Редакция программы Первого канала "Человек и закон" выступила с "посреднической инициативой": предложила узницам из Pussy Riot выступить в телеэфире с извинениями перед верующими, пообещав в этом случае добиться радикального смягчения приговора. И была послана.

История скандальная. Очевидно, что "мирные предложения" исходят если и не от самого Кремля, то от одной из достаточно близких к Кремлю "привластных" группировок. По-видимому, многие в кремлевских коридорах обеспокоены тем, что нарастающее в обществе противостояние между защитниками и противниками панк-группы зашло слишком далеко и вообще развивается несколько не в том направлении, в каком им хотелось бы.

Для Кремля было бы желательно, чтобы водораздел в обществе пролег между условными приверженцами традиционных ценностей, государственности и стабильности и условными нигилистическими разрушителями всех общественных устоев. Однако следствие и суд оказались столь вопиюще безобразны, что водораздел пролег совсем не там. Оправдывать "приговор" сегодня могут лишь откровенные изуверы и оголтелые мракобесы, лишенные совести и готовые ради политической целесообразности закрывать глаза на любые безобразия, любой абсурд, любые нарушения закона и здравого смысла. Причем весьма проблематично, сможет ли Кремль контролировать мобилизованную им "черную сотню". Соглашусь со своим давним идеологическим антиподом Леонидом Радзиховским: такого обострения ситуации Кремль вряд ли хочет. Так что попытки замять дело "по-тихому" были вполне предсказуемы.

"Кремлевские" давно привыкли, что их оппоненты всегда готовы согласиться "замять по-тихому" ("разрулить по понятиям") любую конфликтную ситуацию - стоит им чуть смягчиться, намекнуть на возможность некоторой барской милости. Они привыкли, что когда они делают предложения "лохам", те не отказываются. Вся наша путинско-мафиозная общественная система построена на "предложениях, от которых невозможно отказаться". И единственный путь к ее разрушению - начать от ее предложений отказываться. Конкретных пацанов надо и посылать конкретно.

Но что если нарастающее противостояние между сторонниками "эмансипации" и приверженцами "традиционных ценностей" приведет к большой крови, как опасается редакция программы "Человек и закон"? Не способствуем ли мы этому, отталкивая протянутую руку? Что ж, если нам сделаны "мирные предложения", вполне уместно выступить со своими "контрпредложениями" насчет примирения и компромисса.

Выступать в качестве посредника редакцию программы "Человек и закон" формально никто не уполномочивал. Она выступает как бы по собственной инициативе, только от своего лица. Вот и я хочу тоже исключительно от своего лица, не претендуя на какие-либо полномочия, выдвинуть встречный план "мирного урегулирования". Очень простой. Всего из шести пунктов.

1. Должно быть признано, что обвинение Надежды, Марии и Екатерины в том, что они действовали по мотивам религиозной вражды и ненависти, заведомо лживо и полностью сфабриковано. Приведенные в приговоре "доказательства" (вроде наличия у девушек феминистских взглядов) абсолютно нелепы. А потому в действиях Надежды, Марии и Екатерины полностью отсутствует состав преступления, предусмотренного статьей УК "хулиганство". Узницы должны быть немедленно освобождены, и им должна быть выплачена компенсация за незаконно отсиженное.

2. По вопросу о том, являются ли действия Надежды, Марии и Екатерины оскорбительными для чувств верующих, нет единого мнения даже среди граждан, считающих себя православными. Лишь некоторые из них заявляют, что оскорблены. С моей, сторонней точки зрения, оскорбляться на танец в храме, который не считался бы "непристойным поведением" в любом другом месте, могут либо жулики, цинично использующие инцидент для навязывания обществу средневековых порядков, либо не очень далекие люди, которыми вышеупомянутые жулики манипулируют (это я выражаюсь предельно политкорректно).

Впрочем, любая срань господня имеет равные с прочими гражданами человеческие права. Поэтому и чувства двух вышеназванных категорий граждан должны защищаться государством. Для их защиты в Кодексе об административных правонарушениях есть статья 5.26 (часть 2): "Оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики". Осквернения предметов узницы, разумеется, не совершали. Для этого надо нанести конкретному предмету конкретный физический вред: испортить, сломать, на худой конец пнуть или испачкать. Но "оскорбленность" - чувство субъективное. И раз находятся люди, считающие себя оскорбленными, ради их морального удовлетворения и в качестве жеста доброй воли надо без всякого снисхождения назначить Надежде, Марии и Екатерине максимальное наказание, предусмотренное этой статьей, - одну тысячу рублей штрафа.

3. Это никак не должно быть связано с моральной оценкой панк-молебна. Моральные оценки должны быть вынесены за скобки и оставлены в области частных мнений. Свое частное мнение я уже высказывал: панк-молебен является не предосудительной и безвкусной бестактностью, а духовным подвигом. Протестная акция, формально нарушающая какие-то правила (как, например, принятые нормы поведения в храме) может быть морально оправдана общественной значимостью проблемы, к которой участники данной акции стремятся привлечь внимание. Но еще раз повторю: это никого ни к чему не обязывающее частное мнение.

4. А вот "следователь" Ранченков, "прокурор" Никифоров и "судья" Сырова обязательно должны быть привлечены к уголовной ответственности за злоупотребление властью, фабрикацию доказательств, незаконное лишение человека свободы. Заключать их под стражу до суда не обязательно, но дело должно кончиться для этих преступников реальным сроком. Как заявлял еще незабвенный Глеб Жеглов, "следователь" Ранченков, "прокурор" Никифоров и "судья" Сырова должны сидеть в тюрьме.

5. Вот после этого защитники Pussy Riot (и сами участницы группы) могут обратиться к общественности с призывом в дальнейшем воздержаться от политических акций в храмах. Чтобы лишний раз не травмировать убогих.

6. И последнее по порядку, но не по значению. От уголовного преследования церковных иерархов и "православных активистов", требовавших расправы над Надеждой, Марией и Екатериной, целенаправленно разжигавших вражду и ненависть к ним, следует отказаться (разумеется, если их действия не были связаны с физическим насилием, как в случае с г-ном Босых, или с агрессивным приставанием к гражданам, например, с требованием снять футболку с надписью). Отказаться от их преследования нужно даже не в качестве жеста доброй воли, а потому, что негоже защитникам права и свободы пользоваться репрессивными "антиэкстремистскими" законами полуфашистского путинского режима.