Екатерина Самуцевич

Цитаты


К сожалению, идеологической поддержки в России было не очень много, даже от арт-среды. Мы ожидали большей поддержки, но не знаю почему, то ли это какая-то зависимость от государственных институций… Честно говоря, я была удивлена пассивной реакцией арт-среды на наш арест. Мы не скрываем, что мы политические художники, мы связаны с искусством, и эта акция – это работа современного искусства, политический жест.

...Мне не нравится сама постановка вопроса, что там была некая этическая ошибка, а потом последовало наказание. По-моему, был критический жест и дальше была реакция государственной власти на этот жест. И причем очень неадекватная реакция – уголовное дело. Мне не нравится, когда речь идет о том, что кто-то виновен, надо наказывать, сажать в тюрьму. Получается, что мы как бы оправдываем это репрессивное мышление.

Радио Свобода, 11.10.2012

Дорогой Михаил.
Спасибо за Вашу поддержку и поздравления, для меня это честь - оказаться в таком же статусе политзаключенного и быть "судимой" в том же зале суда, что и вы! Надеюсь, что наше общее дело по высвобождению правды принесет желаемые плоды и мы окажемся в более свободной стране, чем сейчас.

С уважением, Катя.

09.08.2012 г.

На последнем слове от подсудимого обычно ждут либо раскаяния, либо сожаления о содеянном, либо перечисления смягчающих обстоятельств. В моем случае, как и в случае моих коллег по группе, это совершенно не нужно. Вместо этого я хочу высказать свои соображения по поводу произошедшего с нами.

То, что храм Христа Спасителя стал значимым символом политической стратегии наших властей, многим думающим людям стало понятно еще с приходом на руководящий пост в РПЦ бывшего коллеги Владимира Путина - Кирилла Гундяева, после чего ХХС стал использоваться в качестве яркого интерьера для политики силовых спецслужб, являющихся основным источником власти.

...Для чего Путину вообще понадобилось использовать православную религию, ее эстетику? ...Возможно, что жесткая и неудачная политика правительства Путина, инцидент с подводной лодкой "Курск", взрывы мирных граждан и другие неприятные моменты в его политической карьере заставили задуматься о том, что ему уже давно пора взять самоотвод, иначе в этом ему помогут граждане России. Видимо, именно тогда ему понадобились более убедительные - трансцендентные - гарантии власти. Здесь и возникла потребности использовать эстетику православной религии, исторически связанную с имперскими временами России, где власть шла не от таких земных проявлений, как демократические выборы и гражданское общество, а от бога.

...Власти решили аппроприировать исторический эффект утраты и представить свой новый политический проект по "восстановлению утраченных духовных ценностей России", имеющий весьма отдаленное отношение к искренней заботе о сохранении истории и культуры православия. Достаточно логично, что РПЦ, давно имеющая мистические связи с властью, явилась главным медийным исполнителем этого проекта. При этом было решено, что РПЦ... должна также противостоять всем пагубным проявлениям современной массовой культуры с ее концепцией разнообразия и толерантности. Для реализации этого проекта потребовалось немалое количество профессионального оборудования, эфирного времени на центральных каналах для прямых многочасовых трансляций... Стройные речи патриарха должны были помочь верующим сделать правильный выбор в тяжелые для Путина предвыборные времена.

...Наше внезапное музыкальное появление в ХХС с песней "Богородица, Путина прогони" нарушило цельность этого так долго создаваемого медийного образа, выявило его ложность. В нашем выступлении мы осмелились без благословения патриарха совместить визуальный образ православной культуры и культуры протеста, наведя умных людей на мысль о том, что православная культура... может оказаться и на стороне гражданского бунта и протестных настроений в России. Возможно, такой неприятный масштабный эффект от нашего медийного вторжения в храм стал неожиданностью для властей. Сначала они попытались представить наше выступление как выходку бездушных воинствующих атеисток, но сильно промахнулись, так как к этому времени мы уже были известны как антипутинская панк-феминистская группа, осуществляющая свои медийные набеги на главные политические символы страны.

...С одной стороны, мы ожидаем обвинительный приговор, против судебной машины мы проиграли. С другой стороны, мы победили: весь мир видит, что дело сфабриковано. Система не может скрыть репрессивный характер процесса... Все обещанные Путиным шаги на пути к правовому государству очевидно так и не были сделаны. А его заявление о том, что суд по нашему делу будет справедливым, является очередным обманом всей страны и мирового сообщества.