отдельном производстве с той пожилой женщиной, которую привлекали после Марголина (Еленой Кохтаревой. - Ред.).

В плане поддержки есть все-таки важная тема с 212-й статьей ("массовые беспорядки". - Ред.) и ее применимостью. Здесь важна общая консолидированная позиция адвокатов и обвиняемых, поддержанная хоть какими-то экспертизами. То есть надо постараться всем очевидные вещи закрепить документально. Я так понимаю, что сейчас не очень много успехов в этом направлении.

Ну и, конечно, общественная поддержка и присутствие «на улице» также очень важны. К сожалению, сейчас я даже не знаю, как прошел митинг (в годовщину событий 6 мая. - Ред.). Надеюсь, что все хорошо. Вот как-то так. Еще раз спасибо!

На связи!

Все письма "болотных узников"

Сайт поддержки Алексея Гаскарова


О приговоре

Vip Алексей Гаскаров (в блоге Свободное место) 24.06.2011

9573

Я не мог ожидать такого решения, хотя считаю, что у нас была очень сильная позиция в суде. Но, когда человека три месяца продержали в СИЗО, очень сложно ожидать оправдательного решения, какая бы сильная позиция ни была. Я оценивал шансы на оправдание примерно в 30 процентов. Но в итоге все круто получилось.

Судья ссылалась в моем случае фактически только на объективные доказательства. Показания всех тех наркоманов, которые были свидетелями, судья признала противоречивыми. Оставила она показания только одного Храмова, но их было недостаточно для вынесения обвинительного приговора – они полностью противоречили совокупности доказательств защиты.

Доказательства защиты были объективные – видеозаписи и фотографии, на которых было видно, например, как я был одет. Храмов же просто говорил, что меня видел, но не помнил, в какой я был одежде. И в целом показания были слабые. Я думаю, что самым убедительным доказательством были именно фотографии, а также результаты проверки на полиграфе. Возможно, еще на судью произвели впечатления наши выступления в прениях.

В отношении Макса Солопова судья оставила показания Храмова и Кривошановой, несмотря на то что было ходатайство о недопустимости рассмотрения ее показаний как добытых под пытками. Еще была видеозапись с телеканала «Дождь», которую в суде не исследовали, но судья в своем решении на нее сослалась: мол, на этой видеозаписи видно, как был одет Максим, а потом в этой же одежде был человек в маске. При этом в суде никто ни разу не показал, что на этой видеозаписи вообще есть Макс. Это очень сомнительный момент и повод для обжалования, безусловно. Макс, конечно, будет обжаловать приговор.

В моем случае, думаю, тоже будет обжалование – со стороны прокуратуры.

В целом в ходе процесса мне казалось, что все идет нормально, хотя все равно я ожидал другого результата. Этот приговор решает очень многие проблемы, потому что все равно, пока находишься под этой уголовной темой, на работу, например, не можешь нормально устроиться. Ладно люди из нашей среды, те, кто читает новости, понимают, что происходит. Но 90 процентов населения вообще далеки от всего этого, и когда всплывает такой момент, что человек привлечен к уголовной ответственности, это вызывает негативные эмоции. Я думаю, у меня теперь и на работе по-другому все пойдет.

Что касается демонстрации 28 июля 2010 года, то я по-прежнему считаю, что она была спровоцирована по большей части действиями властей и являлась адекватным ответом на то, что в Химках происходило. И сравнивать 10 разбитых окон и проломленные головы вообще некорректно. Все эти люди – местные бандиты и чиновники – столько лет избегают наказания за свои преступления, но зато устраивают некий громкий процесс из-за 10 окон. В результате этих действий теперь один человек скрывается, другой ожидает экстрадиции где-то в Украине. Это ненормальная ситуация, созданная этими самыми бандитами и чиновниками из Химок.


Наркоман и полицаи

Vip Алексей Гаскаров (в блоге Свободное место) 24.03.2011

9573

Вчерашнее пятичасовое заседание суда оказалось на редкость содержательным, в основном благодаря выступлению моего старого приятеля - конченого наркомана, борца с системой, никогда не вступающего в сговор с полицаями, - Алексея Пителя. Этот молодой человек был одним из трех людей, которые запомнили и смогли опознать негодяев, напавших на химкинскую администрацию.

В тот самый день Алексей вместе со своим приятелем шатался по Москве, пытаясь познакомиться с девушками. Около кинотеатра "Пушкинский" ребятам подвернулась удача: две обворожительные мадемуазели, которых Алексей не помнит ни по каким приметам и которые не смогли устоять перед обаянием парней из подмосковного Юбилейного.

Девушки сразу же предложили переместиться в город Химки, где у одной из них была свободная квартира. Но, приехав в город к той самой администрации, новые подружки Алексея сообщили о появлении острой необходимости покормить каких-то собак. Конечно, же ни Алексей, ни его товарищ этих девушек в своей жизни больше не видели. Целый час они стояли около администрации, размышляя, продинамили их или нет. И когда уже размышления подходили к концу, ребята увидели, что со стороны железнодорожной станции Химки к ним движется толпа людей.

По виду действо было похоже на первомайскую демонстрацию: обилие баннеров и плакатов, громкие лозунги, только вот метание пивных банок и бутылок в разные стороны и агрессивно настроенные люди в масках в первых рядах напугали неудавшихся ловеласов. Сильно испугавшись, ребята ринулись толпе наперерез, оказавшись около доски почета городского округа Химки. А там уже дальше "происходило незнамо чё".

Спустя восемь месяцев Леха помнил только некоего Гаскарова, который был в маске и кидал в администрацию какие-то предметы, возможно даже, бумажные самолетики. При этом в какой-то момент Гаскаров зачем-то снял маску, и Леха его запомнил, но не в лицо, а по телосложению и цвету волос.

Ни одежда, ни точное место встречи, ни какие-то ещё признаки не отложились в памяти. Стоит отметить, что с памятью у Лехи вообще большие проблемы. Он, собственно говоря, даже не запомнил, как выглядит химкинская администрация и где находится та самая пресловутая доска. В зале суда Алексей не смог узнать Максима Солопова, которого он опознавал ранее и с которым у него проводилась очная ставка.

Также он не смог сказать, какого цвета была маска у Гаскарова, и не смог отличить мужчину от женщины. На всех фотографиях, сделанных в момент акции у химкинской администрации, около доски почета находится один человек, который в принципе мог бы быть Лехой, если бы не являлся фотокором одного интернет-сми, но Леха вообще сказал: "Вы что, не видите - это же женщина!".

Показания вызвали много вопросов и веселья у всех участников процесса, но в перерыве судебного заседания люди, похожие на подмосковных оперативников, дали Лехе четкое указание отвечать "не помню" на любые вопросы. Впоследствии Леха так разошелся, что даже судье запретил что-либо спрашивать у него, а отца Максима Солопова он вызвал на дуэль за пределами суда, подозревая, что тот на него оказывает давление.

Имея столько времени и доступ к материалам дела, полицаи так и не смогли нормально подготовить свидетеля. В целом мне даже в чем-то жалко Леху: один раз он уже попался на краже, и, судя по его внешнему виду, он еще сидит на чем-то, а значит, рано или поздно может оказаться на централе, где судьба его предрешена. Я не знаю как, но там про всех всё быстро узнают, и отморозиться ему вряд ли удастся.

На самом деле ещё более важным было вчера выступление Анастасии Кривошановой и Сергея Смирнова. Ребята попали под мусорской пресс и стали свидетелями обвинения в основном по линии Макса, Дена и Пита, но сегодня от всего отказались и четко обрисовали действия ментов и всю политическую подоплеку событий. Оказывается, мусора хотели сделать организаторами Евгению Чирикову и Алексея Олесинова! Вообще говоря, по факту это было сообщение о совершении преступления, но понятно, что это уже некая данность российского правосудия и вряд ли сказанное будет принято к сведению. В общем, в любом случае им большое спасибо.

И еще один известный журналист, тоже по каким-то причинам названный свидетелем обвинения, рассказал, как всё было на самом деле, подтвердив наши с Максимом показания. Следующий суд 14 апреля. Ждем выступление друга Лехи и еще одного торчка по фамилии Паршин.


О событиях в Египте

Vip Алексей Гаскаров (в блоге Свободное место) 12.02.2011

9573

Очевидно, у протестов в Египте были три основные причины, которые наложились друг на друга. Это неэффективный долголетний авторитарный режим, который всегда выставлялся как некая альтернатива исламистам и поддерживался западными странами с целью сохранения "стабильности" в регионе. Для большинства населения это по факту означало стабилизацию бедности и отсутствие каких-либо перспектив к развитию. Однако пока существенная часть египтян была задействована в обслуживании европейских туристов, а режиму хватало доходов от продажи ресурсов для обеспечения какой-то минимальной занятости, свергать такой режим людям было лениво.

Но к проблемам народовластия и отсутствия политических свобод добавился продовольственный кризис, и невидимая рука рынка совсем прижала народ ко дну. И, конечно, ключевым моментом стали события в Тунисе, которые обозначали некую другую перспективу для региона, - и люди вышли на улицы.

Удивительно, что Мубарак так долго не уходил в отставку. Возможно, человек, просидевший 30 лет у власти, живет в какой-то своей реальности, позволяющей ему игнорировать массовые протесты. Безусловно, вина за политический кризис и сотни погибших людей лежит на этом человеке - он заслуживает такой же участи, как его коллега Саддам Хусейн. Скорее всего, теперь, когда Мубарак ушел в отставку, ситуация довольно быстро нормализуется.

В любом случае после такой встряски режим в Египте сильно изменится в сторону большей демократизации, а начавшиеся массовые забастовки повлияют и на улучшение положения дел в социальной сфере. Пример Египта интересен еще тем, что массовые протесты начались без какого-либо значимого влияния организованной оппозиции, которая всегда там была слаба. Египтяне продемонстрировали превосходную способность к самоорганизации без каких-либо вожаков и начальников, а это значит, что подобного развития событий можно ожидать и в России, где оппозиция также слаба, а социальную обстановку сложно назвать стабильной.


«Химкинские заложники» и Центр «Э»

Vip Алексей Гаскаров (в блоге Свободное место) 03.11.2010

9573

Когда мы с Максимом были в СИЗО, правоохранительные органы в конце концов выяснили, что произошло, и говорили нам прямо: «Ваша роль нам известна, и мы готовы вас на кого-то поменять». То есть они хотели, чтобы мы сказали, кто организатор, и они обменяли бы нас на него. Поэтому термин «химкинские заложники» выглядел довольно логично. Полностью сознавая, что мы не совершали никаких незаконных действий, они все равно чего-то требовали от нас.

У нас есть такая полицейская структура – Центр по борьбе с экстремизмом. Когда пошли разговоры о реформе милиции, о том, что нужно сокращать количество правоохранительных органов, у меня была уверенность, что эта структура будет расформирована одной из первых. Потому что какой экстремизм может быть, например, в Подмосковье? Где здесь ваххабиты? Понятно, что они есть в Чечне, Дагестане, но в Подмосковье их нет. Есть, правда, преступления на национальной почве – то, чем занимаются нацисты. Но все они и так квалифицированы в Уголовном кодексе, по многим статьям политические мотивы и так уже выступают как отягчающее обстоятельство. Поэтому я не видел никакой потребности создавать некое отдельное ведомство, которое фактически выполняет функции политической полиции.

Как известно, Центр «Э» создан на базе бывшего РУБОПа. Очень много пришлось разговаривать с сотрудниками центра в последнее время. Эти люди все время боролись с организованной преступностью, у них в голове есть некая уголовная матрица. Мы можем с ними два часа разговаривать, и я могу долго им объяснять, почему молодежь идет в нацистские группировки, почему идет в антифашистское движение, почему происходит борьба между ними, но сотрудники усваивают только то, что им нужно. Например, спрашивают: «Вот вы сидите. Откуда у вас деньги на адвокатов?». Я говорю: «Нам люди собирают». Они говорят: «Ага, то есть у вас есть общак, и все туда скидывают». То есть это вот так усваивается, а остальное, что говорится, вообще пропускается мимо.

Это ведомство, которому, как мне кажется, относительно нечем было заняться в Подмосковье. И тут вдруг оно получило некое оправдание своему существованию и бросило все силы, которые у них были, на антифашистское движение. Начались облавы на концерты. Да у нас в Жуковском начиная с 2006 года концерты на открытом воздухе проходили по нескольку раз за лето. И милиция всегда была в курсе.

И вот я сижу в тюрьме - и выясняется, что в Жуковском «предотвращен погром городской администрации» в мою защиту. На самом деле там был музыкальный концерт, люди туда приехали, и местная милиция, с которой прежде постоянно договаривались, решила это использовать – вот, мол, какие мы крутые. Это называется «предотвратили» - задержали 16-летних парней и девчонок.

Самое главное – методы работы: побывав в милиции, трое написали заявления в Генпрокуратуру, что их там пытали, заставляли давать показания против нас. Абсолютно нелепая ситуация. Все эти люди, которые привыкли работать с уголовниками, вошли в совсем иную среду, где нужно как минимум по-другому вести диалог. Но они ведут его так, как могут.

Более того, когда я вышел на свободу и вернулся в свой город Жуковский, я узнал, что Центр «Э» допросил очень многих людей. В том числе моих соседей, людей, с которыми я в школе учился, не имеющих никакого отношения к общественной деятельности. После допросов по всем городским СМИ и официальным структурам были разосланы списки «лиц экстремистской направленности», в том числе «членов экстремистских организаций».

Я, конечно, в этом списке на первом месте, а потом идут мои школьные друзья, люди, с которыми спортом занимался, начальник одной конторы, где я работал. И все они в списке обозначены как некие «АНТИФА». К слову, нигде не было признано, что антифашистские взгляды являются экстремизмом. Это вообще постоянно происходит, когда со следствием общаешься. Все время спрашивают: «Почему ты антифашист?». Я говорю: «Ну, наверное, потому что не фашист». Как еще можно на это ответить?

На свободе со мной встретился представитель городской администрации, который сказал: «У нас тоже проблемы с дорогой, только, пожалуйста, не надо ничего устраивать». И явно видно, что ему составили некий образ мой, не соответствующий реальности: мол, все – я вышел, силы стягиваются, город окружают и так далее. Какой-то театр абсурда.

В общем, я считаю, что события у химкинской администрации 28 июля очень поспособствовали тому, чтобы сделать из антифашистов экстремистов и оправдать существование таких полицейских структур, как Центр «Э».